Сантехник - Павло Кобель

– Ну, в таком случае я родился в Симбирске.

– Ну и как там, в Симбирске?

– Как у афроамериканца в анусе.

Ухватиться было не за что. Не за анус же афроамериканца.

– А чем вы занимаетесь?

– Чем занимаюсь, – сосед по лавке раскатисто расхохотался. – Я – Предсовмина РСФСР. Президент России, по-нынешнему.

«Какую чушь иногда несут люди, – подумал Ромуальдыч. – Лучше уж с курями разговаривать, они хоть слово иногда дают вставить. А президенты эти разные только одно знают: «Слушать сюда!», – и баста.

– Зовут меня Владимиром, – промолвил жидкобородый. – Вот у вас, батенька, сколько, к примеру, кур?

– Сколько есть – мои, – состорожничал Ромуальдыч.

– В самом деле, ваши? А земля, на которой вы их пасете, принадлежит небось какому-нибудь олигарху-мироеду.

Ромуальдыч рассердился всерьез. «Это мы уже проходили: весь мир насилья мы разрушим, а на обломках будем писать всякие нерусские имена».

– Книжку верните, – сказал он. – Мне еще сегодня озимые сеять.

– Отдашь мне свой голос – научу, как добраться до сокровища.

Ромуальдычу все стало ясно. Голос ему отдай, а потом мычи всю жизнь, как корова: «Миру – мир». А сокровища, которые в земле таятся, опять достанутся всяким хитрожопым.

Но, прежде чем Ромуальдыч успел промычать хоть слово, жидкобородый широко раскрыл маленький рот и запел. Песня его взметнулась высоко в небо и оттуда, минуя уши, стала просачиваться в самую душу деда. Он узнал в ней всю свою тоскливую жизнь и увидел, как воплощаются его мечты, даже самые тайные, типа той, чтобы у соседа Петровича сдохла, наконец, коза. Он узнал имя бабки ПБОЮЛа и пронзительно вспомнил, как в первый и последний раз в жизни переспал с покойницей женой.

«Я – Президент России», – вспомнилось ему.

– Разве Президент России разговаривает с народом не через телевизионную тарелку? – смущенно и робко спросил Ромуальдыч.

– Вообще-то тарелка разбилась при посадке, но с тобой я говорю еще и потому, что ты способен следовать своей Судьбе.

– Что это за Судьба? – спросил дед.

– С одной стороны, слово для русского языка вполне обычное, вспомним хотя бы другие, образованные по тому же принципу: молотьба, гульба, голытьба. Но с другой – российская интеллигенция всегда вставала, а потом опять ложилась спать, именно с этим словом на устах. Пока человек молод и свободен, он знает свою Судьбу. Но стоит приучить его к горшку, как таинственная сила начинает полоскать ему мозги и промывает их до такой степени, что там ничего, кроме Петросяна с Дубовицкой задержаться не в состоянии.

Ромуальдыча не шибко тронули словесные экзерсисы жидкобородого, но «таинственной силой» он заинтересовался – бабка ПБОЮЛа разинет пасть, когда он будет вешать ей на уши про эдакое. Бабам, хлебом их не корми, дай только послушать про что-нибудь таинственное, вроде экскрементов гуманоида, найденных при раскопках общественного сортира.

– Сила эта только кажется нашим согражданам недоброжелательной, но в действительности она указывает человеку на его Место. Она готовит к этому его дух и его волю. В этой стране существует одна великая истина: независимо от того, кем ты являешься и что делаешь, ты – говно. И это и есть твое великое предназначение на Земле Российской.

– Даже если я хочу всего-навсего учиться или, допустим, жениться?

– Или построить землянку, родить олигофрена, посадить репку. У человека, кроме права на труд, есть еще почетная обязанность выбирать на свою шею дармоедов. Так записано в Конституции, а ее последний вариант пока никто не отменял.

Какое-то время они молча глядели на площадь и слоняющихся по ней нетрезвой походкой сельчан. Первым нарушил молчание жидкобородый:

– Так почему же ты решил учиться?

– Люблю я это дело.

Жидкобородый указал на торговца чипсами, пристроившегося со своей трехцветной тележкой в углу площади.

– В раннем детстве он тоже мечтал учиться. Однако потом предпочел торговать чипсами, копить да откладывать деньги. Когда состарится, проведет семь дней / восемь ночей в трехзвездночном отеле в Турции.

– Лучше бы он пошел в баню, – сказал Ромуальдыч.

– Он подумывал об этом. Но потом решил, что лучше заняться торговлей. У торговцев всегда есть крыша. И у невест родители предпочитают, чтобы зять был нечистым торговцем, а не чистым инженером.

Жидкобородый еще полистал книгу и, похоже, зачитался. А, может, задремал просто – для некоторых Президентов это состояние очень способствует эффективному управлению страной. Ромуальдыч решил разбудить жидкобородого:

– А почему вы со мной об этом говорите?

– Раз ты уже спрашивал меня об этом, в самом начале главы. Но сейчас я отвечу тебе более конкретно: ты готов отступиться от своей Судьбы.

– И вы всегда появляетесь в такую минуту?

– Всегда. Причем, если надо, могу и в форме предстать, хотя предпочитаю гражданское обличье, да и имиджмейкеры к тому же склоняют.

В переломный момент я подсказываю выход из затруднительного положения. А поскольку у нас все моменты переломные, а положения затруднительные, работать приходится помногу, но не всегда люди это замечают.

И жидкобородый рассказал, что недавно ему пришлось появиться перед одним избирателем в образе Генеральной Прокуратуры. Когда-то этот человек все бросил и отправился добывать нефть. Десять лет он трудился, а тут надоело, и решил отказаться от своей Мечты и податься в политику. Тогда жидкобородый решил вмешаться и прийти на помощь слишком старательному избирателю. Он обернулся футбольным мячом в прокурорских погонах, подкатился ему под ноги, но обозленный избиратель изо всех сил пнул его ногой. Однако вложил в удар такую силу, что мяч оказался в воротах «Челси». Там он себя и нашел.

Тут Ромуальдыч вспомнил, что разговор у них начался с сокровища.

– Если хочешь узнать подробней о своем сокровище, почитай о нем в «Большой Российской Энциклопедии», когда она, наконец, выйдет. А за совет – отдай мне десятую часть своих кур.

Ромуальдыч прикинул, что десятая часть его куриного поголовья составляет ноль целых семь десятых тушки, и пожмотничал:

– А может, лучше, десятую часть того, что найду?

– Посулить то, чем не обладаешь, – право политиков и тружеников рекламы, – укоризненно произнес жидкобородый.

Тогда Ромуальдыч сказал, что десятую часть поголовья он уже обещал матушке Анджеле.

– Эти экстрасенсы знают, как добиться своего, – с завистью вздохнул жидкобородый. – Как бы то ни было, тебе полезно узнать, что все на свете имеет цену, включающую прибавочную стоимость. Этому учил еще старик Маркс. А мы учим, что прибавочная стоимость есть стоимость добавленная и отбираем ее посредством НДС. Ну, лады, батенька: завтра пригоните мне свой НДС. Тогда расскажу, как найти сокровище.

И он исчез за углом круглой площади.

Ромуальдыч вновь взялся было за Сканави, но чужеземные буковки в формулах на этот раз не казались ему скачущими по экрану блудливыми дритатушками. Он был вздрючен разговором с жидкобородым, потому что чувствовал: в словах того была сермяжная Правда. Дед подошел к лотку и купил пакетик своих любимых чипсов с лягушачьими лапками, размышляя, сказать ли носатому гастарбайтеру все, что он о нем думает, и решил пока не говорить.

«Пущай еще помучается, хрен моржовый, – подумал он. – Вот примет Дума „Закон о несоотечественниках“, и погонят их отсюда липовой метлой вместе со всеми ихними лотками, лавчонками и супермаркетами».

И Ромуальдыч, весело насвистывая из «Полета валькирий», зашагал по просторам узких и кривых переулков, на ходу отправляя в рот чипс за чипсом, у которых предварительно обламывал лапки. Шагал он куда глаза глядят, к причалу. Там, в маленькой будочке, где раньше был сортир общего пользования, продавали жвачку, обереги от налоговой полиции и путевки в Африку. Ведь, кажись, в Африке Ебипет. Там еще гориллы со злыми крокодилами.

– Завтра куплю у вас билет в Ебипет, – сказал он, – и быстро отошел, чтобы запах, сохраненный будкой, несмотря на перепрофилирование, не бередил душу.

– Еще один мечтатель-хохол, – сказал будочник своему помощнику по связям с общественностью. – Один такой уже нашел свое счастье в Гренаде.

В общежитие-хлев, где его дожидались куры, Ромуальдыч двинулся самой длинной тропой. В ихнем селе, как и во всяком российском населенном пункте, тоже имелся свой долгострой – гастроэнтерологический центр для трудных подростков, и дед решил подняться на самый верх и покемарить на проржавевших балках. Оттуда ему и привиделась Африка. Кто-то когда-то какого-то хрена ему объяснил, что из Африки в незапамятные времена завезли негров и евреев. Ромуальдыч ни тех, ни других терпеть не мог, хотя понимал, что без них ни оркестр русских народных инструментов не создашь, ни русский народный футбольный клуб «Спартак».