Карлики - Максим Дегтерев

Ну вот, думаю, и Господа Бога приплел.

- Вы хотите сказать, что существование гомоидов противоречит законам физики. И каким же, позвольте спросить?

- Второму началу термодинамики, если угодно! - выпалил он не задумываясь. Опять врет, подумал я.

Из-за двери в спальню выглянула испуганная Татьяна.

- Вы еще не подрались? Может, вас обедом покормить, а то вы друг друга сожрете скоро.

- Не думаю, что это своевременная идея, - сухо заметил Абметов. Он вдруг превратился в этакого обиженного педанта.

- Закажем в номер, - отозвался я.

Не вовремя Татьяна вмешалась - мне почти удалось вывести его из себя. Хорошо испытанный на Шефе способ общения - сначала довести собеседника до белого каления, а потом внимательно выслушать все, что он на самом деле о тебе и обо всем на свете думает, - результата не дал. Татьяна заказала обед и включила телевизор. Уходить она больше не собиралась.

- Продолжайте, продолжайте, я не слушаю, - сказала она, глядя в экран. Реклама "Глобального Страхового Общества" прорывалась и здесь: "Если вы застрахованы у нашего конкурента, то мы застрахуем вас от его банкротства", - обещали с экрана.

Абметов вспомнил о сделке:

- Теперь ваша очередь рассказывать. Кто такой этот ваш Джон Смит?

Ни слова не говоря, я протянул ему выдуманный мною самим адрес.

- И это все? - возмутился Абметов. - По этому адресу человека найти невозможно.

Я пожал плечами:

- Это все, что у меня есть. - И это была чистая правда. Абметов, однако, не поверил:

- Вы сами-то пробовали связаться с ним по этому адресу.

- Бесполезно, - уклончиво ответил я. Абметов задумался.

- Знаете что, - выдал он минуты через три, - сдается мне, никакого Джона Смита нет и в помине.

Если бы, сказав это, он посмотрел мне в глаза, то, безусловно, прочитал бы в них утвердительный ответ, поскольку, чтобы врать систематически, мне необходимо вдохновение, а вдохновения в ту минуту у меня как раз и не было. К счастью, Абметов смотрел не на меня, а куда-то в пол. Пока он кончиком ботинка приглаживал ворсинки на ковре, у меня возникла одна идея.

- Вот, взгляните. - Я протянул ему крылатую пирамидку.

- Что это? - удивился Абметов и осторожно, двумя пальцами взял у меня пирамидку.

- Да я, собственно, у вас хотел спросить. Пирамидка какая-то...

- А, трисптерос показываешь! - воскликнула Татьяна, не оборачиваясь. Она все-таки подслушивала.

- Не знаю, никогда не видел ничего подобного, - равнодушно ответил Абметов, - откуда она у вас?

- Купил в сувенирной лавке, внизу, рядом с вестибюлем, - ответил я не совсем точно.

- Я не заметил там никаких сувенирных лавок, - возразил Абметов.

- Я неточно выразился, я имел в виду застекленную галерею, что примыкает к вестибюлю гостиницы. Там магазинчики всякие, лавочки... Торгуют всяким таким барахлом, - пояснил я.

- Мне кажется, это должно быть что-то древнеегипетское, - сказала Татьяна, продолжая смотреть в экран.

- Возможно-возможно, - не очень уверенно произнес Абметов, - но не берусь судить.

Он без особого интереса рассматривал загадочный сувенир и вернул мне его как-то слишком поспешно.

- Здесь много всякой ерунды продается, - пожал он плечами, - надо же как-то подогревать интерес у публики. Вот и выдумывают мифические артефакты мифических сапиенсов.

- Это верно, - согласилась Татьяна, - где ж наш заказ-то - через десять минут обещали прислать, - вспомнила она об обеде.

Абметов тоже как будто о чем-то вспомнил, несколько раз взглянул на часы и начал прощаться:

- К сожалению, не могу составить вам компанию - уже поздно, а мне надо еще кое-что успеть, - пробормотал он. Убедить его в том, что дела могут подождать, нам не удалось, и он ушел.

- Куда это он так сорвался? - спросила Татьяна. - Это его дело как-то связано с вашим разговором?

- Не знаю. - Для меня поведение Абметова тоже было непонятным. - А что ты там ляпнула про трис... птерос? - Я не был уверен, что правильно повторил небрежно брошенное Татьяной слово.

- Ну да, "трисптерос" - означает "трехкрылый". Раз мы решили, что все артефакты имеют земное происхождение, то и название должно быть каким-нибудь земным. Я и придумала - "трисптерос". Тебе не нравится?

Я сказал, что очень даже нравится. Татьяна взяла пирамидку и принялась ее разглядывать.

- Думаешь, мы что-то пропустили? - спросил я.

- Посмотри на нижнюю грань - на ту, которая без крыла. - И она повернула пирамидку так, чтобы я мог разглядеть.

- Видишь, тут посередине такое круглое пятнышко. - Она ткнула ногтем в середину основания пирамидки.

Я пригляделся. Татьяна была права - в центре свободной грани темнело едва заметное пятно величиною с косточку от вишни. На ощупь пятно было гладким, в то время как остальная поверхность пирамидки - слегка шершавой.

- Что, если на месте пятна находилось четвертое крыло, но его отломали, - предположил я.

- Вряд ли, - возразила она. - След облома должен быть более светлым и более шершавым. Смотри, каждое из трех крыльев направлено вдоль средней линии соответствующей грани, причем направление одно и то же - от вершины к основанию. Четвертое крыло нарушило бы симметрию, следовательно, его там никогда и не было, - заключила Татьяна. Она была очень довольна своею безупречной логикой и принялась развивать мысль: - Нам этот след как бы намекает, что на его месте должно быть еще одно крыло. Таким образом мастер, изготовивший пирамидку, передает нам свое послание... - Она остановилась, увидев, что я едва сдерживаю смех. - Не понимаю, что в этом смешного?

- Татьяна, ты тысячу раз права - у тех, кто изготавливает все эти сувениры, очень плохо с воображением.

- Я согласна, но при чем тут пирамидка?

- Потом расскажу.

- Опять потом? - возмутилась она.

- Опять... - подтвердил я, - а сейчас мне срочно нужно побеседовать с торговцем. Погоди, я мигом...

До которого часа работают сувенирные лавки, я не знал, но оставалась некоторая надежда на то, что они все еще открыты. В вестибюле толпились приезжие, но в самой галерее не было ни души. Свет в витринах погасили, и их стекла из прозрачных обратились в зеркальные. Теперь все магазины выглядели на одно лицо. Та лавочка, где мы с Татьяной приобрели пирамидку, располагалась в самом конце галереи - там, где галерея сворачивала налево, чтобы, посредством недлинного перехода, соединиться с параллельной галереей. Я прошел до конца первой галереи и остановился перед двумя зеркальными дверьми. Я размышлял, которая из них мне нужна, что, впрочем, было уже не так важно, поскольку на обеих дверях висела табличка "закрыто", а свет - и там, и там - полностью погашен. Внезапно мое отражение в одной из дверей как будто раздвоилось - рядом с моим лицом показалось еше одно. Я резко обернулся, но позади меня никого не было. Не исключено, что оригинал второго отражения находился в переходе, соединяющем параллельные галереи, и, пока я оборачивался, он успел свернуть налево - во вторую галерею. Я бросился в переход, пробежал до второй галереи, свернул в нее, но и там никого не оказалось - вторая галерея была такой же пустой, как и первая. Я обозвал себя идиотом. Разумеется, неизвестное лицо находилось внутри сувенирной лавки - ведь зеркальное стекло двери становится прозрачным, если предметы за ним освещены. Тот, кто проник в лавку, невзначай осветил свое лицо фонарем, и поэтому я его заметил. Вернулся назад - к двери, заглянул вовнутрь, но, кроме собственного отражения, я ничего не видел. Дернул дверь изо всех сил. Удивительно, но она поддалась. Прошел внутрь. Это была та самая сувенирная лавка, где мне продали пирамидку. Сквозь зеркальную витрину сюда проникало достаточно света, чтобы разглядеть помещение и чтобы не споткнуться о распластавшееся возле прилавка тело. В нем я узнал продавца, всучившего мне пирамидку.