Японская война 1904. Книга третья - Антон Дмитриевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Возможно, обман. Дезинформация.
— Возможно, — я даже не подумал спорить. — Но мы скоро пойдем вперед и все узнаем из первых уст. Очень надеюсь, что такие журналисты, как вы, окажутся рядом, чтобы рассказать об этом миру…
Оставив за спиной задумавшегося Чернецкого, я двинулся дальше. От дома прессы мимо района складов я сделал круг и вернулся в правительственный квартал, на этот раз зайдя со стороны центрального телеграфа. Давно тут не был — с тех пор, как мы обзавелись своими станциями, мне отправляли сообщения напрямую. Я уже почти прошел мимо, когда меня окликнули. Узнали и вспомнили, что уже как две недели меня ждет сообщение из Санкт-Петербурга, отправленное по официальным каналам и поэтому застрявшее на полпути.
— Понимаете, господин полковник, — объяснял мне начальник отделения, — по вашему назначению в Лилиенгоу у нас еще нет официальной бумаги, чтобы туда все переслать. И отделения там нет, чтобы можно было через него вас известить. А будем самовольничать, головы могут полететь, поэтому как же хорошо, что вы рядом оказались, и все решилось.
Я только глаза закатил, пораженный тем, что следование регламентам порой может сделать все только хуже.
— И ведь раньше работали. Да, делали что-то не совсем так, как положено, но делали же. А тут под боком у начальства никто и шагу в сторону не ступит, и все встало, — продолжал жаловаться маленький начальник, проводя меня по коридорам к своему кабинету. — Так что где-то в мире, может, правила и нужны, а у нас в России они только мешаются.
— Или, может, стоит их просто подправить? — предложил я. — Раньше-то их не трогали, потому что думали, что они работают. А тут вылезли проблемы, вот и повод довести все до ума. Да, сначала будет сложно, зато потом как просто станет. Глядишь, еще и посылки перестанут теряться.
— Скажете тоже, — мне только махнули рукой. — Правила на то и правила, чтобы на них опираться. А если их каждый менять начнет, то какой в них смысл?
Мне выдали конверт с набранной телеграммой и поспешили выставить из кабинета. Кажется, на взгляд моего спутника разговор свернул куда-то не туда. Ну и ладно, я все же здесь не за этим… Я раскрыл конверт, вытащил лист бумаги, вчитался, а потом принялся быстро загибать пальцы.
Ситуация с припасами, которая еще недавно казалась явным тупиком, разом стала гораздо лучше. Телеграмму мне прислала Анна Нератова — та самая дочка одного из акционеров с Путиловского. Как оказалось, она еще по пути домой связалась с родственниками, передала мои идеи, и те их заинтересовали. Настолько, что почти сразу же были сделаны первые партии улучшенных изделий и без проволочек отправлены на фронт для прохождения испытаний. Причем не кому-то там случайному, а мне!
И пусть там не было ничего революционного, только то, что можно быстро исправить или быстро собрать. Пусть дорога от столицы до Маньчжурии занимает больше месяца, но… Две недели письмо уже лежит, сегодня 22 июля, а сражение при Ляояне должно быть где-то в конце августа. По крайней мере, у нас было… Так что успеет груз! А не будет успевать, неужели я не придумаю, как немного задержать японцев? Сейчас-то, когда мне развязали руки и фактически сказали, делай что хочешь — разве может быть по-другому?
Я шел по улице, перечитывая и перечитывая список обещанной техники. От письма, сбрызнутого легкими цветочными духами, приятно пахло, и улыбка у меня на лице становилась все шире и шире.
* * *
Александр Павлович Кутепов должен был попасть в 85-й Выборгский полк, ему даже обещали место в команде разведчиков. И еще бы кто-то предложил меньшее выпускнику Санкт-Петербургского юнкерского, закончившего свою альма-матер по 1-му разряду. Вот только новости о подвигах отдельных частей на востоке взбудоражили умы студентов, а как до них дошла рукопись Джека Лондона, то и вовсе многие не выдержали. Александр Павлович и семнадцать других лучших учеников попросили досрочной сдачи экзаменов и, получив звание подпоручиков, поспешили в Маньчжурию.
На месте, конечно, все оказалось не так радужно, как в книгах. Много самодурства, не меньше хаоса, но потом Кутепову просто повезло: он получил назначение в тот самый 2-й Сибирский к самому Макарову. Молодой офицер с восторгом смотрел, как к позициям их части ведет отдельная железная дорога, не меньше его поразил и свой спортивный городок, где с утра до вечера занимались солдаты. Рядом на полигоне точно так же гоняли стрелков и артиллеристов. Кутепов прошел короткий курс молодого бойца, показал себя и неожиданно получил предложение перебраться из пехоты в кавалерию.
Его будущему командиру Буденному нужны были опытные офицеры для разведывательных отрядов, а в седле Александр Павлович, как дворянин, держаться умел. В общем, отказываться он не стал, сходил в первый рейд и даже подстрелил японца из такого же отряда с той стороны. А потом ему поставили задачу уже совершенно другого уровня. Вместе с двумя казаками тайно пройти вслед за отрядом капитана Хорунженкова и передать пакет с приказами лично от полковника.
Буденный несколько раз проговорил ему важность задачи, впрочем, Кутепов и сам все понимал. Они вышли в тот же день, удачно пройдя по своей территории еще при свете солнца, а вот там, где могли оказаться японцы, двигались уже в темноте. По примеченным еще в прошлый раз тропам обошли несколько деревень, в которых, по информации полковника Ванновского, могли быть сочувствующие японцам местные, а потом рванули прямо вдоль берега реки.
Кутепов примерно знал, где именно будет находиться отряд Хорунженкова, поэтому не сдерживался. Скорость, натиск, упорство. Они за два дня преодолели путь, который должен был занять в два раза больше времени. И вот прямо перед рассветом тройка Александра Павловича вылетела за поворот реки и встала. Прежде всего, потому что их взяли на прицел затаившиеся в секрете солдаты, а еще из-за открывшегося вида. Сотни палаток, сотни лодок и огромный стальной корабль, который, казалось, перегородил собой половину реки. Да уж, это только в море канонерки кажутся крошками на фоне остальных гигантов, а вот на суше…
В правильных руках с ними можно горы свернуть. А уж в чем Кутепов не сомневался, так это в том, что у офицеров 2-го Сибирского руки растут из правильного места.
[1] В нашей
