Три поцелуя - Кейт Лондон

Тяжело вздохнув, Кло нырнула назад в постель. Еще часок или два она может насладиться безопасностью, которую всегда ощущала рядом с ним, если они не ругались.

Майкл вернулся в дом и прошел в душ, затем тоже лег и обнял ее сзади, прижимая к себе.

— Ты справишься, детка, — пробормотал он устало, зарываясь лицом в ее волосы. — Поверь мне.

В три часа утра Кло выскользнула из постели.

— Может, поспишь еще немного? — сонно спросил Майкл и опять закрыл глаза.

Но она не могла спать. Его предложение использовать коровник не давало ей покоя — ей не терпелось посмотреть, подойдет ли это помещение для ее грандиозных планов. Кло натянула боксерские трусы Майкла и влезла в его ботинки, но тут он обхватил ее за колени теплой рукой.

— Полагаю, ты хочешь удрать от меня?

— Я хочу посмотреть коровник, — тихо сказала она, пытаясь освободиться.

— Сладость моя, там еще темно!

Но Кло не могла успокоиться. Нагнувшись, она чмокнула его в щеку и шагнула к двери.

— Знаю. Где твой фонарик?

— Там пауки размером с тарелку, а также змеи, ящерицы, жабы и наверняка крысы величиной с кугуаров. И мыши тоже, — сказал он, переворачиваясь на спину и закидывая руки за голову.

Майкл, растянувшийся на постели, слегка прикрытый простыней, просился на обложку журналов для женщин. Кло боролась с охватившим ее желанием броситься к нему, дыхание ее участилось, низ живота ожил, ее охватил жар.

— Я уже не маленькая, и ты не напугаешь меня пауками, Майкл! Где твой фонарик?

— Вернись в постель, и я придумаю истории получше. Может быть, расскажу, что я чувствую, когда нахожусь в тебе… — сказал он хрипло и, вдруг быстро метнувшись, ухватил ее за резинку трусов.

У Кло перехватило дыхание, и по коже побежали мурашки, когда его пальцы начали гладить ее бедро. Она не хотела показывать ему, как это действует на нее, но была бессильна. Ей больше ни до чего не было дела, кроме желания, чтобы он опять вошел в нее.

— И что же ты чувствуешь, Майкл? — хрипло спросила она.

Его рука застыла, а глаза сверкнули из-под полуопущенных ресниц.

— Если ты хочешь это узнать, иди сюда…

15

— Ты всегда была упрямой! Вбивала себе в голову что-нибудь и ни о чем другом больше не могла думать, пока не выполнишь задуманное, — проворчал Майкл.

Сдерживать Кло всегда было трудно. Усмехнувшись, он отпер замок на двери коровника. Кло держалась за его спину, и это прикосновение возбуждало его. Неожиданно она потянулась и поцеловала его в шею, и Майкл опять напрягся. Кло доверилась ему, открыто выражая свои чувства. Что ему теперь делать? Подарить ей букет и, держа руку на сердце, проникновенно говорить о своих чувствах? Даже в девятнадцать лет, когда она пыталась соблазнить его, а он был, в сущности, мальчишкой, ему не приходило в голову говорить о любви. А теперь, когда она стала зрелой, уверенной в себе женщиной и способна была одним прикосновением отправить его на небеса, это тем более казалось смешным. Но в обоих случаях она брала над ним верх, и Майкл готов был прямо сейчас по-волчьи завыть на луну.

— Я так ничего не смогу открыть, Кло, — сказал он, отстраняясь, чтобы скрыть от нее свое состояние.

— Я ничего не делаю, — невинно заявила она.

Он подозрительно посмотрел на нее, потом навалился плечом на двойную дверь, и она со скрипом открылась. В нос им ударил еле уловимый запах молока и сена. Крепкие темные стены скрывались в темноте, и Кло обвела их фонариком.

— Мне здесь нравится.

— Ты никогда не признавалась любовникам в своих чувствах? — осторожно спросил Майкл, замирая в ожидании ответа.

Кло устремилась вперед, обследуя помещение.

— У меня на них не было времени, я работала. И потом, я никогда не испытывала особенной потребности в сексе… до настоящего времени.

Сердце Майкла опять забилось.

— Что ты имеешь в виду под «настоящим временем»?

— Ну… я просто раньше не понимала, почему все придают этому такое значение, — пробормотала она, освещая потолок. — Если подвесить большие лампы дневного света, здесь все сразу оживет, правда? А как крыша?

— Крепкая, — ответил Майкл, отступая в тень и обдумывая ответ Кло. — Значит, тебе понравилось заниматься этим со мной? — спросил он. — Осторожнее, там доски!

Погруженная в свои мысли, Кло ответила не сразу.

— Нам нужно тут все как следует переделать. Здесь можно хранить проспекты, сделать картотеку… Сначала ты испугал меня: ты был слишком страстным. А потом я обнаружила, что сама такая… Ты разбудил во мне какие-то первобытные страсти, и это тоже пугает меня. Я не эмоциональный человек, Майкл. Я просто рабочая лошадка. Я была лидером в нашем браке с Россом и научилась сдерживать себя… Это помещение мне прекрасно подойдет!

Майкл не двигался, взвешивая ее слова. Если она сосредоточится на нем с тем же пылом, как на своих проектах, это его тоже, пожалуй, испугает. Он посмотрел на свои спортивные трусы, которые обтянули ягодицы Кло, когда она наклонилась, высматривая что-то в углу, и желание опять вспыхнуло в нем. Ему хотелось обнять ее и защитить, заставить забыть тяжелый груз прошлого.

Когда Кло снова повернулась к нему, он почувствовал, что сердце тяжело забилось в его груди.

— Почему ты хочешь меня, Майкл? — спросила она тихо, приближаясь к нему.

Майкл пожал плечами. Она была слишком проницательна.

— Наверно, потому, что ты очень женственная…

— Женственная, — повторила Кло, и вдруг лицо ее болезненно исказилось, в глазах сверкнули слезы. — Я давно утратила свою женственность, Майкл. Думаю, я никогда не смогу иметь детей. Я чувствую внутри себя пустоту. Я знаю, что могу действовать, хорошо делать ту работу, за которую берусь, но внутри…

Тихие слова Кло словно взорвались в темноте, и Майкл порывисто вздохнул. Он был крепким, сильным мужчиной, и ему показалось, что в нем снова нуждается маленькая испуганная девочка.

Кло повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты никогда не задумывался о том, как это здорово — держать на руках собственного ребенка? Этот теплый, маленький комочек, живой и трогательный, в котором будет часть тебя и твоих родителей?..

Майкл помрачнел. Он всегда боялся дать жизнь ребенку в этом страшном мире: он достаточно насмотрелся, что способны сделать люди с себе подобными.

Кло нахмурилась, не в силах прочесть его мысли.

— Когда у тебя появляется такой взгляд, я готова тебя убить! Можно подумать, что ты хочешь только одного: чтобы тебя не трогали. Точно так же выглядел мой отец, когда скрывал от всех свои чувства.