Заколдованная усадьба - Валерий Лозинский

Для пущей важности мандатарий поднял брови и вытянул вперед указательный палец.

- Ландсдрагун Краксельгубер привез мне наказ, чтобы я в течение трех дней представил комиссару обширный и обстоятельный отчет о том, как, собственно, возникли эти странные слухи, какое значение приписывает им простой люд и каково мое личное мнение обо всем этом!

Катилина в раздумье морщил лоб.

- И вы приехали сюда?! - спросил он, помолчав.

- …посоветоваться с паном, как бы ловчее выйти из положения,- докончил мандатарий не без пафоса. Катилина задумчиво барабанил по столу.

- Не заботьтесь об этом, уважаемый,- произнес он после короткой паузы,- я заменю вас…

- Как так? - спросил мандатарий, выпучив глазаЯ

- Я сам напишу этот отчет.

- Вместо меня?

- Вы только подпишитесь.

Брови у мандатария полезли еще выше.

- Я подчиняюсь окружному начальству,- залепетал он протестующе.

- Вы получаете жалование от помещика,- коротко отрезал Чоргут.

- Начальство может дать мне нагоняй, может…

Катилина громко расхохотался.

- Помещик может выгнать вас на все четыре стороны, прежде чем вы обдумаете свой отчет,- возразил он дерзко.

Лицо мандатария налилось кровью, но весь гнев свои и испуг он выразил лишь скрежетом зубов и косым ядовитым взглядом.

Катилина не обратил на это никакого внимания.

- Ладно, с этой материей мы покончили,- заявил он решительно.- Погодите немножко, я тут быстро набросаю вам ваш отчет. А теперь вы должны мне еще что-то рассказать.

- Еще что-то?

- Вы ведь получили два секретных задания.

Мандатарий беспокойно заерзал в кресле.

- Второе поручение еще более деликатное,- пробормотал он, отирая вспотевший лоб.

- Тем лучше,- возразил Катилина.

Мандатарий поперхнулся, словно подавившись собственной слюной.

- Ничего с ним не поделаешь, с этим скандалистом,- шепнул он тихонько.

- Я жду,- не отставал тем временем Катилина.

Мандатарий смиренно склонил голову.

- Второе распоряжение еще более важное и секретное,- помолчав, проговорил он с торжественной миной.- В нем предписывается бдительность и строжайшее соблюдение полицейских инструкций. Получено известие, что эта неисправимая партия unverbesserliche Partei,- объяснил он по-немецки,- готовит нашей родине новые бедствия.

- Ого! - пробормотал Катилина, слушавший с большим интересом.

Мандатарий понизил голос, вздернул брови чуть не до самой чуприны, предостерегающе поднял палец и продолжал таинственно и важно:

- По всей Галиции кружат эмиссары…

Катилина тихонько присвистнул.

- Они всюду стараются привлечь на свою сторону крестьян, вербуют горожан, ксендзов, всяких приватных служащих…

В этом месте почтенный мандатарий прервал свою речь и взглянул исподлобья на Катилину. Страшное подозрение возникло в нем.

- Эй… - прошептал он,- уж не из этих ли птиц и наш шалопай!

Но Катилина не позволил ему долго раздумывать.

- Что же дальше? - нетерпеливо спросил он.

- Полагаясь на здравый смысл, верноподданические чувства и лояльность всех честных обывателей, мы не слишком боимся этих новых преступных махинаций.

- Новых преступных махинаций… - повторил Катилина с особенным выражением.

- Однако…

- Однако?

- Легко могут найтись люди неискушенные или двуличные, на которых подобные гнусные подстрекательства, будучи ловко преподнесены, могли бы оказать гибельное влияние.

- И следовательно? - подхватил Катилина.

- Приказано усердно содействовать всем полицейским властям, на тот случай ежели бы в округе появился какой-нибудь эмиссар… такового… - соблюдая стиль официальной бумаги, продолжал мандатарий.

- Такового... - насмешливо повторил Катилина.

- Схватить и немедленно доставить властям.

- Не шутки! - проворчал Катилина, не меняя тона.

Мандатарий опустил голову на грудь и прошептал:

- Печальные времена.

Катилина на минуту задумался.

- И для чего же вы пришли с этим вторым распоряжением к Юлиушу? - вдруг спросил он мандатария, зорко глядя ему в глаза.

Гонголевский откинул голову и сделал удивленное лицо.

- Я хотел с ним посоветоваться,- сказал он.

- О чем посоветоваться?

Мандатарий поморщился и склонил голову набок.

- Я не знаю, как в таких случаях действовать… то есть как поступить… то есть каковы, собственно, политические взгляды пана Юлиуша, - бессвязно бормотал он.

Катилина вскинулся возмущенный.

- Вы что, пан Гонголевский, мерзавцем прикидываетесь или дурнем? - спросил он обычным своим вызывающим, жестким тоном.

- Ваша милость… - вскричал мандатарий, вскакивая со стула, словно его кипятком ошпарили.

Катилина даже не посмотрел иа него.

- Или вам недостаточно быть одним из этих двух и вы хотите быть обоими сразу?

- Но помилуйте!… - восклицал мандатарий, в душе которого боролись негодование и подлая покорность.

- Да ну вас ко всем чертям! - прервал его Катилина прежним тоном. - Какой же человек, если он не подлец и не дурак, нуждается в совете в подобных делах! Он поступает, как ему подсказывает совесть, и все.

Мандатарий сдвинул брови.

Хитрец сразу понял смысл грубых слов Катилины. Он подавил клокотавшую в нем злость и, кое-как принудив себя к льстивой улыбке, отвечал с плохо разыгранным спокойствием;

- Вы меня не поняли… Я хорошо знаю, что согласуется с совестью и честью… но у меня, собственно, иное было на уме.

- Да? Что же? - презрительно спросил Катилина.

Мандатарий быстро принял решение.

- Я только хотел этак деликатно дать понять на случай, если вам самому угрожает опасность…

Катилина громко рассмеялся.

- Ну, если в этом дело, возьмите да и напишите в своей реляции, мол, во всем доминиуме не знаю ни одного подозрительного человека, разве что Дамазия Чоргута, солдата, отчисленного из полка графа Гарманна.

Мандатарий молча поклонился.

- А теперь подождите,- продолжал Катилина,- я вам быстро набросаю ответ на