Игры для взрослых мальчиков - ВИН Александр

Отсветы костра отражались на многочисленных потных лицах, мерцающие блики и тени придавали высокому собранию некий папуасский колорит.

— Последняя наша ночь в лесу…

С грустью опустив крохотный носик меж могучих щек, сверкнул в теплых огнях спутанной рыжей шевелюрой Мерфи.

— Так, коллеги, быстренько отгадайте, кто был четвертым чемпионом мира по шахматам? На раздумья — шесть секунд. Все, вы не отгадали! Констатирую — никто из вас в этой древней и мудрой игре не силен, поэтому переходим к водным процедурам — будем сейчас играть в шашки…

Первоначальный застольный хмель понемногу стал на свежем воздухе покидать организмы путешественников, и они как-то все сразу, оптом, загрустили.

— Это не наш метод! Бориска, тащи-ка сюда из костра угольков попрохладней!

Капитан Глеб специально тарахтел на пределе собственных ораторских возможностей, не давая никаких шансов малодушным выражать личное недоумение.

— Так, рисуй!

— Чего рисовать?! Я не умею!

— Не верю! Не-ве-рю! Все могут мои чудо-богатыри! Все! Нужно будет Чертов мост собственными кальсонами перевязать — перевяжут, преодолеют! И не чихнут при этом ни разу от мерзкого запаха!

Пользуясь небольшой ровной дощечкой как линейкой Глеб начал расчерчивать ближний, крытый фанерой, обеденный стол угольком на квадратики.

— Посвети-ка немного мне какой головешечкой!

Бориска что-то вроде начал понимать и выхватил из костра длинную сосновую ветку.

— О! Сияние!

Через пару минут стол превратился в не совсем аккуратную шахматную доску.

— Напоминаю — играем в шашки! Тащи, славный мой Бориска, все пустые рюмки с того стола сюда! Расставляй!

На жиденький радостный смех Бориски к забаве начали подтягиваться от костра иностранцы.

— Разливать буду я сам, а ты готовь претендентов на шашечную корону.

«Черными» стали рюмки, наполненные густым брусничным самогоном, а в «белых» блестело традиционно прозрачное хлебное вино.

— Кто знает правила сей игры?

К столу шагнул еще более молчаливый, чем обычно, швед.

— Извини, все время позабываю, как тебя зовут. Как?

— Густаффсон.

— Поехали.

Случилось так, что за три минуты с момента стартового свистка изумленный Густаффсон вчистую обыграл Глеба. Он съел, то есть выпил, почти все его шашки-рюмки и стоял у стола в позе триумфатора.

Глеб же сокрушался, хватаясь за голову.

— Ах, как же так! Ах, это же надо же!.. Меня, такого знатока, и вдруг…

И подмигнул заметно только для одного Бориски.

— Я опечален! Не быть мне сегодня чемпионом! Кто хочет отомстить, кто способен разбить коварного шведа?

И снова, расставив рюмки по правильным клеточкам, наполнил их разноцветными напитками до краев.

Желающие не стали драться за право, но с гоготом и бодрым смехом выстроились в очередь.

Командиры удалились от ристалища в темноту якобы в страшном огорчении.

— А когда ты придумал-то это, а?!

— Самый лучший экспромт — это заранее подготовленный экспромт. Так, тащи-ка сюда, Борисыч, следующую порцию наших мужиков.

Для тех, кто никак не рассчитывал на собственные шашечные победы, Глеб Никитин приобрел в Люсином погребе (с ее согласия, разумеется!) три большие бутыли без опознавательных знаков и несколько граненых стаканов.

— Конкурс номер два! Определение органолептических свойств лесного самогона!

— Что нужно с этим делать? Бросать их в длину?

— Фу! Отставить культ грубой физической силы! Дружище Николас, здесь нужно поработать головой, точнее собственной глоткой.

— Я готов!

Опять опередив нерасторопного голландского великана, перед капитаном Глебом вытянулся по струнке озорной оружейник Хулио.

— Давай для начала ты. Смотри, наливаю в маленькие рюмки по глотку из каждой бутылки. Самогон в них везде одинаковый, лимонный, но разных годов выдержки. Ты пробуешь все три напитка и запоминаешь их вкус. Потом отворачиваешься от стола и я опять наливаю в чистые стаканы из всех трех бутылок. Ты должен выпить и угадать, в каком из стаканов, какой самогон: прошлогодний, трехлетний или этого урожая. Понятно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хулио азартно облизнулся.

— Ага! Наливай!

— Тут есть еще одно маленькое правило…

Словно что-то вспомнив, капитан Глеб потер лоб и продолжил.

— Тот, кто не определит правильно все три напитка, на собственной спине тащит вокруг костра человека, занявшего за ним очередь на участие в этом конкурсе. Идет?

Оружейник опасливо покосился на громадного Николаса, которого он так опрометчиво оттеснил в сторонку всего минуту назад.

— А, ладно… Наливай!

Оставив Бориску справедливо руководить и этой забавой, Глеб сходил к их «техничке».

Принес оттуда к костру три обычные бутылки водки и одну пятилитровую, подарочного «Флагмана». Поставил все это богатство на свободный стол. В таком же темпе, чуть вразвалочку, притащил из поленниц несколько охапок звонких поленьев, по очереди подкинул все их в костры.

Огненного свету на полянке стало значительно больше. Смешных нетрезвых мужиков тоже хватало.

Швед Густаффсон так и не смог стать абсолютным чемпионом. Несколько успешно выигранных и выпитых им партий подкосили его амбиции, и молчаливый скандинавский тихоня аккуратно прилег в травку под шашечным столом.

Озаряемый всполохами новых березовых дров Хулио второй уже круг тащил на себе гикающего Николаса. Немцы толпились около них в нетерпеливой очереди, умоляя Бориску наливать экзаменационные стаканы полнее.

— Приглашаются господа с хорошим зрением и с удивительной памятью!

На зычный голос капитана Глеба приплелся, еле поднявшись с расстеленных в темноте палаточных полотнищ, самый востроглазый в мире Стивен Дьюар. Пришлось помочь парню и, лаская заботой, протереть тому запотевшие очки.

— Что ты видишь, друже?

— Большую бутылку…

— А эти сосуды, которые поменьше?

— Нет. Их не вижу…

Сразу же после этой трогательной речи упавший в ночную траву, маленький ботаник был немедленно перенесен Хиггинсом и Бориской в опочивальню, на сеновал.

Конкурсанты активно менялись конкурсами. В славные ряды любителей шашек хаотично вклинивались азартные дегустаторы самогона, и тут же все случалось наоборот.

— Кто-нибудь действительно зоркий в нашем отряде имеется?! Это — приз победителю!

Подняв над головой, совсем как хоккейный «Кубок Стенли», огромную водочную бутылку, Глеб Никитин стал в свете костра пристально пересчитывать фигуры, все еще державшиеся на ногах.

«Один, два, три…»

— Жаль. Получается, что на пьедестал-то последних героев у нас хватит, но конкуренции им уже не предвидится…

— А что ты еще придумал?

— Внеклассное чтение. Самый сложный конкурс. Подбрось-ка еще дровишек — здесь требуется хорошее освещение.

Прочитать тексты на водочных этикетках и на память записать их вызвались очень уверенный в себе О'Салливан, профессор Бадди и Крейцер из Бремена.

— Люся, прошу, просто умоляю, освежите нас немного, а то все мужчины ужасно утомились, взопрели, в игры-то такие сложные играючи…

Люся хихикнула и практически мгновенно притащила к костру очередной поднос с наполненными стаканами и миской квашеной капусты.

О'Салливан подал товарищам пример, в три глотка осушив свой стакашек. Бадди пример удержать не смог, допил его только до половины и, сквозь слезы закидывая в себя сочную капустку, бочком-бочком двинулся куда-то в сторону темных кустов.

Чрезвычайно внимательно рассмотрев информацию о градусах, о производителях и о страшном вреде винно-водочной продукции для беременных женщин бременский Крейцер очень приятно утомился. Карандаш он держать после этого не мог, только криво улыбался Алексу, гукал какие-то короткие немецкие слова и из последних сил пытался складывать два своих пальца в главную букву «V».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})