Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За изящной конторкой ее встретил человек, излучающий радость встречи и неисчерпаемое радушие. Он был одет во все желтое, и даже островерхая шляпа на нем была такого же желтого цвета. Ольхе стало понятно, почему Казимир назвал представителя «колпачником». По всей видимости все работники этой компании одеваются одинаково.
– Чем могу… прелестная сударыня… Эм-м, – человек выбежал из-за конторки, показывая готовность служить.
– Княжна Ольха, – подсказала Ольха, и чтобы не показать, как ее щеки заливаются румянцем, отвернулась в сторону, делая вид, будто осматривается.
– О, такая честь для нас, – человек молитвенно сложил на груди руки, – Можете называть меня Огарек, я полностью к вашим услугам. Чем могу быть полезен, княжна?
– Это смотря по тому, что вы можете предложить, – неопределенно заявила Ольха. Отыгрывать образ «взбалмошной княжны» с каждым разом ей удавалось все легче.
– Первым делом возьму на себя смелость заверить вас, драгоценная княжна Ольха, что, придя к нам, вы поступили разумно, – сообщил Огарек, подбавляя в голос медку, – Некрасивых мы делаем красивыми, а таких красавиц как вы, княжна, мы делаем неотразимо прекрасными.
«А вот за дуру меня держать не надо» – подумала Ольха.
– Тогда развейте мои сомнения, – сказала она сухо, – Надеюсь, лесть – не единственный товар на вашем прилавке.
– Помилуйте, – «колпачник» довольно достоверно изобразил на лице страдание неоправданно оклеветанного, – И в мыслях не имел. К тому же готов немедленно доказать качество. Прошу вас пройти в приватную комнату, не в прихожей же нам говорить…
– Ну ведите.
Огарек позвенел колокольчиком, на звон которого появился еще один «колпачник», сменивший его за конторкой, а сам отвел Ольху в помещение со множеством полок вдоль стены, заставленных баночками всех размеров и видов. Он усадил ее в удобное кресло, поставил перед ней легкий столик и выложил на него крупную монету. На этом приготовления были закончены.
– Давайте приступим, – предложил Огарек, – Это зерцальная монета, она будет показывать нам ваше изображение, чтобы мы оба могли хорошо видеть, так сказать, предмет нашего обсуждения.
Ольха промолчала, что «колпачник» принял за согласие и засветил монету. Над столом проявилась голова юной девушки. Ольха посмотрела на собственное изображение и отметила с неудовольствием, что вид у нее довольно напряженный.
– Позвольте мне, княжна, дабы избежать малейшего подозрения на лесть, говорить исключительно по делу, как принято у нас мастеров говорить между собой.
– Хорошо. Я вас слушаю.
– Итак, первым делом у нас принято оценивать саму форму черепа, – Огарек заставил образ ее головы вращаться, так что отражение повернулось к Ольхе боком, а затем и затылком. От этого вращения у нее слегка закружилась голова, и она начала моргать, чтобы не смотреть на изображение слишком пристально, – Как видим, череп имеет правильную, свойственную для вашего племени форму. Уже это сильно облегчает нашу задачу, так как менять форму черепа труднее всего.
– Никогда не слышала, чтобы можно было изменить форму черепа, – сказала Ольха с сомнением.
– О, вы зрите в корень, княжна. Такое мало кто может себе даже помыслить, а вот наша компания это умеет, – «колпачник» расплылся в самодовольстве, – Всякий может подкрасить губы, подчернить бровь, или нанести тени вокруг глаз. Мы же при помощи наших настоев добиваемся по-настоящему удивительных изменений.
– Вы готовите эти настои при помощи нифриловых заклятий. Я правильно понимаю?
– Вы совершенно правы.
– Тогда скажите мне сразу, это все-таки простой морок, или череп на самом деле меняется?
– Скажем так, княжна, это не простой морок, и действительно, не сразу, оговорюсь, нужно время, порой немалое, чтобы тело подстроило себя под заданный образ. Но изменения происходят и закрепляются, обратного возвращения к прежней внешности не происходит.
– Вам удалось меня удивить.
– О, мы еще даже не начинали, – Огарек взял в руку линейку с делениями и поднес ее к изображению, которое теперь снова повернулось к Ольхе лицом, – Хочу обратить внимание, что черты лица имеют правильные пропорции. Вот здесь, от подбородка до носа равно вот этому расстоянию выше носа до линии волос. Так же мы имеем правильное распределения по ширине, здесь важны пропорции ширины рта, крыльев носа, расположение надбровных дуг и прочее. Не буду утомлять вас лишними подробностями.
– Пожалуй, не стоит, – согласилась Ольха.
Огарек погасил нагревшуюся монету и заменил ее свежей, а затем выложил рядом еще одну и засветил обе. Теперь Ольха видела сразу два своих изображения.
– А теперь, когда, я надеюсь, убедил вас, что делать вас красивой не нужно, так как вы и так уже красивы, перейдем к тому, что же все-таки мы можем улучшить, – «колпачник» в предвкушении потер ладони, его работа явно ему нравилась, – Итак, возьмем левое изображения как основу, с которой можно будет проводить сравнение. А вот с правым изображением немножко поработаем.
– Я надеюсь, вы не собираетесь уже сейчас менять мою внешность? – испугалась Ольха.
– Нет, что вы, княжна, только изображение!
– Ну хорошо.
– Первым делом хочу обратить внимание на маленькое, малюсенькое несоответствие. Как видите верхняя губка чуть тонковата. Сделаем ее чуть полнее, – Огарек пошептал приказ, и верхняя губа правого изображения действительно изменилась, – А еще позволю себе самую малость изменить линию носа… Нет-нет, не изменить, а лишь слегка подчеркнуть его благородное изящество…
Ольха смотрела, как «колпачник» вдохновенно правит ее правое изображение. Такое лицо, пожалуй, хорошо бы смотрелось у куклы, а для человека, по ее мнению, оно было неестественным, слишком уж слащавым. Но она никак не могла придумать, как ей перевести разговор на то, что ее на самом деле интересовало, на покупку пасеки. Вся эта болтовня об изменении внешности ей быстро наскучила, и приходилось прилагать усилия, чтобы не начать ерзать в таком удобном, как ей показалось поначалу, кресле.
Положение спас заявившийся Казимир. Он начал довольно громко ругаться с оставшимся за конторкой «колпачником», так что даже из-за закрытой двери приватной комнаты Ольха все прекрасно слышала.
– Послушайте, Огарек, – сказала она, – Зачем вы морочите мне голову?
– Как?..
