Сантехник - Павло Кобель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он говорил ему о знаках, и Ромуальдыч, покуда шкандыбал в райцентр, все думал о них. Мир полон знаками: они на земле, в небе, но больше всего их на заборах и стенах, особенно мест общего пользования. Надо только научиться их читать. В сельсоветском ватерклозете Ромуальдыч прочел однажды надпись: «До зарплаты еще два года, а срать уже нечем» – и сразу догадался, что исполнили ее не сами сельсоветские, а кто-то из посетителей.
«Бог не выдаст – свинья не съест», – подумал Ромуальдыч и слегка успокоился. Даже бумажный комочек показался не таким противным на вкус.
– Ты, ёпэрэсэтэ, откедова будешь, брат? – послышалась вдруг родная речь.
Ромуальдыч поздравил себя с облегчением: он думал о знаках, и вот подан знак. Кликнувший его был примерно одного с ним возраста, обут в такие же валенки, только надпись на телогрейке «UNITED STATE’S ARMI» указывала на то, что он из другого села.
– Балакаешь по-нашенски? – спросил Ромуальдыч.
– В этой стране почти все знают русский. Другое дело, что правильно писать на нем умеет один Розенталь.
– Присядь, я хочу угостить тебя портвешком.
– Здесь портвейн не пьют – обычай не тот. Старики водку хлещут, а молодежь больше колется.
Ромуальдыч сообщил юнайтед стейтсу, что ему нужно добраться до пирамид. Он чуть было не ляпнул о сокровищах, но вовремя прикусил язык: каждый, кому он о них говорит, требует одну десятую, а в сокровищах их не так много: не то девять, не то двенадцать.
– Ты хоть представляешь, ёпэрэсэтэ, где это? Из здешнего аэропорта раз в две недели летает «Ан-2» до Хургады, но оттуда еще чапать пятьсот кэмэ по пустыне. А это удовольствие – не ананасы с рябчиками жрать, если ты, конечно, не верблюд. Бабки-то у тебя есть?
Ромуальдыч хотел было рассказать про бабку ПБОЮЛа и еще про одну бабку из Ростова-на-Дону, куда его лет сорок назад посылали обмениваться опытом, но тут к ним с видом Ивана Грозного, твердо решившего добить сына, направился хозяин заведения.
Конец ознакомительного фрагмента.
