Катрин Денев. Красавица навсегда - Андрей Степанович Плахов

Из интервью с Катрин Денев

(Венеция, 2002)

– Вы были номинированы на «Оскар» за роль в «Индокитае», но награду тогда получила Эмма Томпсон. В одном из интервью вы сказали, что уже никогда не получите своего «Оскара». И все потому, что каждая ваша роль высечена из куска мрамора. А Эмма Томпсон…

– Я сказала, что сделана из куска мрамора? Не помню такого. Мне столько приписывали, чего я никогда в жизни не говорила.

– Я понял это как метафору классического типа актрисы. Которую вы противопоставили актерам и актрисам постмодернистского типа.

– К какому же вы меня относите?

– К обоим. А после ваших ролей в фильмах «Танцующая в темноте» и «8 женщин» – скорее все же ко второму. Скажите, ходите ли вы в кино – не на официальные премьеры, а как обычный зритель?

– Да. Я люблю ходить в кино и нуждаюсь в этом. Предпочитаю открывать новые фильмы на большом экране. А пересматривать уже можно по телевизору. Вот вы часто смотрите новые фильмы на видео?

– Стараюсь этого не делать.

– Меня поразило в Америке, что журналисты смотрят кино преимущественно на видео. Ведь это совсем не то же самое. Не то изображение, не тот звук.

– Как вы сегодня расцениваете свой голливудский опыт?

– Я не так уж много снималась в Америке и никогда долго там не жила. Как только кончались съемки, возвращалась во Францию, для туризма не было времени. Чтобы судить о Голливуде, нужно пробыть там минимум полгода. Знаю только, что жить вне съемочной площадки в Лос-Анджелесе, этом мегаполисе без центра и коммуникаций, нелегко.

Из интервью с Венсаном Пересом

(Канн, 2003)

– Какой фильм стал основополагающим для вашей карьеры в кино?

– «Индокитай». Я впервые снимался с такой большой звездой, как Катрин Денев.

– И как это было?

– Она – очень сильная женщина, настоящий лидер, при этом чрезвычайно женственная. Вместе с Катрин мы открывали эту удивительную страну – Вьетнам, которая была еще тогда полузакрытой, где не было машин и многих других атрибутов цивилизации. Это было романтично, волнующе и очень полезно в профессиональном смысле: я впервые так глубоко прочувствовал свою роль.

Эта глава написана при участии Елены Плаховой

Белокурый конформизм. Пленница гламура

Меня неотступно преследует мысль не о прожитых годах, а о прожитом дне. Я весь день лукавлю с собой. Стараюсь сделать куда больше, чем задумывала. Сплю мало. Бывают дни, когда все получается, и кажется, что тебе 25 лет. Пока есть энергия, возраст не имеет значения. Иногда дымка становится черной: в моем возрасте это уже нормальное явление. Но пока я могу делать то, что хочу, с более молодыми, чем я, режиссерами, все в порядке. Будучи подростком, я жила ожиданием будущего, сегодня я не заглядываю далеко, но все будет нормально до тех пор, пока окружающие меня люди не будут относиться ко мне слишком серьезно. Среди зрителей много таких, которым я совсем не нравлюсь. И прекрасно! Меня это не пугает. Это даже успокаивает, так как иначе я бы почувствовала, что победила рутина.

Катрин Денев

Самой сильной и самой слабой чертой ее очарования можно назвать тусклый свет, просачивающийся иногда из глубины ее карих глаз и позволяющий угадать надлом, прячущийся за белокурой безмятежностью.

Франсуаза Саган

Действующие лица:

Ив Сен-Лоран

Жан Орель

Жан-Клод Бриали

Сэми Фрэй

Сесиль Сен-Лоран

Изабель Аджани

Ален Кавалье

Мишель Пикколи

Робер Капни

Ханна Шигулла

Клод Лелуш

Анук Эме

Жак Дютронк

Серж Гинзбур

Клод Берри

Кристиан Маркан

Жан-Луи Трентиньян

Жерар Депардье

Джейн Биркин

Филипп Лабро

Франсуаза Саган

Симона де Бовуар

Жан-Луп Юбер

Бернар Жиродо

Ришар Боринже

Наоми Кэмпбел

Николь Гарсиа

Тони Маршал

Уильям Херт

А также

Морис Дорлеак

Время действия:

1968–2002

Место действия:

Париж, Гавр, Лазурный Берег (Франция)

Квебек (Канада)

Нью-Йорк (США)

Фильмы:

Манон-70

Смятение

Если бы начать сначала

Только вдвоем

Я тебя люблю

Белая королева

Вандомская площадь

Рядом с раем

В 1967 году, помимо «Бенжамена», Денев играет еще в одном фильме, сюжет которого пришел из XVIII века – «Манон-70». Но именно эта, совсем не выдающаяся лента кладет начало другому сюжету, вполне современному, который пройдет через всю жизнь Катрин Денев и в котором она предстанет «героиней гламура». Слово glamour, означающее блеск, глянец, ассоциируется с миром светских журналов и рекламной индустрии. Совсем еще недавно одна коллега – маститая критикесса – упрекнула меня, заметив, что «людям определенного уровня» не следует употреблять этот заморский новояз, разве что иронически. Но гламур настолько укоренился в российской жизни, что ирония мне кажется неуместной, даже если придется пожертвовать уровнем.

История Манон Леско, рассказанная аббатом Прево, в фильме Жана Ореля без остатка погружена в современность; можно даже сказать, что это совсем новая история, в которой проступают контуры прежней, известной. Или извечной. Денев верила в талант Ореля, ценила его картину «О любви». Верила и в своих партнеров – Жан-Клода Бриали и Сэми Фрея (последнего она хорошо знала и сама убедила режиссера пригласить именно его на роль кавалера де Грие). И тем не менее, говоря впоследствии об ошибках, которые совершила и которые должна признать, актриса назвала в первую очередь «Манон».

Ее героиня лишилась всяких признаков индивидуальности и превратилась в красивую дорогую вещь. Как писали критики, мы видим «современную девушку, каких много, которая гонится за наслаждением и деньгами, и от этого история теряет свою привлекательность». Правда, процитированный Робер Шазаль из «Франс-суар» признает далее, что Катрин Денев «несет весь фильм на своих прекрасных плечах». Но это скорее относится к области журналистских комплиментов. Уникальные данные актрисы, вносящие в самые современные коллизии классический аромат прежних веков, послужили на сей раз обратной задаче: создать образ «модерновой» Манон, которая уже в 1967 году была объявлена Манон-70, то есть героиней, бегущей впереди прогресса. И так же как Вивальди и Россини были стилизованы в фильме Сержем Гинзбуром, так и Прево оказался подчинен моде и вкусам текущего дня.

Это не значит, что авторы отказались от потуг на глубокомыслие и легкого антибуржуазного пафоса.