Невеста сумеречной Тени - Мари Дюкам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И где это мы были всю ночь, госпожа? — строгий голос Милы пригвождает меня к полу не хуже магии.
* * *
Конечно, мне досталось, но, к счастью, не так сильно, будь на месте гувернантки маменька. Поняв, что упираться бессмысленно, я честно рассказываю о ночных событиях, скромно опуская страстные подробности, но Миле хватает и этого.
— Мне ли вам рассказывать, ваша светлость, что мужчины сбегают, стоит только получить всё самое сокровенное до свадьбы? — грозно говорит она, расчёсывая мои волосы. Гребень дёргает и тянет пряди с такой силой, будто это они виноваты в случившемся. Я морщусь, но терплю, боясь распалять гнев Милы ещё больше. — Молитесь, чтобы князь не разорвал помолвку, иначе вся семья стыда не оберётся.
— Эмиль не поступит так со мной, — уверенно говорю я, за что получаю ещё один рывок гребнем. Ойкнув, забираю у гувернантки пыточное орудие. — Я верю ему.
— Ох, спасите вас Пятеро! — горестно всплёскивает руками Мила. — Лучше бы вы и дальше строили из себя недотрогу. Мужчинам нравится играть в такие игры, а женщина в них задаёт тон, при этом оба остаются в выигрыше. Влюбляясь раньше времени, вы сами отдаёте ему вожжи в руки. Помяните моё слово, ничем хорошим это не закончится.
— Но я не хочу притворяться! — с возмущённым видом разворачиваюсь к Миле. — Я хочу, чтобы всё было честно. Мы оба этого хотим.
— Неужели князь признался вам в любви? — саркастично спрашивает гувернантка, упирая руки в бока, и я тушуюсь.
— Нет, но…
— Вот и ответ, госпожа, — припечатывает Мила.
Я упрямо хмурюсь. Не позволю ей разрушить то хрупкое чувство счастья, поселившееся в груди.
— Не говори маменьке, — прошу я, беря гувернантку за руку.
— Не скажу. Но и вы не совершайте больше таких глупостей. Подождёте оба до свадьбы, не развалитесь.
— Хорошо, — покладисто соглашаюсь я, но мой невинный взгляд явно не убеждает Милу в искренности столь поспешного ответа.
Кажется, теперь за мной будут следить в оба глаза.
Выполняя обещание, данное Эмилю, я принимаю на себя заботу о раненных. Князь собрал небольшой отряд и уехал сразу после завтрака — я успела заметить, как он выходил из дворца в сопровождении знакомых мне герцогов Берга и Эрдмана и, что удивительно, Луизы. Она что-то говорит Эмилю, тот отвечает резко и немногословно, но вот двери захлопываются, и я теряю их из виду. И когда только фрейлина императрицы успела приехать? Наверно, Катарине что-то потребовалось. Но я не успеваю хорошенько подумать над этим, отвлекаясь на тысячи неотложных вопросов.
Вместе с Отто мы решаем, что делать с ранеными и погибшими. Особо тяжёлых, за которыми ещё нужен пригляд целителей, огораживаем ширмами в зале. Всех, у кого сломаны руки и ноги, ушибы и сотрясения, велим разместить в оставшейся зоне, чтобы лекари могли делать обходы, исходя из серьёзности травм. С умершими всё куда сложнее. Нужно найти родных, опознать тела, дать попрощаться. Нахожу герцога Шмидта и прошу устроить в части подвала холодную зону. Магия ледяной коркой сковывает пол, потолок и стены: теперь все павшие дождутся своих близких.
А по дворцу ползут слухи: пленного собираются перевезти в старую темницу на окраине Вейсбурга. Если это и есть секретный план по спасению Алисы, то выглядит он крайне неубедительно. Той тюрьмой не пользовались последние двадцать лет, да и находится она на отшибе. «О таком мог бы и рассказать», — ворчу про себя я, но тут же отгоняю мелочную обиду. Эмиль просил о доверии, и я должна просто подождать, не изъедая себя ненужными сомнениями.
Вечером того же дня мы с Милой вместо ужина обходим раненых. Я принимаю жалобы на еду, постель и отсутствие нужных лекарств, карандашом делая пометки в блокноте. Голова гудит от десятков голосов, пытающихся дозваться меня одновременно. Господин Отто помогает мне подготовить списки необходимых вещей, чему я крайне благодарна.
Голодная, уставшая, но довольная собой, я выхожу в холл и вижу только возвращающегося во дворец Эмиля. Герцоги Эрдман и Берг тенью следуют за князем. Заметив меня, Эмиль улыбается, жестом отпуская соратников. Я с трудом удерживаю себя на месте, наблюдая, как он поднимается по лестнице. Сердце колотится, как сумасшедшее, когда он преодолевает последнюю ступень.
— Как прошёл день? — тихо спрашивает Эмиль, целуя мне руку. Кончиками пальцев он гладит мою ладонь — сразу становится тяжело дышать в стягивающем рёбра корсете.
— Неплохо. Господин Рейснер всё расскажет. Он уже ждёт тебя.
Я беру его под руку, и мы идём по галерее второго этажа. Мила следует за нами, словно конвоир, держась на два шага позади. Это не остаётся незамеченным.
— Похоже, твоё отсутствие ночью обнаружили? — с лёгкой улыбкой интересуется Эмиль.
— К счастью, только Мила, — шёпотом отвечаю я. — Иначе сидеть мне сейчас в комнате, запертой на все замки.
Эмиль понимающе хмыкает, а я задаю вопрос, который то и дело возникает в голове с самого утра.
— Что здесь делала Луиза?
— Катарина прислала её с дурацкой просьбой прийти на вечерний приём и помириться со Стефаном, — равнодушно говорит князь. — Как видишь, я ещё здесь.
— Может, не стоит злить императора? — осторожно замечаю я.
— Это его проблемы, — резко отвечает Эмиль, но тут же смягчает тон. — Пусть хоть в ссылку отправит на границу. Месяц назад меня бы это волновало, но теперь — отнюдь, если ты поедешь со мной, конечно.
Краснею от удовольствия, пытаясь подавить счастливую улыбку. С ним я готова отправиться даже за Стену к проклятым.
Мы подходим к коридору, ведущему к покоям князя.
— Подождите леди Лияру здесь, — велит он гувернантке.
Не смея ослушаться, Мила остаётся за поворотом, прожигая мой затылок предупреждающим взглядом. По взмаху руки стража исчезает за дверями, и мы остаёмся вдвоём.
Эмиль прижимает меня к стене за колонной. Наши губы встречаются, и внутри меня словно взрывается солнце. Я так ждала этого целый день, что теперь настойчиво требую всё новых ласк, прикосновений, объятий. Приникаю к нему, словно столетиями бродила по пустыне, а он — единственный источник воды во всём мире. Дрожащими пальцами расстёгиваю тугие пуговицы его мундира, кладу ладони на грудь, сжимаю тонкую ткань рубашки.
— Ты сводишь меня с ума, — шепчет Эмиль.
Он легонько
