Марк Егорчев
Последние боги: Пробуждение
Глава 1: Тишина перед бурей
Меня зовут Марк, и до недавнего времени я жил самой обычной жизнью. Учёба, работа, вечерние посиделки с другом в съёмной квартире. Всё шло своим чередом. Но если бы мне тогда сказали, что через неделю мир превратится в хаос, я бы только посмеялся.
Той ночью Владивосток казался спокойным. За окном редкие машины лениво катились по улице, вдалеке слышались крики студентов, возвращавшихся с вечеринки. В комнате пахло кофе и слегка перегретой электроникой.
Я сидел за ноутбуком, пытаясь разобраться с кодом для курсовой. Рядом, на кровати, лежал Макс — мой сосед и лучший друг. Обычно он бы играл или листал ленту на телефоне, но сегодня просто свернулся клубком, натянув одеяло до самого носа.
— Ты точно не хочешь выпить чаю? — спросил я, не отрываясь от экрана.
— Отвали… башка трещит, — пробормотал он из-под одеяла.
Макс чувствовал себя хреново уже второй день. Температура, слабость, озноб. На COVID не похоже — тест отрицательный. Грипп? Может быть.
Я вздохнул и посмотрел на часы: 23:47.
Снаружи что-то глухо грохнуло. Я поднял голову, прислушался. Тишина. Наверное, просто кто-то уронил мусорный бак. Но почему-то на душе стало неспокойно.
В голове неприятно закололо, как будто кто-то провёл лезвием по вискам. Лёгкий звон в ушах. Я поморщился.
— Чёрт… Макс, у тебя тоже шум в ушах?
Ответа не было. Я повернулся. Макс лежал неподвижно.
— Эй?
Подошёл, тронул за плечо.
Кожа горячая, но он не отреагировал. Дыхание было… странным. Длинные, редкие вдохи, как у человека, который заснул слишком глубоко.
Я тряхнул его сильнее.
— Макс, проснись.
Тишина. Мне стало не по себе. Я присел на кровать, вглядываясь в его лицо. Свет от монитора отбрасывал на кожу бледные тени. На шее пульсировала вена, но очень медленно, лениво.
Я сглотнул. Что-то было не так. Но тогда я ещё не понимал, насколько всё плохо. Я смотрел на Макса, стараясь убедить себя, что он просто очень крепко уснул. Но что-то внутри настойчиво кричало: “Нет, всё не так.”
Я ещё раз потряс его за плечо, сильнее.
— Макс, не беси, вставай.
Ноль реакции. Я поднёс руку к его лицу — дыхание было слабым, но ровным. Ладонь обожгло жаром. Сердце застучало быстрее.
Окей, может, это просто сильный жар. Надо сбить температуру. Я схватил телефон, чтобы загуглить, что делать, но взгляд скользнул по экрану, где всплывало новое уведомление из новостей:
“Во Владивостоке фиксируются массовые случаи странной комы. Люди падают без сознания и не просыпаются.”
Я замер. Пролистал дальше.
“Врачи не могут объяснить причину. Госпитализации переполнены. Ученые говорят о возможном вирусе, но подтверждений нет. Власти советуют сохранять спокойствие.”
Да уж. Какого хрена тут сохранять? Я посмотрел на Макса. Чёрт. Так вот оно что.
Три дня неизвестности
Я не вызвал “Скорую”. Звучит ужасно, но после сообщений в сети это казалось не лучшим решением. Людей забирали, а потом о них никто не слышал.
Поэтому я просто следил за Максом, сбивая температуру мокрыми полотенцами, пытаясь хотя бы как-то помочь.
Первый день прошёл в тревожном ожидании.
Второй — в страхе.
На третий я понял, что сам нахожусь в коме, только в другой — информационной. Мир рушится, но никто не орёт
Телевидение несло какую-то бессмысленную чушь про “эпидемиологическую обстановку”, политики талдычили:
“Мы держим ситуацию под контролем”.
Но в сети была совсем другая картина. Люди исчезали. Больницы переполнены. Половина врачей уже либо в коме, либо сбежала. Обычная жизнь ещё продолжалась, но в воздухе пахло паникой.
Кафешки работали, транспорт ходил, студенты всё ещё бухали по вечерам. Но это было похоже на симуляцию нормальности. Продукты в магазинах стали исчезать быстрее. Полки ещё не были пустыми, но ощущения были тревожные. Как перед ураганом, когда ветер уже поднимает пыль, но шторм ещё не начался.
Я покупал еду, как ни в чём не бывало, а потом возвращался в квартиру и проверял Макса. Тот не менялся. Лёгкое дыхание. Закрытые глаза. Иногда подрагивали пальцы, словно во сне. Мне хотелось верить, что он проснётся. Но на четвёртый день надежда начала рушиться.
Что-то изменилось
Я проснулся от странного звука. Глухой, тянущийся скрежет.
— Макс!
Я вскочил, в два шага оказался у его кровати.
Он лежал, как и раньше, но теперь его тело содрогалось. Пальцы скрючились. Изо рта вырывался едва слышный хрип.
— Макс?!
Я схватил его за руку. В этот момент он открыл глаза. И я понял, что всё кончено. Его глаза были чёрными. Без зрачков, без белков. Просто две идеально чёрные бездны. И в них не было ни капли сознания.
— Макс?
Имя сорвалось с губ само по себе. Как будто мой мозг пытался напомнить тому, кто лежал передо мной, что он всё ещё человек. Но тот, кто смотрел на меня чёрными, блестящими, как обсидиан, глазами, не был Максом.
Я почувствовал, как ладонь, которой сжал его плечо, начала неметь. Сначала я подумал, что это просто от страха. Но потом осознал: из его кожи шёл ледяной холод.
Неестественный. Противоестественный.
Будто я тронул кусок металла, пролежавший ночь на морозе. Я отдёрнул руку. Макс вдруг резко вдохнул, будто только что вынырнул из воды, и его тело судорожно выгнулось дугой.
— Чёрт!
Я отпрыгнул назад, споткнулся о стул и едва не грохнулся.
Макс дёрнулся, затем медленно приподнялся на локтях, как будто ничего не случилось.
Я застыл, наблюдая.
— Ты… слышишь меня?
Он повернул голову на мой голос. Слишком резко. Как у сломанной марионетки. По телу прошла дрожь.
— Эй…
Он улыбнулся. Не как Макс.
Широко. Слишком широко.
Я замер. Мышцы, суставы, даже лицо Макса… всё выглядело так, будто он не до конца понимает, как ими пользоваться. Но его чёрные, блестящие, пустые глаза смотрели прямо на меня. Я понял, что надо бежать.
Но было поздно. Макс рванул вперёд с нечеловеческой скоростью. Я едва успел отшатнуться, когда его рука пронеслась в сантиметре от моего горла.
Стена за спиной треснула. Глухой звук разлетающегося в пыль бетона слился с шумом моего собственного дыхания.
Я вывалился в коридор, спотыкаясь. Голова шла кругом. Но он не дал мне времени осмыслить происходящее.
Снова бросок. Я упал на спину, а он оказался сверху. Руки Макса вцепились в мои плечи, словно железные клещи. Я ощущал его
