Красный лик: мемуары и публицистика - Всеволод Никанорович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме того, крестьянство могло бы в виде компенсации за счастливо оконченную Великую войну получить земли на выгодных условиях, так, что эти условия, улучшая быт крестьянина, не разорили бы и другого землевладельческого класса. Европа была бы завалена русским хлебом, а Россия – европейским золотом.
Недостаточность земельного промышленного и сырьевого фонда Европы бросила бы её капиталы на восток России, и если мы до войны видели капиталы Америки бойко работающими в неоглядных степях Западной Сибири, – теперь, в это время, через 10 лет после войны, вся Сибирь процветала бы, выбрасывая из недр своих богатства на потребу миру, под контролем России. Тогда не были бы «экономическим достижением» какие-то договоры с Японией относительно рыбных ловель.
Если Россия и так за 20 лет царствования императора Николая II своими средствами экономически удвоилась, то теперь бы, при столь огромном притоке капитала внешнего, развитие её пошло бы гигантскими шагами. Никогда ещё Россия не была бы столь богата деньгами. К тому же, горизонты рабочего и крестьянина после войны стали шире. Гражданский мир давал бы работать каждому своё, и, конечно, положение крестьянина, рабочего и интеллигента – было бы неизмеримо превосходнее положения в настоящее время.
Но то была бы «сильная Россия»… Революционерам, прежде всего, потребовались «сильные потрясения» ради их власти.
И вот их результаты. Макиавелли говорит, что Манлий получил власть, обещав римлянам победу… После этого была битва при Каннах. Неужели здесь не найдётся экономиста, который бы посчитал аккуратно, что, примерно, в это время потеряла Россия из-за пламенных революционеров-фанатиков и, стало быть, во что обошлась ей русская революция?
Гун-Бао. 1928. 10 февраля.
Два лика Византии
Тот, кого весь мир знает в продолжение 2000 лет – под именем Иисуса, – ушёл из жизни; настало время христианства.
Христианство – молодая, победоносная религия, гигантскими шагами завоёвывало древний мир и царивший над ним Рим, потому что и мир, и Рим устали особой, культурной усталостью. Характеризуя время пришествия в мир христианства, Э.Ренан говорит:
– С императорами – свобода мысли в Риме только выиграла. Ведь этой свободе всегда лучше иметь дело с королём или принцем, нежели с завистливыми, ограниченными мещанами. Боги, которых осмеивал Аристофан, ещё иногда убивали; так, они убили Сократа… Наследники Александра Великого – все эти Атталы, Птолемеи дали на своей территории Малой Азии – полную свободу мысли… Плотина-философа сожгли бы в средние века – а тогда он жил свободно, учил и мыслил. И если иудейство не задушило христианства в первые его годы, то этим христианство обязано той же римской власти…
Итак, в этой атмосфере политической свободы и религиозного возбуждения, лившегося из духовных центров Азии и нёсшего с собой торжество малоазийских культов, прогрессировало и росло христианство. Апостол Марк идёт проповедовать в Александрию – этот культурный центр Востока. «Деяния Апостолов» показывают нам, как носители новой веры смиренно бродят из города в город, ведут деятельную переписку с учреждёнными общинами, и Сирия, Ликия, Каппадокия, Галатия, Пафлагония и др. малоазиатские провинции зажигаются сияющим бурным пламенем христианской веры, в котором горит много сложных исторических течений…
Конечно, христианству содействуют и течения социальные – раб, прогнанный из цирка с торжественных игр для знати, или просто посаженный не на теневой, а на солнечной стороне цирка – уходил к христианам в церковь. Церковь собирала в себя всех обиженных в известном протесте против излишеств Рима.
Гонения, в которых мы видим только красочные, расцвеченные памятники в житиях святых, трагизм и героизм исповедничества, несправедливости, творимые высшими властями, наконец особый дух религиозного горения, нёсшийся с Востока и обусловивший несомненный параллелизм хотя бы между Евангелием и сказаниями о Будде, – всё это делало своё дело. Наконец и римская армия стала переходить на сторону христианства, и крест, эта молния Христа, засиял на Лабаруме Константина Великого вместо прежних орлов Зевса-Юпитера. Константин Великий мерит своим копьём место для стен Нового Рима – Константинополя. Зачинается период Византии.
У Евсевия, в его труде «О жизни Константина» читаем мы в концентрированном виде тот государственный объединительный смысл, который влагался в дело основания Нового Рима – Константинополя:
– Было время, когда мир был разделён по народам и областям на множество владений, тираний, княжений; отсюда постоянные войны с грабежами и хищениями. Это разделение основывалось на различии божеств, почитаемых в разных странах. Ныне крест есть Орудие Спасения и Трофей Победы. Один Бог господствует над всеми, одна империя для обладания всеми народами… По небесному соизволению два ростка появились сразу для того, чтобы расцвесть над землёй и покрыть своей тенью весь мир – это Римская Империя и Христианская Вера. Весь мир составляет единую семью под единым скипетром… И т. д.
Над миром стал единый интернациональный Царь-Град, город единого Бога и единого Царя Ромеев.
* * *
Отсюда то значение этого города для русского православия. Из Царь-Града пришла православная вера; в Царь-Град ездила в 955 году княгиня Ольга и посетила там императора Константина Порфиро-Багрянородного, который и оставил нам описание этого примечательного визита.
Из тьмы славянских лесов, из опасностей неверного караванного пути прибыла Ольга по голубым волнам Босфора Киммерийского к Царь-Граду, присоединившись к богатому каравану. Греки отлично знали уже, что такое жадные до чужого славяне, и долго Ольгу с караваном не пускали за цепи, запирающие Золотой Рог. На высоком берегу, непосредственно над голубыми водами, стоял царский дворец; своим круглым куполом парила над окрестностями Св. София, Премудрость Господня.
Мощёным цельным камнем двором шла не видавшая ничего подобного провинциалка Ольга к палатам басилевса; кругом стояли чудесные мраморные и бронзовые статуи царей. Посреди двора высился огромный крест с представшими царём Константином и матерью его Еленой. У другой статуи Св. Константина было сделано вокруг головы железное сияние – из святых гвоздей, которыми был распят Христос. Двор этот соединял храм Св. Софии со дворцом.
Золотом, каменьями, хитрыми инструментами были убраны палаты басилевса. Органы играли, когда хоры воспевали гимны. Царский великолепный престол звался «престолом Соломона».
Два золотых льва лежали на ступенях у этого престола, и когда входил на престол царь, они поднимались на лапы и рыкали, сверкая самоцветами-очами. Над троном сидели золотые птицы, певшие также очень
