Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ослабнув и позволив мне лежать сверху, я переводила тяжелое дыхание. Опустив голову на его плечо, прижимаясь грудью и животом к раскаленному страстью телу, я чувствовала каждый удар сердца, как его легкие наполнялись воздухом и вновь сжимались. Волна дикого умиротворения накрыла нас мягким одеялом, и уж не знаю, какого было Айзену, но я никуда не хотела уходить, даже шевелиться.
Гребанная сила секса… Это определенно обоюдно опасный клинок.
Аккуратно приподнявшись и попытавшись переместиться на пол, первым делом чуть не закряхтела, как бабка старая, от ноющей боли в тазобедренном суставе. Рухнув на спину и сведя ноги, скривилась от неприятного напряжения.
— Вот дерьмо…
— Сколько раз просил — не ругайся при мне.
— Сам попрыгай на ком-нибудь, чтобы потом ноги не сводило. Ох, блин, — согнув ногу в колене, скривилась я вновь. На этот раз и из-за занудства мужчины.
— Сама захотела быть сверху, я тебя не заставлял.
— Заткнись.
В столь дерзкой манере я могла позволить себе разговор лишь в этим минуты, окутанные туманом легкости и расслабления после страсти, которая, погаснув, оставляла в голове выжженное поле. Ни мыслей, ни эмоций. Только горькое осознание, сколь падкой я была на соблазн стать еще ближе к человеку, от которого следовало держаться за километр. Но я нашла для себя идеальное оправдание: секс помогал сбросить напряжение и какое-то время держать голову трезвой. Не пади я жертвой сладкого очарования, извелась бы вся, наверное.
Да, оправдание так себе, но мою совесть успокаивало.
— Что ж, — выдохнул Айзен, заняв сидячее положение, — какое-то время тебе придется действовать одной, и я очень надеюсь, что ты сыграешь свою роль. От этого…
— …зависит наше дальнейшее сотрудничество, — устало повторила я фразу, которую слышала с десяток раз. — Я поняла тебя. Можешь на меня положиться.
В конце концов, невозможно метаться меж двух огней или отсиживаться в сторонке, увязнув в этом дерьме по самую шею. У меня еще есть время и возможности, чтобы разыграть свою карту, и даже если погорю и ничего не выйдет — разве стоит об этом сожалеть той, кто уже однажды умерла? Хотя, именно потому, что я однажды погибла, второй раз окунаться в омут неизвестности, который грозил обернуться сплошь холодной тьмой, не хотелось. Но чтобы выжить, мне было бы достаточно занять сторону Готей 13.
Я хочу жить, а не просто выживать, хочу достигать побед и наслаждаться самим фактом своего существования. Но… рядом с Айзеном мои планы обращаются в прах. И здравомыслие уходит на задний план. Наверное, в глубине души я даже хочу, чтобы он предал меня, оборвал ту привязанность, которую я в себе взрастила. Тогда было бы куда проще взяться за голову и отпустить рисковые мечты.
Но он протягивает руку, идет навстречу. За минувшие семь лет мужчина обучил меня многим техникам и действительно помог стать сильнее. К чему все это? К чему вкладывать в меня столько сил и времени, чтобы насладится лишь кратким мигом предательства, вонзая мне нож в спину?
Мне хотелось бы верить, что все это к чему-то, да приведет. Мне хотелось бы, чтобы однажды, ты все же посмотрел на меня с той искренностью эмоций, на которую способен обычный человек. Но ты необычный человек, Айзен. И если хоть раз забуду об этом, то проиграю тебе окончательно.
Эта мысль не покидала меня ни когда я легла спать в твоей комнате, ни когда, собравшись по утру, срезала дорогу по обговоренному маршруту. И, застыв с хмурым видом, уставившись на идеально обыгранную иллюзию твоего трупа, прибитого к стене мечом, скривилась, да цокнула языком.
Слишком правдоподобно.
Значит, и мне нужно сыграть достойно. Занавес поднят, господа. Да начнется театр одного актера.
Глава 16. «Бессознательная пустота»
— Ты хорошо держалась…
— Хорошо для кого?
Уж не думала, что меня действительно накроет жуткая слабость после того, как пришлось выступить перед своим отрядом, что называется, с официальной речью. Новость о смерти капитана пятого отряда довольно быстро разлетелась по всему Серейтею, поэтому мне пришлось созвать экстренное собрание, чтобы успокоить офицеров, насколько это позволяла ситуация.
А теперь мне самой требовалось успокоиться. От нервозности я расцарапала все заусенцы на руках, меня никак не покидала мысль, что люди не верили ни единому моему слову, ни единой эмоции. Возможно, такое состояние и к лучшему, вполне сойдет за потрясение после утренних событий.
— Они не поверили, что все будет хорошо… да и как? Даже если я не верю.
— Хинамори, сейчас никто в это не поверит, — подметил Тоширо, сидя рядом со мной на маленьком диванчике. — Но офицеры пятого отряда верят в тебя, я видел это в их глазах. Ты держалась молодцом, они увидели в тебе опору.
— Но они были в ужасе и… — согнувшись в три погибели и пряча лицо в ладонях, я куда сильнее боялась показаться недостаточно напуганной, чем собранной. Пришлось судорожно выдохнуть и придать голосу слабину: — Тоширо, я… капитана убили… как его могли убить? Это ведь не могли сделать чужаки, они недостаточно…
— Расследованием занимается второй отряд, поэтому нам остается только ждать, — накрыв мое плечо рукой в знак поддержки, парень напряженно выдохнул и удрученно пробормотал. — Я вообще удивлен, что… ты так хорошо держишься. Вы с капитаном Айзеном были достаточно близки, он заботился о тебе. И обнаружить его первой в таком состоянии… Хинамори, ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Разумеется, со мной не все в порядке! — резко выпрямившись и посмотрев на Тоширо со слезами на глазах, которые мне стоило дикого труда выдавить из себя, я помедлила, зажмурилась и попыталась успокоиться. Сделать вид, что смогла подавить вспышку злости. — Это все как будто страшный сон… я… я будто только сейчас начинаю понимать, что произошло. Тогда словно шок словила, а сейчас постепенно… начинают накрывать эмоции…
— Прости, если вдруг прозвучит грубо, но это было к лучшему. Когда ты разговаривала со своим отрядом, то выглядела достаточно собранной… насколько позволяла ситуация. Ты нужна своим людям. Неспроста же главнокомандующий назначил тебя временно исполняющей обязанности капитана.
— Пф, — нервно усмехнувшись и смахнув с уголков глаз скупые слезы, я выпрямилась и перевела дух. — А что ему еще-то делать? Естественно, я буду отвечать за отряд, пока не… не… у меня язык даже не поворачивается
