Шаманы северных народов России - Ольга Борисовна Христофорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Предание о шамане Тубяку
Был у меня родственник, Тубяку. Его в давние времена в тюрьму было посадили. Из-за шаманства был посажен на сколько-то лет… Это в пятьдесят третьем году было, когда он сидел, когда в тюрьме был… Он попал в одиночную камеру. Там он просидел семь дней. Все время ничего не ест. На седьмой день ему еду дали — сухую щуку. Эту пересохшую щуку он, конечно, начал есть. Начал грызть ее. Сухую щуку. Тогда эта пересохшая щука к нему обернулась и заговорила: «Хэ-хэ, запаниковал-то, похоже. Прежде, когда хорошо жил, бывало, ты меня выбрасывал. Кто знал, что паниковать-бедствовать придется?» Продолжая грызть щуку, он кланяться начал. Он говорит: «Когда домой вернусь, среди прочих хороших кушаний буду тебя держать. Я тебя не брошу. Только пусть на свою землю вернусь!» Он вернулся из тюрьмы в феврале и камлал около Волочанки. Летовье речка там есть. Там он камлал. Там камлая, он сказал: «Сегодня, в этот день, вы бы не увидели меня. Когда я там был (в тюрьме), Дёйба-нгуо мне сказал, что, если я хочу вернуться домой, вместо себя, вместо своей головы “большого человека” должен отдать и тогда увижу своих детей. Он сказал: “Как доберешься домой, тогда услышишь”. Я ему сказал: “Что же, попробую!”» Добравшись домой, он все и рассказывает. (Это происходило) какого-то числа февраля, этот месяц называется сенгибтизиа: «Теперь скоро, несколько дней прошло, как я отсидел. Если бы я не отдал того человека, я бы не освободился. Отдав того человека, я пришел (домой). Никакими врачами он не будет спасен. За себя я отдал (богам) этого “большого человека”. Тогда мы до марта дошли, дожили до марта и услышали: Сталин умер. И вот, за себя он отдал, говорят, Сталина. Никто, никакие врачи не смогли его спасти»[149].
Также говорили, что в заключении Тубяку сделал себе изображение особого духа-помощника — койка-закон, через которого ему удавалось улаживать все сложности в отношениях с «вредными духами советской власти». Впрочем, он и сам был осторожным: камлая, обращался к Ту-нямы, «Огню-матери», со словами: «Мы люди советские и знаем закон: шаманим только для того, чтобы было всем хорошо»[150]. Тубяку с огорчением говорил этнографу Ю. Б. Симченко: «Жители всей земли плохо относились ко мне за то, что шаманил, — боялись… Я колхозникам говорил: “Если не хотите шамана — будьте подальше”»[151]. Его родные рассказывали, что они чувствовали осуждение. «На детей смотрели как на детей врагов народа; их не желали видеть в рядах комсомольской организации, на учебу в высшие учебные заведения не направляли, не ставили на руководящие должности. И даже мы, внуки шамана, чувствовали людское отчуждение, пренебрежение. Порой нам вслед кричали: “Шаманьё! Шаманские отродья! Тюремщики!” Мама с горечью в душе рассказывала, как ее не хотели принимать в комсомол только из-за того, что она дочь шамана. Одним из самых ярых противников принятия мамы в организацию был односельчанин-коммунист М. А. Попов, первый комсомолец из долган. Здесь интересно то, что в последние годы перед его смертью частым гостем у одинокого деда Миши была наша мама, которая помогала ему в хозяйстве. Однажды мама напомнила старику о том времени, на что Михаил Афанасьевич ответил: “Не напоминай мне те года. Тогда была такая политика. Нам говорили, мы и выполняли…”»[152].
В послевоенном СССР запрет на религиозную деятельность, в том числе на шаманство, сохранялся, но жестких репрессий уже не было. В 1960-х годах, при Н. С. Хрущеве, был некоторый подъем гонений на религию и шаманов еще штрафовали, однако с 1970-х годов антирелигиозная борьба стала уже чисто формальной и сводилась в основном к атеистической пропаганде. Тем не менее несколько десятилетий репрессий сделали свое дело. Лишенные своего снаряжения, пристыженные односельчанами и часто даже собственными детьми, шаманы практически перестали камлать. Кое-где на окраинах страны — в таймырских и чукотских тундрах, енисейской и амурской тайге — шаманы еще продолжали совершать свои ритуалы (обычно тайком), но в Ненецком и Ханты-Мансийском округах, в Якутии и Туве, в Бурятии и на Алтае шаманские традиции практически пресеклись. Показательный пример — съемки этнографического фильма «Времена сновидений» в начале 1980-х годов. Для них приходилось искать шаманов, оставивших свою практику еще в молодости, и уговаривать их устроить камлания, а бубны и костюмы для этого — брать в музеях. Некоторые представители шаманских династий продолжали болеть шаманской болезнью, но обряда посвящения уже никто не мог им устроить. Поэтому они в одиночку справлялись со своими страданиями, отказывались следовать «призыву духов», многие становились пациентами психиатрических клиник.
История нанайского шамана
А. Онинка из Найхина почувствовал «призыв», будучи уже пожилым человеком, имевшим взрослых детей. Он старался скрывать свою «беду» от окружающих, сопротивлялся духам, однако утаить от родных болезнь было невозможно: он кричал по ночам, «воюя» с врагами, от страшных кошмаров не мог спать. На охоте, на рыбалке, ночью во сне он пел как шаман. Днем на вопросы окружающих отмалчивался или все отрицал. Много лет шла в нем упорная борьба: он надеялся «побороть» духов. Все же стал шаманить, страшно стесняясь этого. Особенно его удручало то, что дети его — люди образованные, занимающие хорошее положение в обществе, он боялся повредить их репутации. Шаманил он тайком, без бубна (чтобы было «меньше шума»), чаще всего вне своего дома[153].
Нанайская шаманка Гара Гейкер, одна из героинь книги А. В. Смоляк и фильма «Времена сновидений», говорила: мы уйдем, и никто уже не будет знать, как общаться с духами, и больше не будет шаманства. Нганасанский шаман Тубяку пел в одном из своих камланий 1989 года: «В готовый разгладиться (= исчезнуть) день шаманства и обращения к идолам вместо меня ребенок не возбудится. Всех духов-помощников я смотаю в клубок. Будет один только советский закон»[154].
Почему они так говорили? Причина не только в репрессиях, уничтоживших преемственность шаманских традиций, но и в том, что в шаманах больше не было нужды. В северных поселках и стойбищах оленеводов появились социальные институты, функции которых раньше выполнял шаман: больница, милиция и школа; а для развлечения — кино и библиотеки, а потом и интернет. В
