Моя жизнь. От зависимости к свободе - Нурсултан Абишевич Назарбаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К сожалению, вскоре на Пленуме ЦК КПСС в Москве Д. А. Кунаев также сказал, что декабрьские события организовал стремившийся к власти Назарбаев. В тот день впервые у меня прихватило сердце, поднялось давление и меня прямо с пленума увезли в больницу. Здоровье металлурга, выдерживавшее тысячи градусов доменной печи, не выдержало наветов старшего, уважаемого товарища.
Когда его супруга Зухра Шариповна отошла в мир иной, по нашему обычаю я пришел к Динмухамеду Ахмедовичу выразить соболезнование. Тогда он обнял меня и горячо заговорил: «Прости меня, пожалуйста, прости меня». Я понял, что в этих словах заключено и сожаление за те слова. Я сильно растрогался. «Нет, это я должен просить у вас прощения. Вы простите меня», – ответил я. Действительно, я сам с течением времени понял, что в свое время не учитывал неумение Кунаева приспособиться к новым условиям, что требовал от него того, чего он не в силах сделать. Муки принятия нового испытывал не только Д. А. Кунаев. Многие партийные, правительственные руководители так и ушли, не приняв эпохальных перемен.
В тот печальный день мы посидели некоторое время, побеседовали. «Прошли разные времена. Когда человек занимает высокий пост, он не может не ошибаться. Поэтому мы должны прощать друг друга, – сказал он. – Ваши дела, которыми вы сейчас заняты, я поддерживаю. Думаю, вас понимает, поддерживает и народ. Я ни на кого не в обиде. Сейчас мне просто легче стало на душе».
Незадолго до его кончины я позвонил ему домой и пригласил вместе поехать на мероприятия памяти трех великих казахских биев, намеченные в Ордабасы в Южном Казахстане. Помню, он со смехом ответил: «Зачем старика в такую жару куда-то возить? Могу не выдержать дорогу». То, что Димаш Ахмедович в последние годы жизни отошел от политики, жил достойной жизнью, как и подобает мудрому старцу, являлось одним из признаков благородства. Я благодарен судьбе, что между нами не осталось никакой обиды. Что поделать, нещадные штормы политики испытывают человека на стойкость, ввергая в самые разные обстоятельства.
В истории немало случаев, когда к власти приходят случайные люди. Слишком долго перечислять. Например, насколько логично, что после Сталина руководителем страны стал Хрущёв? «Вообще надо сказать, что я встречался с Колбиным дважды и каждый раз убеждался, что к руководству республикой пришел случайный человек. У него не было данных, чтобы успешно руководить такой крупной партийной организацией, как наша. Он, попросту говоря, сел не в свое кресло. Направление его на работу в Казахстан было большой ошибкой Политбюро ЦК КПСС». Это мнение Д. А. Кунаева показывает нам, что на вопрос, каким образом оказался у нас Колбин, может ответить только противоречивая природа кадровой политики тоталитарного общества, которая ни с кем и ни с чем не считалась. Кстати, и в отношении Колбина к Кунаеву проявлялись его мелочность и мстительность. До самого отъезда из Казахстана он устраивал гонения на Динмухамеда Ахмедовича, поручал готовить самые разные статьи очернительского характера, проверить всю его деятельность во время руководства республикой. Подверглись гонениям работники, входившие в его ближайшее окружение, даже охранники. Были осуждены помощник Д. Бекежанов, управляющий делами А. Статенин. Арест А. Аскарова, бывшего первого секретаря Чимкентского обкома партии, также хотел увязать с Кунаевым (дочь Аскарова была снохой брата Кунаева). Была инициирована попытка снести его памятник и т. д. Словом, всегда и всюду искал грязь под ногтями. К счастью, никакого компромата «накопать» не удалось. Да и не могло ничего найтись у Динмухамеда Ахмедовича, который на протяжении 30 лет ежемесячно перечислял на счет детского дома солидную сумму доплаты, которая полагалась к его научному статусу академика. В этот период Центр стремился организовать у нас позорное «казахское дело» наподобие прогремевшего на всю страну «узбекского дела», но не получилось, ибо общественная ситуация у нас все же сформирована по-другому.
«Ради справедливости отмечу, что с уходом Колбина отношение ко мне резко изменилось», – писал в своей книге Д. А. Кунаев, и на самом деле последние годы его жизни прошли спокойно. Он продемонстрировал мудрость аксакала, которого уважал народ. Он же в отличие от некоторых «прежних» полностью отошел от политики, не терял достоинство и держался благочинно. Болел за меня и желал только добра. «При сегодняшнем бедственном положении народа, резко ухудшающемся из месяца в месяц, положении в экономике и угрозе распада страны мне искренне хочется пожелать Назарбаеву успехов в его деятельности. И хочу верить, что на посту Президента Казахстана он преодолеет трудности и найдет пути быстрейшего выхода из глубокого кризиса», – так написал он в своих мемуарах.
Никогда не забуду его слова при последней нашей встрече: «То, что ты говорил и делал, Нурсултан, оказалось правильным. Я поддерживаю твой курс». Тогда я с сожалением подумал: «Ах, если бы мы лет десять назад приступили к делу вот так, совместно».
Выдающиеся человеческие качества Кунаева мы особо осознали лишь после того, как он ушел из жизни в 1993 году. Прощание с покойным в Театре оперы и балета, печаль тысяч людей, выстроившихся в траурный коридор по обе стороны дороги, ведущей от театра на Кенсайское кладбище, – все это явилось продолжением добрых традиций нашего народа, умеющего ценить своих славных сынов. Эту память мы закрепили и путем увековечения моим указом имени Д. А. Кунаева. Оно было присвоено Горно-металлургическому институту, акционерному обществу «Лениногорский металлургический комбинат» в Восточно-Казахстанской области, где Динмухамед Ахмедович работал. Улица Карла Маркса в Алматы переименована в улицу Кунаева. Открыт Дом-музей Д. А. Кунаева. Сохранили памятник ему в Алматы. На доме, где он жил, установлена мемориальная доска. Одна из главных улиц столицы, которая ведет в Акорду, тоже носит имя Кунаева.
Увы, то, что простили мы, не простила История. Роковая ошибка привела к приходу постороннего человека вроде Колбина, о котором в те годы сложили песню, где были слова: «Залетный чирок не станет заботиться о нашем родимом озере».
Колбин – настоящий партократ, получивший воспитание Компартии.
