Опричник. Том 2 - Антон Витальевич Демченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да куда ж мы без вас, — кивнул я. Миг, и животины вновь у своих мисок. Разумные, чтоб их… — Но не дай вам боги испортить нам отдых! Будете бежать за машиной на своих четырёх!
Ответом на моё заявление было тихое чавканье. Ну да, мясо — это важно, а что там двуногий бухтит… да и чёрт бы с ним, лишь бы кормить не забывал.
— Честно говоря, я думала, что ты предложишь продолжить путешествие по Европе после турнира, — заметила Оля.
— А тебе бы этого хотелось?
— Нет, — она покачала головой. — Не сказать, что я так уж часто выбиралась за рубеж, но работа папы… В общем, приходилось бывать и в Голландском королевстве, и в Рейхе, и во Франции. Даже в Норвегии побывала. Вот в Италии и Испании я не была, там не слишком хорошо относятся к одарённым. Фанатики… не все, но многие. У отца в Приказе даже специальная инструкция имеется, запрещающая выезд сотрудников с семьями для работы в Средиземноморском регионе. Исключение только Османская порта и Греция. Но там скучно… хотя, греческие монастыри красивые.
— В Порте скучно? — удивился я. — А как же восточный колорит, базары, римская архитектура, в конце концов?
— Громко, крикливо, но… всё равно скучно, — вздохнула жена. — К тому же без охраны по городам Порты приезжим лучше не гулять. Всякое случается, особенно, если гости не правоверные или не имеют защитной тамги султана. Пять лет назад, например, в пригороде Стамбула исчезла целая группа туристов. Государю пришлось Второй Преображенский полк в ружьё поднимать и Средиземноморскую эскадру на рейд Стамбула выводить. Только тогда бостанджи[1] султана зашевелились. Похищенных нашли и вернули, живыми и относительно здоровыми, а сам султан вынужден был откупиться золотом и казнью своего бостанджи-паши.
— М-да, таких приключений нам не надо, — почесав затылок, пробормотал я. — Нас, как говорится, и здесь неплохо кормят.
— Кстати, о приключениях, — протянула Оля. — Что за свёрток ты отправил в польское посольство сегодня утром?
— А ты откуда знаешь? — удивился я. Жена печально вздохнула и, демонстративно покрутив запястьем с браслетом коммуникатора, ткнула пальцем в сторону шайбы фиксатора, устроившейся под потолком в углу кухни.
— Тебе напомнить, кто доводил до ума систему безопасности этого дома?
— Ну да… забыл, — повинился я.
— Так что? — поторопила меня с ответом Ольга.
— Просто подарок, — пожал я плечами. — Лейтенант Збаражский был столь великодушен, что подарил мне перчатку, я ответил ему аналогично, отдарившись в ответ расколотым гербовым щитом Вишневецких из замка в Недзице. Обменялись любезностями, можно сказать.
— Щит… расколотый… — Оля нервно хихикнула. — Нет, я слышала, что раньше гонцов, принёсших дурные вести, казнили. Но чтобы ещё и издевались… Кирилл, тебе никогда не говорили, что ты очень талантливо находишь себе врагов?
— Поясни, — я напрягся.
— Так… ты не понял, что сделал, да? — прикусив губу, жена смерила меня долгим взглядом, но, не встретив понимания, кивнула сама себе. — Не понял. Ла-адно, объясню. В традициях Европы гербовой щит олицетворял владения рода, тогда как родовой стяг — его кровь. Обычно, в случае войны на уничтожение, победитель оставлял себе и то, и другое. Вроде как, взял кровь и владения рода. Символически. Но возможен был и иной вариант. Если бы ты, например, оставил щит целым и отослал его сюзерену побеждённого рода, то тем самым отдал решение о судьбе имущества побеждённого на волю короля польского, причём совсем НЕ символически. Отправь ты этот щит целым, опять-таки, тем же Збаражским или ещё кому…
— Погоди, догадаюсь, — перебил я. — Это бы означало, что я отдаю имущество Вишневецких получателю их щита, и пусть сражаются с другими наследниками хоть до посинения. Так?
— Именно. Может, додумаешься, что означает твоё «послание»? — ехидно улыбнулась Ольга.
— Что-то вроде «сам не ам и другим не дам»? — предположил я.
— Тепло. Но я бы сказала иначе: «Вашим не будет», — неожиданно серьёзным тоном проговорила Оля.
— И что? — пожал я плечами. — Можно подумать, я намерен спокойно отдать Збаражским хоть что-то из взятого на меч? Тем более, что подавляющая часть трофеев из Недзице досталась боярским дружинам, а у них хрен чего выцарапаешь.
— Кирилл… — моя жена покачала головой. — Не в трофеях дело. Фактически, ты, своим «подарком» заявил Збаражским, что намерен воевать с ними за всё имущество Вишневецких. Производства, земли, ценные бумаги… вообще всё. Причём не для себя, а только для того, чтоб им оно не досталось. Понимаешь?
— Ага… — я задумался. — То есть, это как предупреждение, что не видать им спокойных денёчков, пока не откажутся от владений Вишневецких или от меня не избавятся, так?
— Именно, — кивнула Ольга.
— И что? — я пожал плечами, но, заметив непонимающий взгляд жены, пояснил: — Можно подумать, не отошли я этот чёртов щит Збаражскому, в наших отношениях с гербом Корибут что-то изменилось бы. Это же шляхта! Гонору и мстительности в них больше, чем здравого смысла. Или ты думаешь, что после уничтожения Вишневецких их вассалы и клиенты угомонятся? Да ни черта, Оленька. Это ж какой удар по их мнимой чести! Нет, милая. Щит там, не щит, целый или расколотый, а пакостить они не перестанут. Их же другие шляхтичи не поймут.
— Но давать им такой повод для продолжения войны… — Ольга покачала головой.
— Для них это повод к продолжению, а для нас — возможность её завершения, — отозвался я после недолгого размышления. — Понимаешь, мстить шляхтичи нам всё равно будут. Но одно дело — скрытое противостояние, а другое — иметь возможность ответить открыто, наотмашь, и не противореча тем самым традициям.
— Так ведь и у них такая возможность появится.
— И что они сделают? Приведут очередной отряд наёмников на Апецку? — рассмеялся я. — Ну, пусть попробуют… если смогут найти согласных на такое эпичное самоубийство. Сюда, в Москву, убийц направят? Было уже такое, результаты не впечатляют. Зато при малейшем намёке на продолжение боевых действий с их стороны мы получим возможность вынести их к чертям, не оглядываясь на
