Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Атман Вепрь и мога нападения Грач расположились позади своей роты и разглядывали готовящихся к атаке, а точнее сказать, к бойне противников через наведенную Грачом приближающую линзу.
– Полусотня рубильников и сотня глаков, – заговорил Вепрь, – Как видите дальнейшее развитие событий?
– Полагаю, все довольно очевидно, – Грач-ловкач потрепал по холке своего рыжего конька и пожал плечами так, будто обсуждать тут нечего, – Сначала они пустят вперед глаков. Те сомнут ряды наших новобрашек, изгрызут, измотают. Мы, естественно, вынуждены будем до донышка использовать у парней запасы стойкости под нифрилом. И когда бойцы подойдут к откату, ну, или чуть раньше, минуты через полторы с начала боя, ударят рубильники, и размажут нашу роту по сырой земле так, что и косточек не соберем.
– Да, так все и будет – согласился Вепрь – Есть соображения?
– А что тут поделаешь? Если мы каким-то чудом уйдем отсюда живыми, вернемся в лагерь и наберем новую роту. Она ведь у нас не первая, да, Вепрь?
– Не первая, – снова не стал спорить ротный Атман, только сжал кулаки, – А-а, леший закрути, но может можно хоть как-то порушить их план?
– Извините, Вепрь, но, если только мы растворимся в воздухе, – Грач поморщился, – А я такой силой не владею.
– И все же, – не отступал Вепрь, – Думайте, мога. Ищите. Найдите способ этих глаков задержать как-то, может мороком их погонять по поляне? Да хоть что-нибудь.
– Не сможем мы глаков обморочить. Вы сами видите, их свои моги пасут. А хотя… Вепрь, вы подали отличную мысль!
Губы Грача растянулись в улыбке:
– Мы не будем обманывать глаков, мы попробуем обмануть рубильников. Глупых, самодовольных рубильников, – Грач-ловкач полез за пазуху, – А ну-ка, где там моя любимая кричалка.
Копейская рота вздрогнула, когда над полем загрохотал издевательский смех, многократно усиленный нифрильным рупором:
– Эй вы, кошечки! – заорал Грач-ловкач – Чего мнетесь? Чего приуныли? Побаиваетесь напасть на роту храбрых новобранцев Вепря? – Грач подбавил в голос ядовитой заботливости, – А-а, понимаю, ждете подкрепление. Без глаков-то вы не бойцы!
– Это се он их поднасивает, а? – в ужасе зашептал Короток, – Се он их поднасивает? – Короток видел, как рубильники один за другим оборачиваются на рысей, злых, страшных, скалящих клыки, – Они-ж кинутся ссяс!
– Я в вас Рысях никогда не сомневался, – кобенился Грач-ловкач, его издевательский голос гремел по всему полю так, что вороны с карканьем разлетались, – Из всех отчаянных бойцов, вы – Рыси, самые… ОСТОРОЖНЫЕ! – и тут он сделал то, что моги вражеского войска прозевали, потому что «слепую ярость» по всем законам тактики боя насылают на своих бойцов, а никак не на противных, и потому под рукой никакого подходящего приказа, чтобы противопоставить такому заклятью, у них не было.
Глаза рысьих воинов налились багряным светом, даже их кони захрапели и заплясали нетерпеливо. Сдержать их на месте теперь можно было только чудом, но Грач для верности отправил еще один посыл, тонкий, и только на одного единственного конника, носящего на шлеме плюмаж вожака. Этот посыл «на слабо» он сопроводил заключительным высказыванием, ставящим точку всей предыдущей речи:
– А ты – вообще не воин, а так… кошка драная…
Последнего оскорбления, ослепленный яростью вожак рубильников снести не смог и, начисто забыв про заранее разработанную тактику боя, рванул коня вперед, на ходу возжигая ускорение на коня и морок на раздвоение. Остальная полусотня ринулась следом. Не усомнившись ни на мгновение, они разметали конями глаков, которые усилиями могов-погонщиков только-только начали обретать подобие боевого строя.
– Как вам маневр, Атман Вепрь? – довольно улыбаясь, спросил Грач-ловкач.
– Неплохо, – ответил Вепрь с усмешкой, – Весьма неплохо. Вероятность положительного исхода, по моей оценке, увеличилась на два процента.
– Вот как? – несколько уязвленный такой низкой оценкой своих стараний, Грач поднял бровь, – И какова же теперь общая сумма вероятности «положительного» исхода, очень хотелось бы узнать?
– Общая сумма теперь эти два процента и составляет, – Вепрь еще раз усмехнулся и потрепал Грача по плечу, – Один шанс из пятидесяти все-таки лучше, чем ноль из ста.
– Копья, щиты поднять, – услышал Вася приказ сотника, – Стрелки товсь.
В этот раз Вася приказал Бобрам взять копья. Для отпора конной атаки они подойдут лучше топоров. Стрелять по рубильникам, скачущим под заклятием ускорения почти бесполезно, а с учетом морока, раздвоившего их войско, – вдвойне бессмысленно. Вася понимал это и бросил через плечо Акимке:
– Стреляй, когда остановится.
Он обернулся на волка, из его горла вырвался затравленный рык, обдавший тугой волной передний ряд его бойцов:
– Упер-реть копья. Чтоб их…
Тяжелые копья с глухим звуком легли на особые углубления в верхней части поставленных на землю высоких щитов, тупые торцы копий уперлись в землю и для крепости придавлены правой ступней.
На них мчались четыре рубильника. Нет. Не четыре, половина – морок. Значит два только. Однако, оценив их оборонное сооружение, один из рубильников в последнее мгновение отвернул коня, решив атаковать соседнюю десятку, у тех укрепление выглядело не так внушительно.
Вася глядел на Рысь, летящую на него быстрее птицы. Видел губы, шепчущие заклятие, а сразу затем его хлестнуло волной нифрильной атаки – «сковывающий ужас». А тут же следом еще одна волна, но уже ответная из-за спины, посланная Вепрем – «стойкость духа».
– Дерррржать!
В то мгновение, когда скачущему на них коню оставался один прыжок до неизбежного удара грудью об их щиты, Вася вдруг увидел гримасу изумления на лице летящего на копья рубильника, потому что летел он уже без коня. С той же дурацкой изумленной рожей рубильник пролетел над тяжелыми копьями Васиной щитовой линии, и шлепнулся за их спинами, а его конь, угодивший передней ногой в замаскированный ров, перекувырнулся и задом вперед влетел в их насыпь, как булыжник в рыхлый снег.
Ох не зря они гребли землицу целый час как проклятые, их насыпь взяла на себя основную тяжесть удара конской туши, которая, проломив и
