Звезда Пандоры - Питер Ф. Гамильтон

— Старый глупец! Ты никогда не сможешь остановить познание. Если даже нам удастся разбить «Второй шанс» вдребезги, они построят другой корабль, потом еще один, и еще, пока миссия не будет выполнена. Они знают, как их строить, и потому будут продолжать бесконечно.

— К несчастью, я должен признать твою правоту. Но уничтожение «Второго шанса» будет жестоким ударом по Звездному Страннику. Ты же знаешь, что постройка корабля начата по его желанию.

— Знаю. Я получил эту дробь. — Некоторое время Адам молча смотрел на Замковую гору. — А тебе известно, что замки не всегда были только символом? Они служили для защиты от захватчиков и обеспечивали безопасность коро­левства. Теперь их никто уже не строит.

— Но они нужны нам, и теперь больше, чем когда-либо.

— Хорошая из нас с тобой парочка! — сказал Адам. — Оптимист и пессимист.

— И кем же считаешь себя ты?

— Мне кажется, тебе это известно.

К некоторому неудовольствию своих подчиненных, Уилсон каждый день появлялся на своем рабочем месте примерно в половине восьмого утра. И после совещаний с руководителями подразделений, учебных сессий, интервью, технических экспертиз, обзоров прессы, обязательной часовой тренировки и десятка других дел, включенных в расписание, уходил не раньше чем в начале десятого вечера. Он даже не тратил время на обед в отличной столовой на первом этаже, а перекусывал за рабочим столом. Его влияние постепенно распространялось на все грани проекта, а вместе с тем окружающие заражались его энту­зиазмом. Под его неустанным наблюдением график постройки заметно уплот­нился, а стратегия стала более четкой и эффективной. Служащие комплекса ощущали гордость за свою работу, и это побуждало их еще энергичнее двигаться вперед.

Раз в неделю Уилсон встречался с Найджелом Шелдоном для ставшего традиционным осмотра «Второго шанса». Они проходили через переход и устремлялись к сборочной платформе, оживленно обсуждая каждую новую секцию корабля, словно расшалившиеся школьники.

Уже были установлены все плазменные двигатели и турбонасосы для их автоматического запуска. В полость центральной части машинного отделения доставили огромные резервуары для ядерного топлива — темно-серые эллип­соиды, содержащие внутри соты из миниатюрных емкостей.

— Это превосходная конструкция гасителя динамических колебаний, — пояснил Уилсон, когда они вдвоем скользили вдоль вспомогательной сетки над центральным цилиндром. — Мелкие емкости способны подавать топливо при любом маневренном ускорении и обеспечивают стабильное состояние массы во время движения по инерции. Если бы подобное устройство имелось у нас на «Улиссе», мы избежали бы многих проблем с механикой, но с тех пор техноло­гия материалов продвинулась далеко вперед.

Найджел остановился на одной из платформ, глядя на яйцеобразный резервуар, осторожно устанавливаемый на место манипуляторами роботов. Инжене­ры-конструкторы с мобильными сенсорами кружились над ним, словно пчелы над маткой.

— Почему мы не используем водород? Я считал, что это наилучший вариант для создания движущей силы при запуске ракеты.

— Если говорить о химической реакции, то да. Но в плазменных двигателях процесс протекает при такой высокой концентрации энергии, что топливо расщепляется почти на ядерном уровне. Установленные нами нуль-батареи обеспечивают такую мощность, что плазма становится горячее, чем в ядерном реакторе. При такой эффективности криогенная техника была бы пустой тратой сил. В идеальном мире мы бы, конечно, использовали в качестве топлива ртуть, но при этом возникли бы сложности с ее перемещением, не говоря уж о стои­мости и недостаточных для нас объемах добычи. Поэтому мы остановились на углеводороде очень высокой плотности. По существу это почти чистая сырая нефть, но химики подправили ее молекулярную структуру, чтобы вещество оставалось жидким при практически неограниченных изменениях температуры. Учитывая почти идеальную изоляцию, покрывающую резервуары, нам не при­дется заботиться о температурном режиме для топлива.

Найджел окинул резервуар задумчивым взглядом.

— А я всегда считал ракеты предельно простыми устройствами.

— Принцип действия действительно прост, сложности возникают при его техническом осуществлении. Но мы делаем все, чтобы его упростить, и современная техника позволяет нам избавиться от целого комплекса вспомогательных систем.

— Я слышал, что ты инициировал работу комиссии по рассмотрению проектной документации.

— Да, для окончательного утверждения проектов. Для меня это предпочтительнее, чем множество созданных тобой управляющих комитетов. — Уилсон оттолкнулся от вспомогательной решетки в сторону кольца системы жизнеобе­спечения. — Это обеспечивает целостную архитектуру проекта.

— Я не возражаю. Теперь это твое шоу.

Они проплыли над рулевым отсеком. Панели стен и настила уже были установлены, четко обрисовывая внутреннее расположение.

— К концу следующего месяца начнется сборка корпуса, — сказал Уилсон.

— Значит, вы почти не отстаете от графика.

— Точно. Ты собрал отличную команду. И неограниченное финансирование тоже значительно ускоряет процесс.

— Я бы не сказал, что смета не ограничена, и, как я заметил, она постоянно растет.

— Это было неизбежно, но теперь уровень расходов должен приостановить­ся, поскольку мы окончательно определились с конструкцией. Мы уже начали модификацию центрального цилиндра, чтобы увеличить период наблюдения во время миссии. Обновленный комплект сенсоров проходит стадию первичного анализа, и вскоре будет объявлен тендер на его изготовление. И у нас уже имеются технические проекты дистанционных спутников-зондов третьего и чет­вертого класса. Их сборка будет проводиться на Высоком Ангеле компанией «Бэйфосс» — мы здесь только компетентные заказчики, а они эксперты. Они же поставляют большую часть спутников для геосъемки вашей исследователь­ской группе.

— Да, конечно.

Найджел снова посмотрел на сборочную платформу, где началась установка атмосферного процессора, еще обернутого в серебристую упаковочную пленку.

— Знаешь, старик, я еще не до конца осознал, насколько велик этот красавец. Надо подумать… Не знаю, может быть, надо было построить что-то не столь грандиозное?

— Одноместный космический корабль? — изумленно спросил Уилсон. Он махнул рукой в сторону цилиндра. — Ты сконструировал двигатель для гиперпространства. А я жил в домах меньшего размера, чем этот монстр.

— Да, да, понятно. Я должен вернуться к базовым принципам и еще раз все внимательно просмотреть.

— Можешь этим заняться, но я тебе говорю, что космический корабль размером с автомобиль никуда не годится. Если предстоит полет в неизведанное, я предпочитаю нечто большое и мощное.

— Эх, старик, Фрейд мог бы здорово с тобой повеселиться. Ну ладно, а как продвигается отбор экипажа?

— Ох, парень!.. — При воспоминании о проблемах с экипажем Уилсон поморщился. — Фактический состав уже утвержден. Мы отобрали двести двадцать кандидатов, приступающих ко второй фазе тренировок на следующей неделе. Окончательный состав в пятьдесят человек будет известен за месяц до старта. С научным составом немного труднее; пока отобрано семьдесят человек, и люди Оскара пытаются разобраться с оставшимися заявками. Собеседования отни­мают массу времени, а в Содружестве ужасно много высококвалифицированных специалистов, и по каждому приходится проводить оценочный и психологиче­ский анализ. Я бы хотел ограничиться тремя сотнями кандидатов, чтобы про­извести окончательный отбор.

— Ага. — Найджел остановился над жилым кольцом, наблюдая за установкой очередной панели. — А ты не рассматривал кандидатуру доктора Боуза?

— Боуз? А, тот астроном, который наблюдал окутывание. Помню, Оскар говорил о его заявлении. У него наверняка найдется немало спонсоров. На что ты посоветуешь обратить внимание, если он пройдет первичное обследование?

— Нет, дело не в этом. В мой офис, как и в кабинет вице-президента, поступает множество вопросов о его участии в полете.

Уилсон сразу догадался, что Найджел говорил о вице-президенте ККТ.

— Ты имеешь в виду Элейн Дой?

— Да. Это создает некоторое неудобство. Каждый раз, когда информационные компании ставят сюжет об окутывании, они обращаются к Боузу, и это понятно. Проблема в том, что он охотно с ними сотрудничает. Со всеми. Когда он спит, я не знаю. Но в любом случае в глазах общественного мнения он тесно связан с этим проектом. И он этим пользуется.

— Постой, ты хочешь сказать, что мне придется взять его с собой?

— Я хочу сказать, что, если в твоем списке предусмотрен астроном, это не самый худший вариант. Для неизвестного профессора из захудалого мира он чертовски ловко занимается саморекламой.