Президент планеты - ЧБУ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У меня жена, – вновь заговорил Вадим. – Они ведь и её достанут, верно?
– Наверняка, – ответил старик. – У «Тозоку» месть не имеет срока давности и передаётся по наследству. Так что рекомендую тебе принять свою участь с достоинством.
На некоторое время достоинство появилось в глазах у Вадима, а затем пропало.
– Ей всего двадцать два, и она беременна вторым ребёнком. Они доберутся до неё? – вновь спросил Вадим, надеясь на другой ответ.
– Что ты хочешь от меня услышать? – спросил Сивер. – Что они придут сегодня ночью с тортом и бутылочкой «Кёр ди Брей»? «Тозоку» доберётся до ближайшего родственника каждого, кто был в ту ночь с Реджем.
Нервы Вадима не выдержали, и он заплакал. Вадим был огромным: больше двух метров роста и вес за сто двадцать килограммов. Его волосатые ноги-колонны тряслись в судорогах. При виде этого великана, прячущего лицо в ладонях, у Лилии сердце сжалось. Огромный ком двинулся от лёгких и застрял в горле.
– Тебе, Рамона, тоже стоит бояться, – продолжил Сивер, переключив на неё холодный взгляд голубых глаз. – «Тозоку» мстят даже влиятельным людям, для них нет разницы, какое положение ты занимаешь в обществе, для них есть только виновные и непричастные. Им не помешает ни охрана, ни тяжёлые замки, они умеют добираться до своей цели. И ты определённо входишь в круг виновных. Ещё есть вероятность смягчить наш приговор. Мэри, дочь Реджа, выросла с Такарой, правнучкой Куро. Она часто у них бывала и дружит со всеми в их семействе. Мы отправим её на переговоры, а сами будем сидеть здесь и надеяться на лучшее.
– Нам нужно поговорить с ними, объяснить, что мы ни в чём не виноваты. Наши головы принадлежат нам, а не им, – произнесла Лилия, которую тяжесть угрозы довела так сильно, что она готова была попросить маму уладить конфликт с «Тозоку». Она не хотела просить о помощи, чтобы не показаться ещё большей тряпкой. – Мы взрослые люди в цивилизованном обществе, мы не должны бояться угрозы какого-то старика. Давайте пойдём в полицию, в суд, не сидеть же здесь и ждать своей участи, как ничтожества.
– Да, это так, – подтвердил Вадим, чем ещё больше разозлил Лилию. – Мы ничтожества, потому что не смогли остановить Реджа. Я сейчас говорю даже не об угрозе лишиться головы, а о той женщине. Мы ведь допустили её смерть, хотя могли это предотвратить.
– Могли, – подтвердили в один голос Оскар и Альф.
– Но не остановили, потому что мы ничтожества.
– Нет, вы были ничтожествами, – ответила Лилия. – Но больше ими не будете.
– К чему ты клонишь? – спросил Сивер.
– Вы здесь сидите как кролики, готовые к смерти. Это неправильно. Соберитесь и прекратите говорить о себе как о пока ещё живых трупах. Уж лучше умереть с мечом в руке.
В помещении вокруг стола выстроилось двенадцать человек помимо неё, и все они хранили молчание. Непонятно было, над чем они раздумывают: над словами Лилии или над тем, почему какая-то малявка, едва получившая паспорт с разрешением покупать алкоголь, указывает им как поступать.
– Не хочу у… умирать с мечом в руке, – произнёс Бернард будто сам себе. – Вообще не х… хочу умирать. И уж точно не хочу быть кроликом.
– Мы и не кролики, – возразил Сивер; его мощный голос вызвал мурашки на коже Лилии. – Наша сударыня не знает, о чём говорит.
– Я прекрасно знаю, о чём говорю, – твёрдо ответила она. В ней звучала уверенность, придаваемая двадцатью тысячами солдат в подчинении. – Если бы кто-то мне сказал, что хочет навредить моей семье, я бы заставила его пожалеть о своих словах. Я бы не стала ждать, когда ему вздумается выполнить свою угрозу.
– Ты хочешь, чтобы мы сейчас взяли оружие и пошли на штурм Широ Яма? Это самоубийство, мы даже не сможем добраться до старика. Там каждый этаж запирается на металлическую дверь, и ты скорее взорвёшь всё здание, чем снесёшь эту дверь.
– Ладно, – ответила Лилия. – Тогда сидите здесь и ждите, когда за вами придут.
В помещении вновь возникла тишина. Перед людьми стоял непростой выбор: умереть в бою или как кроликам на ферме. Вадим перестал плакать, он теперь вновь выглядел как взрослый, собранный мужчина.
Из радио на полке доносились голоса радиоведущих. Они говорили о том, как машины с автоматическим управлением выходят из строя и уезжают в неизвестном направлении. И никто не может их найти, будто у них есть собственное логово.
– Не хочу ж… ждать, пока за нами придут, – произнёс Бернард.
– Ханнаш, Бернард, хватит озвучивать очевидные вещи, – высказался лысый парень с татуировкой якоря на голове.
– Я з… знаю, что говорю как человек с г… глубокой умственной отсталостью и а… ампутированным языком, но это не повод меня затыкать.
– Сейчас я не блесну ни интеллектом, ни остроумием, но у вас же есть тайный проход, – сказала Лилия так, будто никто из них не понимал, где находится. – Вы же можете в любой момент выйти из казино и скрыться. Покинуть город, и никто вас не найдёт. Не хотите ждать мести старика – так уходите.
– Меня ищут во всём мире, я же преступник, – ответил Вадим.
– Есть план получше, – заметил Сивер с печалью. – Мне кажется, время пришло. Дальше тянуть не имеет смысла. Нам нужно расстаться с Реджем и выбрать себе другого Реджа. Нашим боссом не должен быть человек, которого ненавидят все.
– Редж так просто своё место не отдаст.
– Мы не будем его спрашивать. Свяжем и отнесём к Миуре. Пусть делает с ним что хочет: хоть в шута личного превратит, хоть на сашими пустит. Это уже не наше дело. Заявим ему, что Редж один виноват во всём. И в знак поражения также подадим ему свои большие пальцы. Думаю, он согласится с этим.
– Да! – неожиданно поддержал Вадим. В нём читалось целое море энтузиазма. – Это Редж во всём виноват, так пусть за всё и отвечает!
– Я говорила то же самое, – тихо вставила Лилия.
Ответить ей никто не успел: на пороге появился Редж, как обычно, с голым торсом. Мэри шла за ним.
– Ребята, как поживаете? – спросил он. Редж больше не походил на самого себя, это был человек, опустившийся на самое дно. Он даже выглядел по-другому, словно две недели сидел на одних углеводах и избегал витаминов. Он похудел, кожа его побледнела, сквозь неё теперь проглядывали сухожилия и волокна мышц.
Во взглядах присутствующих появилась та самая неприязнь, которую Лилия увидела у двух охранников
