Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Бездне обратили внимание и пришли к Марденусу, ведь тот сам пробил им канал, которого никто не заметил в толще драконьих гор. Жертвоприношения и осколки, осколки! Как те, что он вкладывал в своих слуг, каким-то образом обработанные осколки, сохранявшие связь с основным кристаллом, позволявшие воздействовать. Нет, там было что-то еще, ошарашенно, сквозь головокружение, подумал Бранд, одни осколки взрывались, другие передавали ману, но какая разница? Незнание технических деталей исполнения не мешало общему пониманию, и оно внушало ужас.
Да, теперь Бранд понял, что именно хотел сделать Марденус, но облегчения данное знание ему не принесло.
Вы проявили выдающиеся способности к осознанию мира вокруг! Мудрость +100!
Помимо улучшения понимания мира вокруг, количество маны увеличилось на 500 единиц. Не самая важная характеристика, Бранд не так часто использовал в бою какие-то умения или Способности, основанные на мане, и она обычно успевала регенерировать сама в бою или после него. Но эти привычные размышления, как улучшение характеристик поможет в боях, помогли Бранду очнуться от ошеломления осознания.
Пожалуй, с самых времен получения Алмазного Тела он не испытывал ничего подобного.
— Кулак? — встревоженно спросил Хао, заглядывая снизу вверх. — Опять что-то непонятно?
— Нет, все понятно, — медленно покачал головой Бранд, словно боялся, что она отвалится.
Он пропустил последнюю часть объяснений Ниссиуса, собирался попросить повторить ее, но их прервали. Звонкий свист донесся с улицы, затем звук удара подковы о камень заставил все здание вибрировать.
— Кулак! — прокатился голос Дж’Онни, усиленный его магией звука. — Бросай всю свою хуйню, у нас тут маленькая проблемка! Нет, я не наступал в говно! Мы, кажется, проебали нашего барда!
Бранд со вздохом поднялся, подошел и открыл окно на улицу. Зачарованное, конечно же, заклинания бессильно пробежали по алмазной руке и скрылись где-то в полу.
— Нахуй иди! — орал Дж’Онни уже кому-то, скорее всего очередному поборнику нравственности. — Спустись и заткни меня, только не обижайся, если я сам заткну тебя своим хуем, который у меня длиннее, чем ты целиком!
Живые вокруг закрывали уши детям, кто-то убегал, красный от возмущения, но Матершиннику, как всегда, было плевать. Бранд посмотрел укоризненно, хотел даже сказать, «не мы, а ты», но потом вспомнил, что Дж’Онни отбился от группы еще у ворот, отправился мочить копыта в бухте, как он заявил. Минт же укатил в каретах с посланницей герцогини и гильдейскими, и тогда было неясно, откуда Дж’Онни что узнал.
Но кентавр явно был серьезен и не шутил.
— Мастер Ниссиус, прошу извинить меня, — Бранд спрятал дневник обратно в карман и выпрыгнул в окно.
— С нетерпением жду следующих бесед! — донесся в спину возглас Хао.
Дж’Онни переступил, прищелкнул копытами, словно в нетерпении, но на самом деле поставил магический барьер, глушащий звуки.
— В бухте я поймал краем уха хуевый слушок, что герцогиня собирает всех на пиздатую свадьбу.
— Свадьбу?
— С нашим бардом, у которого вечно хуй вместо мозгов работает!
Во время принесения клятв Адрофиту, Минта с его проклятием просто убьет, подумал Бранд, поджимая губы. Вспомнил свою оговорку у ворот, последствия рассказа об Олессе, и дернул щекой. Герцогиня местная явно тоже не головой думала, раз решила на Проклятом жениться. Если она знала о Минте, то знала и о Проклятии, но все равно решила злоупотребить властью? Но сам Минт?
— Опоили, — вынес вердикт Бранд.
— Или жрец Адрофита ему еще нихуево добавил, по уязвимым местам, — кивнул Дж’Онни.
Они так и стояли посреди улицы, живые опасливо их огибали, бросали взгляды. Возможно, кто-то продолжал ругаться в сторону Дж’Онни и его матюгов, но барьер не пропускал звуков.
— Позовем остальных? — спросил герой-кентавр.
— Нет, — ответил Бранд. — Время дорого, бежим.
Свист Дж’Онни хлестнул бичом вдоль улицы, соединяясь с волей Бранда. Толпу раскидало, раздвинуло, словно воды океана в легенде о явлении Диаты живым. Вечная проблема отношений власти и героев, думал Бранд, пока мимо сплошной полосой мелькали дома и лавки, живые, прижатые к стенам. Сила против закона, закон против силы, уловки и увертки. Не просто клятва Адрофиту, особая, с взятием квеста и клятвой искупить все свои грехи, такая, после которой Минт уже не сможет даже на ноготок возжелать другой, кроме законной жены, герцогини как ее там.
Разумеется, никакой брачной ночи, хлопанье глазками и выдача муженьку пинка, чтобы летел до самого Города Любви, проклятие снимать. Проклятие уйдет, квест останется, равно как и муж-бард у герцогини. Возможно, даже с помощью Минта полезет выше, в королевы, мало ли. Возможно, детали и отличались, но Бранд был уверен, что, по сути, он прав в догадках и это вело дальше в цепочке рассуждений.
Взаимоотношения власти и героев. Возможно, Бранд той оговоркой у ворот просто форсировал руку герцогини или она увидела возможность, решила воспользоваться удобным моментом. Женить Минта на себе, а потом прикрыться статусом и титулом. Она знала, что не сможет действовать силой, не против героев, и, возможно, изначально замышляла хитрость с опаиванием и предложением заночевать в замке после концерта. Стража у ворот получила шары связи и инструкции, да, все было подготовлено, визита Минта ждали.
Чтобы потом предъявить героям уже мужа Минта, обойдя силу законом.
Очень, очень опасное, безумное решение, но любовь толкала живых и не на такое, уж Бранд об этом отлично знал. Несравненный бард пал жертвой своей несравненности и теперь Бранду приходилось бежать, под похрустывание коленей и боли в спине. Нельзя было рисковать смертью Минта, да и сам он, пускай и пустоголовой и ветреный, никак не заслуживал таких мучений от проклятия бога и слишком хитрых живых, решивших воспользоваться его слабостью.
Разумеется, на все эти уловки закона и власти герои регулярно придумывали свои, но мысли Бранда до сих пор слегка штормило от момента озарения, и он не был уверен, что герцогиня не предусмотрела и их появления. Затянуть время спорами и ссылками на законы, выигрывая время на завершение свадьбы. При всем безрассудстве и безумии любви, живые в ней проявляли, бывало, удивительную хитрость и изворотливость.
Замок на скале стремительно приближался.
Глава 29
И опять Бранд стоял
