Я держу тебя - Стейси Уильямс

держаться от нас подальше. Это касается и тебя, — на тычет пальцем мне в грудь. — У нас всё хорошо? Потому что мне пора идти, — она немного подается вперед, как будто собирается спуститься, но я обхватываю её руками за бедра, чтобы остановить.

— Не совсем, — она встречается со мной взглядом, ожидая. — Мы что, просто собираемся притвориться, что прошлой ночи не было? Потому что я не такой уж хороший актер.

Она закрывает глаза.

— Я не пытаюсь вести себя как — то по — другому. Я не знаю, как с этим справиться.

— Справиться с чем? — ворчу я.

— Ты и я? Наше… влечение.

Мое раздражение возрастает из — за того, что она преуменьшает значение происходящего.

— Влечение?

— Да, — её разочарование тоже нарастает. — Я не совсем понимаю, что происходит. Я хочу поцеловать тебя. Нет, — она качает головой. — Я хочу сделать гораздо больше, чем поцеловать тебя, но этого не может быть.

Я падаю вперед и кладу голову ей на плечо.

— Светлячок, ты убиваешь меня.

— Что? Я просто говорю правду. Мы оба знаем, что не я одна была заинтересована в большем.

— Прекрасно. Не думаю, что смогу вернуться к тому, чтобы не целовать тебя, — выпаливаю я, удивляя самого себя этим признанием.

— Прекрасно. Тогда поцелуй меня на прощание, потому что мне действительно пора идти.

Я поднимаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом и убедиться, что она серьезно.

— Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

— Шейн, тебе объяснять надо? — она улыбается, обвивая руками мою шею.

Я не собираюсь спорить. Я обхватываю её лицо руками и наклоняюсь, целуя её так, как хотел с тех пор, как разбудил её этим утром. Мои руки запускаются в её распущенные волосы, когда она наклоняется вперед, обвивает руками мою шею и притягивает меня ближе. Её тело прижимается ко мне, и её мягкие, сладкие губы скользят по моим, как будто мы делали это тысячу раз. Я целую её со всем желанием и потребностью, которые сводят меня с ума.

Когда я чувствую, что она расслабляется в моих руках, я отстраняюсь, давая ей отдышаться. Она кладет голову мне на плечо, прижимаясь ко мне.

— Мы должны действовать очень медленно, — шепчет она.

— Я знаю, — я целую её чуть ниже уха. — Обязательно.

— Гриз?

— Ага.

— Как бы мне ни хотелось продолжить, мне действительно нужно идти. Я, наверное, опоздаю на занятия.

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы увидеть её лицо. Она улыбается, и я готов продолжить. Она сжимает в кулаке мою рубашку, снова притягивает меня к себе и целует ещё раз. Я помогаю ей спуститься, и она собирает свои вещи.

— Будь сегодня осторожна со своей лодыжкой. Прикладывай к ней лёд между занятиями.

— Конечно.

— Увидимся позже.

— Да. Позже, — ухмыляется она, закрывая дверь.

Я понятия не имею, что делать с этой женщиной. Я никогда не знаю, чего ожидать. Её уверенность. Её открытость. Её доверие ко мне. Я хочу быть достойным всего этого. Я хочу, чтобы всё, что растет между нами, сработало. Я хочу этого больше, чем чего — либо прежде.

Медленно. Она хочет не торопиться, и реальность такова, что мне тоже это нужно. Я не хочу причинять Мэгги боль. Я не могу. Я никогда не смог бы простить себя. Может быть, если мы будем двигаться постепенно, день за днем, где — нибудь на этом пути я смогу понять, как это сделать. Чтобы понять всё, что у меня есть, и будет ли этого когда — нибудь достаточно.

∞∞∞

После тренировки я захожу в свой крошечный кабинет и вижу сообщение от Роба.

РОБ: Мне нужен ответ. У нас нет времени. Ты в деле или нет?

Я откладывал это, сколько мог, но так и не смог понять, чего я хочу, поэтому набираю номер Шона, зная, что он поможет мне.

— Привет, чувак. Как дела? — спрашивает Шон, когда я сажусь за свой стол.

— Как твои ребра? — он получил пару ушибов в последней игре и сидит на скамейке запасных, с чем плохо справляется.

— Отстой. Ненавижу сидеть без дела. Это даёт мне слишком много времени на размышления, и не уверен, что мне нравится то, что приходит в голову.

— Что, например?

Он на мгновение замолкает, прежде чем заговорить.

— Ты когда — нибудь терялся во всём этом? Как будто ты больше не уверен, что реально и что действительно важно?

Я прочищаю горло. Это на него не похоже. Из нас троих Шон — самый уравновешенный. Он умен, добродушен, спокоен и справляется со всем, что преподносит ему жизнь.

— Думаю, мне пришлось столкнуться с этим, когда я раздробил колено. Всё рухнуло в одночасье. Всё, ради чего я работал всю свою жизнь, всё, что имело для меня значение, просто исчезло.

Шон вздыхает.

— Да, думаю, в этом всё дело. Когда всё заканчивается, что остается? Понимаешь? Игра. Твои друзья. Люди, которым ты нравишься только из — за имени. Статус и известность. Всё это может просто исчезнуть, и если это единственное, что имеет значение или что у тебя действительно есть, то что останется после?

— Ты в порядке? Мне стоит беспокоиться?

Шон смеётся.

— Нет, просто у меня слишком много свободного времени.

— Да, что ж, может быть, я смогу дать тебе пищу для размышлений. Штат Огайо заинтересован. Их главный тренер уходит на пенсию.

— Хм. Не могу сказать, что я удивлен после такого успешного сезона. О чем ты думаешь? Что думает Мэгги?

Я выдыхаю.

— Я не знаю. Я ей не говорил, — я делаю паузу. — У неё и так много забот, и я не хочу добавлять больше, если мне это не интересно.

— Ты защищаешь её или себя? — спрашивает он. Я позвонил ему из — за его прямолинейности. — Это огромная возможность. Тебе не кажется, что ты обязан сказать её? Если только ты всё ещё не притворяешься, что она ничего не значит.

Я стону.

— Это… сложно.

Он смеется.

— Мне это не показалось таким уж сложным. Она тебе небезразлична. Из того, что я видел, это не было односторонним. Если ты хочешь, чтобы это сработало, тогда ты должен начать вести себя соответственно. Как бы страшно это ни было, ты должен дать ей понять, что она важна, — я провожу рукой по лицу. — Для начала неплохо было бы впустить её.

— Всё не так просто, — защищаюсь я.

— Шейн, на самом деле всё просто. Ты должен бороться за то, чего ты хочешь. Ты делал это в каждой игре. Осознаешь ты это или нет, но ты добился этого, работая тренером.