Блуждающие в Хроносе - Данис Н

– Скажем так, пацан, лучше меня ещё не родилось никого и это я очень скромно выражаюсь.

– Я не пацан, меня зовут Лиам, и лучше меня тут щипачей нет, – с явной важностью заявил мальчик.

– Ну, тогда у вас совсем плохо с кадрами, – усмехнулся плут.

– Я не попадался до сегодняшнего дня!

Томми смотрел с улыбкой, намекая на неубедительность слов.

– Ладно, – не выдержав насмешливого взгляда, признался Лиам. – Попадался пару раз, но всегда успешно скрывался.

– Все попадаются, пацан, важно извлекать уроки из таких случаев. Твоя сильная сторона ровно одна – ты мелкий и ручки у тебя мелкие и гибкие, как подобает ребёнку. За счёт этого ты до сих пор в деле. Так что молись, чтобы никогда не вырасти, потому что тогда ты уже не сможешь выезжать исключительно на природных дарованиях. Нужны будут навыки.

Лиам осмотрел свои ручки – тонкие запястья, розоватые ладошки через которые без труда просвечивает солнце в ясную погоду. Перевёл взгляд на свою несостоявшуюся жертву и с обидой в душе и наглостью в голосе заявил:

– Твои-то молитвы явно сработали…

– Я среднего роста, понял? Среднего! Посмотри, вокруг полно людей ниже меня!

– Разве что дети…

– Так, ты меня довести решил или что? Сказал же вали, давай, кыш домой.

– Нет у меня дома.

– Не удивительно, будь я твоим папкой, тоже бы выставил за дверь.

– У моих предков не было такой возможности. На войне померли, меня определили в местный приют.

– Ты по крайней мере знаешь имена родителей и кем они были, – задумчиво проговорил плут. – Порой и это немало.

Лиам пожал плечами.

– Покажи, – многозначительно кинул мальчонка.

– Чего тебе показывать? Жена будет показывать, – раздражённо ответил ворюга.

– Покажи, как это делается на примере. Выбери любого и стяни что-нибудь у него из кармана. А я уже решу, годишься ли ты мне в учителя.

– Однако, ты нагл-е-е-ц, – помотал головой Томми. – Мне-то с этого какая выгода?

– Я буду отдавать три процента от награбленного в счёт уплаты уроков.

– Наглый, но щедрый, – съехидничал вор. – Мои уроки разве что королю по карману.

– Пять процентов?

– Может, лучше наймёшься в помощники торговца? С твоей-то деловой хваткой.

– Я пробовал, не берут.

– Зачем тебе вообще деньги? Уверен в приюте кормят, как подрастёшь определят в стражу, всему научат, будешь на окладе. Честный труд и миска каши – всё что нужно человеку.

– Сам-то в это веришь? – впервые улыбнувшись, спросил Лиам.

– Нет, конечно, я ж не идиот, – ухмыльнувшись в ответ, ответил Томми.

Наступила тишина. Плут стоял, осматривая мальчонку и ощущение разглядывания своего кривого отражения не покидало его с того момента, как он чуть не ударил Лиама.

– Ты работал когда-нибудь в паре? – вдруг спросил ворюга.

Мальчик помотал головой.

– Позади меня жирдяй в ярко голубом парчовом халате возле ковров. Ходит, завлекает клиентов в свою лавку. Сейчас я куплю запечённого на углях ужа и уроню ему на халат, а после примусь громко извиняться, пытаясь очистить его одёжку, если понадобится, начну ругань. Его охранник отвлечётся на суматоху, что я подниму, и вылезет наружу. В лавке под десятым слоем самых дорогих ковров, возле столика с чайником, припрятана золотая монетка. Он кладёт её туда в начале каждого дня. Это твоя цель, если хочешь сорвать серьёзный куш.

– Я… хорошо, я попробую, – неуверенно потряс головой Лиам.

– Не пробуй. Просто делай. А теперь по местам.

Доган поднимался по лестнице, держа в руках стеклянную сферу. Дойдя до торговой площади, он осмотрелся в поисках Томми. Не найдя плута, учёный решил подождать на условленном месте под третьим фонарём, во втором ряду палаток. Ожидание оказалось недолгим, он тут же заметил ворюгу с палочкой, на которую был намотан поджаренный уж. Томми, увидев Догана, отрицательно помотал головой и спустя пару шагов, неловко споткнувшись, налетел на толстого купца в голубом халате. Тут же вытащив грязную тряпку, вор начал громко умолять простить его неуклюжесть, интенсивно натирая запачканную грудь купца. Толстяк, гневаясь, топтал ножками, едва ли не переходя на крик, на что Томми, проклиная свои кривые конечности, начал слёзно колотить себя по рукам, выкрикивая проклятия в свой адрес, чем вызвал недоумение у торговца, который, сменив гнев на милость, начал успокаивать несчастного растяпу, приговаривая, что у него и другие халаты есть. Доган, поняв, что смотреть надо не в ту сторону, начал бегать глазами по скоплению народа. Углядев чёрную макушку, мелькающую средь толпы и быстро продвигающуюся в одном направлении, заострил внимание на ней и проследил её до самой палатки. Туда, огибая охранника, проскользнул худенький мальчик и спрятался за стопкой ковров, где его никто не видел. Углы ковров приподнялись и туда шмыгнула маленькая ручка, обратно вылез кулачок.

Томми же, наконец успокоившись и утирая слезы, чистосердечно извиняясь, удалился от шокированного произошедшим и явно убеждённого в своей вине торговца.

Учёный, неодобрительно помотав головой, последовал за ним.

Лиам стоял возле каменной стены у начала лестницы, натянув улыбку до ушей.

– Выбраться из-под тента было хорошей идеей, – похвалил его подошедший плут. – Что у нас?

– Золотой! – подкинув монетку, ответил мальчик.

Томми, поймав монету на лету и присев на корточки, кинул её на каменную мостовую. Услышав звонкий и чистый звук, улыбнулся, затолкав монетку в карман.

– Эй, она моя! – возмутился Лиам.

– Не твоя, а наша. Не волнуйся, я её сберегу, – щёлкнув по носу мальчонку, пообещал вор.

– Втягиваешь детей в преступные махинации, а после обираешь? – подметил Доган, появившись позади плута.

– Всё не так как кажется, я провожу урок, – повернувшись, улыбнулся Томми.

– Меня ограбили дяденька, помогите, – жалобно начал Лиам.

– Ученик, достойный учителя, – с досадой покачал головой Доган.

– Да, из него выйдет толк, – заявил плут, взъерошив волосы мальчику.

Томми выгреб остатки медных монет из кармана в количестве тридцати и насыпал в ладонь недовольного Лиама.

– Держи, твоя доля пацан, целых тридцать медяков. Примерно пятьдесят процентов.

– Ноль целых три десятых, если ты высчитываешь процент из одного золотого, – заметил Доган.

– Ну или так, невелика разница, главное – это знания, а они бесценны, – задрав указательный палец, напутствовал вор.

– Я