P.S. Я тебя ненавижу - Лорен Коннолли

— Моя мама почти не бывала рядом. А когда была… её как будто всё равно не было, — начинаю я.

И вдруг, будто стоило лишь пробить первую трещину в стене, держащей мои эмоции, всё выливается наружу.

Пока Тула кладёт мне на тарелку кусок пиццы, я рассказываю им, как отец ушёл, прежде чем я его узнала. Между укусами описываю трудное детство в доме Флоренс, где только Джош был для меня светом. Говорю о том, как дом Перри стал для меня убежищем, о мальчике, который мне нравился. Вытирая руки, рассказываю о Доме и Розалин, о том, как ревновала её, хотя она была ко мне добра.

А когда я уже расслабленно сижу на диване, чувствуя себя намного лучше, чем до того, как поела, я рассказываю им, как полюбила этого мальчика, как на мгновение он был моим… а потом ушёл к другой.

И как я влюблялась в него снова эти два года. И как я до ужаса боюсь, что он снова уйдёт.

Руки, которым нужно хоть что-то делать, сами тянутся к ноутбуку. Я открываю его и щёлкаю по знакомому значку.

— Что ты делаешь? — голос Тулы неожиданно резкий, настолько, что я машинально поворачиваюсь к ней.

Моя подруга смотрит на экран с явным раздражением.

— Это просто почта, — я не понимаю, что её так бесит.

— Это твоя рабочая почта. Уже поздно, и ты только что рассказывала нам тяжёлые вещи, Мэдди.

Я пожимаю плечами.

— У меня работа никогда не останавливается.

— Если бы у тебя был нормальный баланс между работой и жизнью — останавливалась бы.

Она что, не понимает? Мне не нравится моя жизнь. Я хочу уделять ей как можно меньше внимания.

— Я просто проверю пару вещей.

— Тебе нужен выходной. Да что там — тебе нужен отпуск. Неделя. Месяц даже.

— Невозможно. Никто не может делать то, что делаю я.

Тула фыркает.

— Да ладно, Мэдди. Конечно, могут. Ты им не нужна.

Ты им не нужна. Её слова обжигают, разжигая злость.

— Вообще-то, да, нужна! В компании буквально никто больше не делает мою работу. Никто не умеет. Даже мой начальник. Если что-то идёт не так, исправить могу только я. Так что да, я им нужна!

В квартире звенит тишина после моего крика. Я сжимаюсь, понимая, что только что накричала на Тулу. Она обходит диван, осторожно берёт мой ноутбук и отставляет его в сторону, прежде чем усесться напротив меня, на стол.

— Дорогая, — говорит она мягко, будто я мина с сенсорным детонатором. — Почему никто больше не умеет делать твою работу?

— Потому что им не нужно, — огрызаюсь я.

Почему я всё ещё огрызаюсь? Тула не спорит со мной. Она просто спрашивает.

Но я только что выложила им всё своё прошлое с болью и обидами, а теперь она будто давит своими идеально подпиленными ногтями на самую ранимую точку внутри меня.

— Я справляюсь. Объём работы рассчитан на одного человека, и этот человек — я.

— Но ведь можно обучить кого-то ещё…

— Зачем? — в голосе слышится злость, и я даже не стараюсь её скрывать. — Зачем им это? Зачем мне это? Обучать себе замену? Делать так, чтобы меня было легче уволить, если вдруг им захочется? Я не директор, но я нужна компании. Я держу важные процессы, и все это знают. Они знают, что без меня не справятся. А если я им нужна, значит, они не могут меня бросить!

Я задыхаюсь после последней фразы, паника сжимает горло, пальцы цепляются за подушки на диване, и я уже тянусь за ингалятором.

Джереми садится рядом, нежно проводит рукой по моей спине, успокаивая. Тула с каждым моим словом всё больше расширяет глаза, её идеально выщипанные брови взлетают к самой линии роста волос.

— Бросить тебя?

Я пытаюсь подавить дрожь.

— Я имела в виду уволить, конечно. Целая компания не может просто взять и… уйти.

Но именно так бы это и ощущалось.

Если бы Редфорд Тим вдруг выдал мне уведомление об увольнении — это было бы ещё одним предательством в моей жизни.

Я не позволю этому случиться снова.

— О, Мэдди… — тихо говорит Тула, и в её голосе столько боли, что я не могу заставить себя встретиться с ней взглядом.

Она опускается на диван с другой стороны, её вес прогибает подушку, и я невольно склоняю плечо к её плечу. Рука Джереми по-прежнему двигается по моей спине, кругами, размеренно, как дыхание. Я закрываю глаза, пытаюсь привести сердцебиение в норму.

— Прости, что накричала на тебя, — наконец говорю, задаваясь вопросом, как скоро они встанут и уйдут.

Как сильно я всё испортила? Начало ли это конца?

— Ты же знаешь, что мы навсегда, правда? — шепчет Джереми, прижимая лёгкий поцелуй к моим волосам.

Я судорожно втягиваю воздух, ещё крепче зажмуриваюсь.

Но говорит Тула.

— Ты, я и Джереми. Навсегда. — Она сжимает мои пальцы. — Тебе пришлось бы сделать что-то по-настоящему дерьмовое, чтобы я вообще задумалась о том, чтобы перестать с тобой общаться. Я говорю о том уровне, где ты бы переспала с моим парнем или убила мою собаку.

Я ошеломлённо всхлипываю, почти смеясь.

— У тебя нет ни парня, ни собаки.

Её рука снова зарывается в мои волосы, нежно поглаживая.

— Пока нет. Но ты поняла, о чём я. Тебе не нужно зарабатывать нашу дружбу, чтобы мы остались рядом. Она уже твоя. Мы никуда не денемся.

— Моя работа…

— Это просто работа, Мэдди. Ты делаешь всё, что в твоих силах, но в разумных пределах. Работаешь в нормальные часы, играешь в команде, показываешь, что тебе не всё равно, и надеешься, что это оценят. А если нет — это их проблема. Это не определяет твою ценность. Работы приходят и уходят. Не позволяй ей поглотить твою жизнь. Не основывай свою самооценку на месте, которое просто выдаёт тебе зарплату. И, чёрт возьми, дай себе хотя бы день отдыха, когда умирает кто-то, кого ты любишь.

Я вспоминаю тот год, когда Джош болел. Я работала не из радости. Я работала, чтобы не думать. Почему я позволила себе так поступить? Почему Памела и Редфорд считают, что я должна нести на себе столько всего?

Не будь неблагодарной. Но разве я не должна быть неблагодарной? Хотя бы чуть-чуть? Мне нравится компания. Нравятся люди, с которыми я работаю. Но Тула права. Я слишком долго позволяла работе забирать у меня слишком многое, лишь бы не терять то, в чём уверена. Но в последнее время… Я