На чужой войне 2 - Ван Ваныч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Упарился я слегка- всё-таки теоретического знакомства явно недостаточно, чтобы совместить не желающее получаться с нарисованными в голове картинками. Потому скомандовал отбой- надо подумать, да и обед на носу. Но мои благие намерения пришлось перенести на более позднее время- с надвратной башни раздался зовущий крик часового:
— Капитан, к нам всадник скачет!
И я поспешил наверх удостовериться в этом. Уже поднимаясь по каменной лестнице, услышал провоцирующий на бой звук рога- именно такую ассоциацию вызвал у меня исторгнутый из него пронзительный рёв. Поднялся в башню и выглянул из бойницы наружу, обнаружив гарцующего на гнедом коне молодого человека совсем юных лет, обряженного по нынешней моде в котту с гербом своего господина- судя по всё тем же жёлтым цветочкам на голубом поле, — сеньора де Люньи. Как раз в этот момент он поднял находящийся в руке рог размером с локоть к лицу и дунул в него повторно. Я слегка охренел- находясь за стеной звук мне ощущался менее значительным- и, прочистив уши, закричал снова собирающемуся подуть в свой рожок юноше:
— Достаточно! Кто ты такой?! И что здесь понадобилось?!
Тот приосанился- насколько это вообще возможно сидя верхом на коне- подбоченившись, и звонким голосом поведал:
— Я голос моего сеньора, благороднейшего шевалье де Люньи. Мой господин желает разговаривать с человеком именующим себя принцем де Рюс…
--
Встретились через час на поле посередине между позициями противоборствующих сторон по трое с каждой стороны- всё как договаривались. Жоссеран де Люньи оказался суровым седым мужем- мужики, которые в поле пашут, здесь в принципе отсутствуют- лет так на дцать старше своей супруги, — но это в принципе не моё дело. Вообще, такая разница в возрасте между супругами в средневековье не редкость- жёны, да и их мужья мрут как мухи, отчего нередко случается так, чтобы не проскочить мимо подходящей партии столбят место едва ребёнок рождается. Какая-такая любовь, в подобной ситуации род бы свой хотя бы продолжить. Потому думается, что явно не нежные чувства привели этого рубленного и колотого воина к стенам моего замка. Все эти распространённые ныне романы про благородных рыцарей и прекрасных дам не более, чем в моё время сказка про колобка или про репку- правды в ней столько же. И дамы далеки- в большинстве своём- от прекрасного, и рыцари… Вот этот, например, получил свою половинку обратно целой и почти невредимой- что в такие времена есть не менее, чем чудо, пользуйся возможностью порадоваться жизни, но нет- перекрыл все подходы к замку и явно нарывается на неприятности. А вызвал на переговоры- для чего? Думаете поблагодарить за освобождение прекрасной дамы? Ой, ли… Я буду очень удивлён, если это так…
Обменялись оценивающими взглядами, пробежавшись глазами по лошадям и броне противной стороны- их жизнь явно потрепала, и шевалье, наконец, остановив своё внимание на мне, начал разговор, причём достаточно надменно:
— Ты ли человек, именующий себя принцем?
Ох-хо-хо, кажется начинается- забыл какая по счёту серия- продолжение поднадоевшего фильма про самозванца. Только вот, я ведь уже и концовку просмотрел, а диалоги- так и вовсе наизусть выучил:
— А ты, надо полагать, человек, именующий себя шевалье?
Жоссеран побагровел и подался вперёд, вынуждая сопровождающих меня латников схватиться за рукоять меча:
— Кабы не моя честь, клянусь- за такие слова лишился бы головы.
Я насмешливо улыбнулся:
— Не знаю про твою, но моя честь находится на кончике моего меча, готового в любой момент ответить на оскорбление или вызов. И я всегда к вашим услугам, сударь…
Зря он в перепалку полез, ведь армия без командира- не армия, а стадо баранов, тянущих каждый в свою сторону, и не проще ли мне в таком случае его спровоцировать- чтобы меня, а не наоборот, вызвали на божий суд, получив таким образом возможность выбора в проведении поединка конным или пешим, — что для меня до сих пор актуально. А потом аккуратно ликвидировать оппонента, лишив противника командующего. Так ведь меньше проблем станет, а осаждающий нас лагерь после такого и сам может развалиться. Эти мысли промелькнули в моей голове, но практически сразу и испарились- потому как увидел, что это не бычок, перед которым, дабы спровоцировать достаточно красной тряпкой помахать, а солидный муж, рыцарь, чей-то сеньор, наконец… Он быстро успокоился, переглянулся со своими компаньонами и, криво усмехнувшись, поцедил:
— Вот ещё. Слишком много чести…
И чуть погодя высокомерно добавил:
— Мне всё равно кто ты такой… Ты занял замок моих добрых соседей, к сожалению, покойных… Но это мало что меняет, я желаю освободить замок от подобных тебе- и сделаю это. Но, руководствуясь милосердием, предлагаю вам избежать напрасного кровопролития и сдаться на мою милость. В таком случае- клянусь своей честью! — гарантирую жизнь…
Можно представить ту жизнь, которую этот дворянчик мне сейчас гарантирует- как бы после такого я не пожалел, что сразу не помер. Нахрен!
— Могу себе представить и твоё милосердие, и твою, так называемую честь… — ответил я с усмешкой, и после, гораздо более серьёзным тоном добавил, — Зря ты сразу после воссоединения со своей дражайшей супругой, отсюда не упылил- теперь здесь и найдёшь свой конец… Прощай!
И, уже поворачивая коня, услышал в спину:
— Мы ещё встретимся, и тогда ты пожалеешь…
— Уже. Жалею.
--
Не совсем понятно почему шевалье отказался от поединка- подобное поведение нехарактерно для нынешнего дворянства. Для этого должны присутствовать веские оправдательные причины, как в собственных глазах, так и для общества- и возможно они имеются, причём в нескольких вариантах: то ли уже наслышан обо мне- это ведь только кажется, что страна большая, но на самом деле дворян не так и много- скопом разве что на один большой город наберётся- и слухи о заметных персонах среди этого сословия расходятся достаточно быстро; и отсюда возможный вывод- я достаточно странен, чтобы посчитать меня самозванцем (или предпочесть посчитать, если такое выгоднее), полагая дуэль со мной бесчестьем, — а это, на самом деле, очень сильный довод в пользу отказа от
