Начальник милиции - Рафаэль Дамиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ядрен пистон, как это — иначе?
— Ну смотрите… Вы найдете членов преступной группы, вы выявите в своих рядах оборотня в погонах.
— Кого?
— Ну… Перевертыша, оборотня, вервольфа, короче, сотрудника, который под личиной милиционера скрывает в себе преступника.
— А-а… слово-то какое, интересное, оборотень в погонах… Сам придумал?
— Так вот вы и скажете, что и слово даже придумали такое, чтобы обозначать таких, вот как Трубецкой. Нечестных на руку сотрудников.
— Хм… А что?.. Можно… Ага… В газете меня напечатают. По радио раструбят. Вот только недосуг мне по городу шнырять и банду искать. Как ты себе это представляешь, Морозов? Я же, ядрёна сивуха, начальник милиции, а не кинолог какой-нибудь.
— А вам и не надо будет бегать. Я сам найду Интеллигента.
Подумать только, стою тут и торгуюсь, как бы мне побольше поработать. Просто сам себе поверить не могу. Но мысль о том, что я могу, могу на что-то повлиять, всё пекла и пекла изнутри.
— Как? По запаху? — скривился начальник. — Тут серьезная работа нужна. Наблюдение, планирование, стратегия, а ты… вольер чистишь.
— Увидите… Есть у меня одна мыслишка, — улыбнулся я и взял пустой стакан, из которого пил Эрик Робертович, понюхал. — Домашний коньяк?
— Он самый…
— Не солидно, Петр Петрович, заведите себе для гостей армянский пятизвездочный. А лучше виски, «Ред лейбл».
— Где я тебе его возьму? Коньяк хоть еще можно достать.
— Вы же начальник милиции, Петр Петрович, с прокурором вот в баньке парились на выходных. Кто там еще был? Вопрос риторический, не отвечайте. Позвоните нужным людям. Уверен, что вам не откажут.
Повисла такая тишина, что её щупать можно было.
— Морозов… а ты точно кинолог? — уставился на меня шеф.
— Точнее не бывает, разрешите идти?
— Иди уже…
* * *
Дверь моей кабинетной сарайки распахнулась. Нет, это была не Мария Антиповна, это был следователь Голенищев. Его черная щеточка усов воинственно торчала.
— Я пришел поговорить, — дернулся он как-то нервно и вошел.
— И тебе привет, — ответил я. — А вообще, стучаться надо. В следующий раз не пущу.
— Что здесь делала Аглая?
— Кто?
Я сморгнул.
— Аглая Степановна! Она была у тебя. Не отпирайся.
Авдей Денисович снова дернулся. Как будто через левую часть груди шокером ему сосок прошибло, и голосом пустил петуха:
— Я в окно видел! Что у тебя с ней, Морозов?
— Да ничего, приходила, пирожки принесла. С ливером, обалденные. Да и с капустой тоже ничего. Тебя не угощала?
— Нет!
Я пожал плечами.
— Не повезло…
С другой стороны, ну при чём тут я? Я пирожки из женских рук не распредляю.
— Ты не ответил на мой вопрос, Морозов! — ходил кругами, аки коршун над степью, следак. — Почему она тебя пирожками кормит?
— Да я-то откуда знаю. Хочет и кормит, законом не запрещено кинологов пирожками кормить. Иди у нее и спроси. А-а… Погоди! Да ты что? Ревнуешь, что ли? Да не-е, брось… Аглая Степановна мне в матери годится.
— Ей сорок!
— А-а, да? Я думал, ей немного больше, — тот поморщился, не то оскорбившись за коллегу, не то сожалея, что выдал важную информацию, и я спешно добавил: — Но она все равно не в моем вкусе. Мне нравятся женщины худее…
— А ты ее не трожь! Она, она… Она самая красивая женщина в отделе. Не надо ей худеть!
— Согласен, а то совсем с ума сойдешь.
— Это еще почему? — брызнул слюной Голенищев.
— Стройна Аглая разобьет много сердец, зачем тебе мужские слезки? — прищурился я.
— Так все-таки ты на нее запал⁈
— Твою дивизию, Голенищев! Иди уже, мне нужно справку о проделанной работе написать, по выезду сегодняшнему. Слушай, а как правильно написать? Применил служебную собаку или использовал?
— Ты и на происшествие с ней выезжал? — ерепенился следак.
— Конечно. Она же дежурный следователь. Но там был не только я, еще и Мухтар.
— Издеваешься! Да я… Я тебе в морду дам!
— Дай…
Я стоял к нему полубоком и уже не стал, что называется, приводить к эскалации и поворачиваться лицом. Следователь пожевал усы.
— Если еще раз замечу вас вместе, точно дам… И Марии Антиповне доложу, она как комсорг на собрании твое поведение пускай разберет. Как ты женщин в служебном коллективе соблазняешь и пользуешь…
— Пусть разберет, только ты иди уже.
Следак дернулся и всё-таки вышел. А я переоделся по гражданке, взял поводок и ошейник и пошел к вольеру. Мухтар, увидев у меня в руках его аксессуары, радостно забил по сетке лапами. Пару раз гавкнул. Понял, что гулять идем.
— Тише, тише, — выпустил я его. — Ты же только с происшествия, уже опять на волю не терпится? Только мы не гулять пойдем. Работа, Мухтар, р-работа.
Мы вышли из горотдела и зашагали в сторону тех гаражей, где живет Эльба. Нужно найти Пистона и Ильича и с пристрастием у них поспрашивать за этого Интеллигента. То-то он мне сразу какой-то мутный показался, и потом втихую слинял еще.
Вот и нужный гараж, отсюда мы брали бредень и мотоцикл. Закрыт… Где искать мне Ильича? Поможет пёс…
— Нюхай, Мухтар, нюхай! — я подвел его к гаражу и притянул к двери. — Ищи, ищи!
В гараже недавно явно кто-то был. Свежераздавленный жучок на земле, муравьи его еще не утащили, а лишь примерялись. Ильич, наверное, был, кто же еще.
Мухтар взял след и прижал морду к земле. Шумно вдохнул воздух, зачем-то чихнул и потянул меня вдоль гаражного ряда, все ускоряясь.
Не знаю, почему собаки по следу бегут, а не идут, но я не стал тормозиться, а побежал, держась за поводок. В последнее время частенько приходилось бегать, то по утрам, то на сдаче физо, теперь вот еще и на работе. А интересно, кинологи в возрасте бывают? Как они за собаками поспевают? Наверное, старым кинологам дают старых собак.
Свернули в другой ряд гаражей и дальше бежим. Мимо пронеслись распахнутые ворота, в которых удивленные мужики застыли с беленькой в руке. Потом еще пара распахнутых ворот, в одних рыбак сети складывал, в других кто-то чинил жигуль.
Всё
