Этюды любви и ненависти - Савелий Дудаков

Этот господин… начал мне курить фимиам, страшно извинялся… за всю свою предыдущую деятельность против меня, приписывая это тому, что он хорошо меня не знал и находился в полном заблуждении. Цион давал мне различные советы, как я должен поступать теперь ввиду того, что Россия находилась в периоде революции.

Таким образом, Цион или знал, или чуял, что когда я приеду в Петербург, то должен буду взять бразды правления Россией в свои руки. Но я отнесся к Циону довольно сухо.

Затем, когда я вернулся в Петербург, он мне писал несколько раз, но я опять-таки ему на его письма не отвечал. Затем Циона я совсем потерял из вида; он совсем выцвел, и теперь про него совсем уже не слышно" (Там же. С. 282). Конечно же, Витте принял его как информатора, ибо из текста не следует, что "временщик" отверг советы Циона, скорее, наоборот, принял к сведению.

Кажется, к месту пролить свет на действительное отношение Витте к царствующему дому. Для этого прибегнем к источнику приватному и, что важнее, – нейтральному.

Речь идет о личном письме И.И. Мечникова жене.

Что до переписки С.Ю. Витте и Мечникова, то она началась в 1906 г., когда Илья Ильич направил депешу уже находившемуся в опале министру. Напомнив, что он был преподавателем Витте в Новороссийском университете, и сославшись на Менделеева, с которым они неоднократно говорили о его деятельности ("большой государственный ум"), Мечников попросил о встрече, дабы проконсультироваться по экономическому вопросу. Витте не без юмора вспоминал, что в одесскую бытность Мечников придерживался радикальных взглядов, а он – консервативных, и между ними на этой почве происходили стычки. Теперь же, в 1906 г., Мечников упрекал Витте за то, что он не стал русским Тьером и не залил ради предотвращения будущих революций Россию кровью (см.: Там же. Т. 3. С. 372-373). Вероятно, Цион остался бы доволен изменившимися взглядами нелюбившего его человека. Вернемся, однако, к письму И.И.

Мечникова жене: "…после переговоров о болезни (с женой Витте Матильдой Ивановной – "Малкой" романа Е.А. Шабельской, агентом Мирового еврейства. – С. Д.) мы перешли к политике. Она ужасно ругала царя, говорит, что… на него невозможно положиться из-за его подлости. Очень возмущена казнью Наумова и его товарищей (эсеров, обвиненных в попытке цареубийства. – С. Д.), так как вся их вина состоит в том, что они намеревались только совершить покушение. По-видимому, и она, и ее муж очень полевели" (Мечников И.И. Письма к О.Н. Мечниковой (1900-1914).

М., 1980. С. 220-221). Как ни странно, Витте и Мечников подружились, и их разговоры часто касались еврейской проблемы. Оба ратовали за полное равноправие и уничтожение черты оседлости (см.: Возрождение. 1914. № 5. С. 13).

О еврейском происхождении И.И. Мечникова не раз писали: он был внуком драматурга Неваховича, а Витте, в свою очередь, потомком Шафирова и некоего Крамера. И еще о Витте: "Был у Рачковского… разговор о масонских ложах и принадлежности к ним Витте. К моему удивлению, отрицает существование лож в России и причастность к ним Витте" (Раух Г.О. Дневник // Красный архив. 1926. № 19. С. 100). В отличие от Рачковского известный в то время антисемит доктор Дубровин утверждал, что побуждаемый жидами Витте ведет Россию к революции и распаду, кроме того, он член масонской ложи Петербурга и "весь в руках еврейства" (Там же. С. 90). Любопытна последняя фраза – она повторяет сказанное некогда Г. Державиным: "Сперанский совсем был предан Жидам".

Главные доводы в пользу того, что автором "Протоколов сионских мудрецов" был И.Ф.

Цион, на мой взгляд, следующие:

1. Считается, что "Протоколы" были составлены в середине 90-х годов в Париже, а затем доставлены в Россию. Именно в это время Цион жил в Париже.

2. Известны связи Циона с французской журналисткой и романисткой Жюльет Адан, заметной фигурой в политической жизни III Республики; время от времени ей, активной стороннице франко-русского союза, доверяли весьма деликатные дипломатические поручения. Адан была знакома с агентом охранки Юстиной Глинкой, вероятнее всего, их познакомил Цион. По одной из версий, именно Глинка переправила рукопись "Протоколов" в Россию и при посредничестве П. И.

Рачковского передала ее генералу П. В. Оржевскому.

3. Издатели фальшивки в России дали псевдодокументу название "Сионские протоколы" – падеж указывает на их принадлежность кому-то (по типу "Боткинские бараки", "Бадаевские склады"). Я почти уверен, что Циону.

4. Орфография. Фамилия Цион писалась по-французски и на других языках по-разному: de Cyon, Sion, Zion и т. д. В переводе на русский язык "Протоколы" можно было озаглавить "Протоколы Циона", "Протоколы, составленные Ционом".

5. Цион был близким другом известного юдофоба Э. Дрюмона, автора антисемитской книги "La France Juive" (Жидовская Франция, 1886), переиздававшейся более 100 (!) раз. Безусловно, это талантливое произведение, продукт бойкого, хотя и чрезвычайно недобросовестного пера. Дрюмон был уверен, что истинная власть во Франции принадлежит евреям, и пытался убедить в этом читателей. Книга клерикальная, антиреспубликанская и антиреволюционная. (Во время процесса Дрейфуса Дрюмон одним из первых возглавил антидрейфусаров и предлагал повторить варфоломеевскую ночь для евреев.) Цион поставлял Дрюмону разного рода фантастическую и непотребную информацию о всесилии еврейства.

6. Цион ненавидел Ротшильдов и Витте, лишивших его первый – прибыльной кормушки, второй – службы и отечества, превративших его в изгоя. Соединив оба имени, Цион наделил их в "Протоколах" дьявольской силой: Ротшильды и шабес-гой Витте.

7. Все, что написано Ционом по еврейскому вопросу, во многом совпадает (по смыслу) с текстом "Протоколов". Вот характерный пассаж из письма Циона Дрюмону:

"Не являются ли обе страны, Франция и Россия, игрушкой в руках международного капитала, т. е. Ротшильдов, Эфрусси, Блейхредера и компании, с их представителями в Санкт-Петербурге, рабом которых является Витте?" И далее: "Г.

Витте… учредил… Русско-Китайский Банк, в котором русские элементы представляют гг. Ротштейн и Нотгаф, а китайские – Нэцлин, Штерн и др." (Цион И.Ф.

Куда временщик Витте ведет Россию? Лейпциг, 1896. С. 38). А вот весьма "прозрачные иносказания", которыми Цион заканчивает свой труд "Нигилизм и нигилисты": "И любая щепка может плавать по течению и по ветру: искусство мореплавателя состоит в плавании против течения и против ветра. То же самое и для государственных людей.

Бездействующая власть ржавеет и становится негодною, как меч, остающийся слишком долго в ножнах.

Единодержавие повелителя требует единомыслия в исполнителях под страхом породить безурядицу.

Умный устав хорош, но его приложение еще лучше.

Толпа женского рода, она уважает только силу…

Монарх уже заслуживает название великого, когда он умеет ставить The right man on the right place" (Цион И.Ф. Нигилизм и нигилисты. С. 139). Сравнив эти "мудрые мысли" с таковыми из памфлета Мориса Жоли "Диалоги" и с "Протоколами", обнаружим изрядное число совпадений. Возьмем, например, оглавление 1-го протокола: "Право в силе…Толпа Анархия… Толпа слепец. Политическая азбука… Наиболее целесообразный образ правления – самодержавие… Политика и мораль" и т. д.

8. Кто, как не Цион, мог лучше других знать французскую журналистику и публицистику. Издатель газеты "Галуа" сотрудничал в "Фигаро" и в издаваемом Ж.

Адан "Нувель ревю". Он один из немногих (если не единственный), кто мог выудить из забвения памфлет Мориса Жоли, чей сарказм был ему очень близок.

9. Наконец, вопрос, он же довод, метафизический: мог ли Цион пасть так низко?

Все писавшие о нем сходятся во мнении, что он был морально нечистоплотным человеком. Стало быть, мог! Каждый из приведенных мною доводов может быть опровергнут (что я и сделаю), ибо ни на один из вопросов, касающихся "Протоколов", нет точного ответа: кто, где, когда, на каком языке, а главное – для чего?

1. "Протоколы" – не единственная фальшивка, подлинное происхождение которой неизвестно. Существуют версии о чисто российском происхождении. Но я склонен предполагать, что место – Франция, так как Париж в то время был наводнен русскими агентами, им несть числа: И.Ф. Манасевич-Мануйлов, Борис Надель, И.Я.

Павловский, М.В. Головинский (Docteur Faust), Н.А. Нотович, Гольшман, А.М.

Геккельман (Гартинг, Ландезен) и т. д. Большинство из них еврейского происхождения, в том числе сам П.И. Рачковский. Каждый из них имел соответствующую репутацию. Цион не исключение.

2. Знакомство Циона с Жюльет Адан, разумеется, не является доказательством…

Все из перечисленных выше лиц и десятки не перечисленных были вхожи в ее литературно-политический салон.

3. Сионскими "Протоколы" были названы позднее. Газета "Знамя" опубликовала их в 1903 г. как "Программу завоевания мира евреями"; в 1905 г. они были опубликованы под названием "Корень наших бед".

4. Поначалу "Протоколы" связывали с сионистским движением, иногда их так и называли – "Сионистские протоколы". С именем Циона "Протоколы" стали связывать лишь после Первой мировой войны. С момента публикации до кончины Циона прошло без малого девять лет – и нет никаких свидетельств его причастности к публикации.