Ночь ведьмы. Книга первая - Сара Рааш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У Дитера по-прежнему будет доступ к дикой магии, – напоминаю я. – Охота на ведьм продолжится. А те, кого обвиняют сейчас, погибнут – вы бросите невинных страдать и умирать за предрассудки, которые возникли о ведьмах? Вы уже бросили нас, когда на нас открыли охоту, это ничем не лучше того, как если бы вы сами разжигали костры!
Филомена закатывает глаза.
– Я должна была догадаться, что чемпион Хольды примет сторону этой гордячки. Сейчас не время рисковать – время сохранить то, что у нас осталось. Твой брат, – она бросает на меня колкий, обвиняющий взгляд, – сумел ослабить наши границы с помощью дикой магии. Наши границы! Если он способен на такое, какой хаос он устроит, если войдет сюда?
– Хольда пыталась заставить меня использовать дикую магию, – признаюсь я.
В комнате повисает молчание.
– Как ты смеешь! – рявкает Филомена. – Обвинять богиню в попытке получить доступ к тому, что развращает, что запрещено! Ты вообще знаешь, что такое дикая магия? Это следы, оставшиеся после совершения злодеяний. И ни одна богиня, даже известная своей непредсказуемостью, не осмелилась бы прикоснуться к такой вещи!
Но Корнелия смотрит на меня. Ее глаза прищуриваются.
– Она пыталась?
Я киваю.
– Дикая магия дурманит, – вмешивается Рохус. – Притворяется. Манипулирует. В конце концов, она обманула твоего брата.
– Я начинаю подозревать, что это не так. – Я пристально смотрю на Рохуса, который вздрагивает. – Возможно, дикая магия не имеет ничего общего с добром и злом. Если Дитер ослабляет барьер, который вы воздвигаете вокруг магии Источника, то почему его действия сделали нашу магию во внешнем мире еще более могущественной? Что этот барьер на самом деле удерживает снаружи – или внутри?
Лицо Рохуса бледнеет. Филомена ворчит у него за спиной, на ее лице проступает румянец.
– Думаю, Хольда выбрала моего брата своим чемпионом и пыталась заставить его использовать дикую магию по той же причине, по которой пыталась вынудить это сделать и меня, – продолжаю я. – Только прежде, чем она осознала, что натворила, он использовал то, что она ему дала, чтобы причинить боль множеству людей. Я начинаю сомневаться, действительно ли дикая магия такое уж зло, как вы говорите, и, может, мой брат был злым с самого начала.
Вот. Правда, которая начала прорастать во мне. А вместе с ней ужасы, страхи. Я вырываю их из души и кладу к ногам этих незнакомцев.
– Может, я и чемпион Хольды, но это не значит, что я преклонюсь перед вами, – огрызаюсь я. – И это не значит, что мы будем слепо подчиняться вашему безумному плану. Если я когда-нибудь и приму связующее зелье, – при этих словах перед моим мысленным взором возникает призрачное лицо Дитера, его гордая улыбка, то, как он протягивал мне зелье, мое осознание, что он выпьет меня досуха, – точно не свяжу себя с тем, кто хочет просто использовать меня.
– Это позорное применение одной из величайших наград, – говорит Корнелия, поддерживая меня. – Ты имеешь полное право отказаться от безумного плана.
Филомена мрачнеет, сердито смотрит на меня, игнорируя Корнелию.
– У нас почти готовы компоненты для создания барьера и связующих заклинаний, – рычит она. – Все, что нам нужно, это чтобы один из вас выпил зелье. Мы привели вас сюда не для того, чтобы спрашивать вашего разрешения, чемпионы. Вы здесь, потому что это необходимо, и вы поможете нам сохранить магию, иначе пожалеете, что вообще переступили наш порог.
36. Отто
Хильда угощает меня бутылкой своего лучшего пива и садится напротив. Хотя она живет в Черном Лесу с тех пор, как Фрици отправила ее сюда несколько недель назад, она уже поработала над тем, чтобы сделать этот дом своим. Все вокруг напоминает о нашем родном доме: стеганое одеяло с таким же рисунком, как у мамы, мебель расставлена так же, как было заведено у Хильды. Однако котелок на огне поновее, не тот, в котором варила пиво мама. На столе нет царапин, оставленных после того, как Хильда нарезала хлеб прямо на столешнице. На стене нет дырки, которую я нанес, когда в детстве играл в солдаты с кочергой вместо меча.
Это напоминает дом, но это не дом.
Хильда улыбается, угадывая мои мысли.
– Я не могла вернуться.
– Мне надо было об этом подумать, – говорю я. – Я должен был найти способ сохранить твои вещи… – Раз Хильду арестовали как ведьму, ее дом был конфискован Церковью. Я был так обеспокоен тем, куда пропала сестра, что не подумал о последствиях и том месте, где она родилась и всю жизнь создавала уют.
Хильда качает головой:
– Это всего лишь вещи.
У меня разрывается сердце от того, что у Хильды все забрали, но ничего не дали взамен. Мой отец забрал ее мать. Церковь отняла ее дом. Я лишил ее свободы – пусть арест и был ее идеей.
– Здесь хорошо, – успокаивает меня Хильда. Она наклоняется вперед. – Мне сказали, что я могу остаться, даже если у меня нет магии. Я собираюсь так и сделать, Отто.
– Ты же понимаешь, что мне пришлось сразиться с богиней, чтобы попасть сюда, верно? – спрашиваю я. – Из-за этого навещать тебя будет немного… затруднительно.
Хильда пожимает плечами.
– Но оно того стоит.
– Очевидно, – отзываюсь я. – Полагаю, что борьба с пантеоном богинь является частью обязанностей старшего брата, не так ли?
– Я просто не хочу, чтобы ты ленился. – Хильда самоуверенно фыркает. – Честно говоря, путешествие через всю империю, а затем драка на кулаках с богиней – это самое меньшее, что ты можешь для меня сделать.
Я швыряю в нее тряпкой, лежащей на столе, и она, смеясь, отбрасывает ее. Я ухмыляюсь, но когда Хильда наклоняется, чтобы поднять тряпку, моя улыбка исчезает. Драка была совсем не такой, какую она себе представляет, и испытание, которым проверяла меня Хольда, до сих пор не дает мне покоя. Я и вообразить не могу, как снова смогу пройти через это, особенно потому, что подозреваю, богини будут каждый раз изобретать новые способы меня помучить.
К тому времени как сестра возвращает тряпку на стол, моя маска жизнерадостности снова на лице. Я киваю в сторону окна.
– У тебя посетитель, – замечаю я.
Хильда подходит к двери и распахивает ее.
– Ты пришел посплетничать или выпить пива? – спрашивает она беззаботным
