На чужой войне 2 - Ван Ваныч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может кто-то скажет, что наивно оставлять бывших заключённых без присмотра и обязательной колючей проволоки- мол, неизвестно чего сотворить могут, или попросту убежать- то это вряд ли. Во-первых, им сейчас не до побегов- на дрожащих ногах и придерживая под руки выводили из подземелья, так как сами были не в состоянии, — им до прежней кондиции, или хотя бы появления в голове мыслей о побеге, не одну неделю восстанавливаться придётся; а во-вторых, пусть и убегут, если каким-то чудом преодолеют созданную- вернее, содранную из будущего- мною систему охраны, — преследовать точно не буду. И даже в какой-то мере рад бы был такому исходу- меньше мороки и от настоящего дела отвлекать меня не будут. С одной стороны- да, это возможные деньги, но с другой- однозначно проблемы, — вот где вы полагаете находится шевалье- муж нашей мадам? Учитывая, что я узнал об этом времени и нравах нынешних дворян- то вряд ли в поисках денежных средств, а если и так, то только с целью сбора с их помощью воинского отряда для силового решения проблемы. И даже возможная гибель в процессе освобождения его супруги не остановит- скажет, на всё воля Господа нашего. Так что пусть бегут…
— Прочие из простаков: сумасшедшую бабу никто не признал, она вообще, судя по всему, здесь со времён покойных сеньоров осталась, а у бригантов на божьего человека рука не поднялась; и мельник из Монбелье- деньги задолжал, хотя он утверждает, что это ложь, — его для прояснения мозгов и посадили. Между прочим, двадцать ливров, восемь денье и три су долг составляет.
Сумашедших и юродивых здесь действительно почитают, полагая божьими людьми. Мне, привычному к совсем другому отношению- насмешкам, нередко жестоким издевательствам, или сразу смирительной рубашке- к подобным созданиям- это немного странно. Но пусть, у каждого времени свои герои… Понятное время, ничего из демонстрируемого в будущем, никогда не делал и начинать не собираюсь, и не только потому, что это идёт в разрез с нынешними общественными установками. Поступать и впредь буду, как ранее- избегать. Обеспечил этому существу минимальный уход, и достаточно.
А мельник- это хорошо. Может пригодиться… Деньги, как бы, тоже, но нормальные отношения- нужнее.
— Отпусти мужика.
— А двадцать ливров…
— Брось! Не наши долги- не нам и требовать их уплаты.
— Как повелишь, сир…
Надежда, что у меня присутствует кой-какой запасец по времени, рассеялась уже на третий день после взятия замка самым банальным образом: прискакавшие из выставленного на переправе дозора сообщили пренеприятное известие- из-за реки Бурбон в нашу сторону двигается отряд численностью чуть менее чем в сотню воинов. И это были действительно воины, хорошо защищённые и вооружённые, среди них даже рыцари были замечены. Судя по трепавшемуся на ветру голубому баннеру с изображёнными на нём какими-то жёлтыми цветочками- что меня, честно говоря, по первому впечатлению смутило, но после знающие люди просветили, что эта картинка имеет несколько другое значение- к нам в гости пожаловал безутешный муж гостящей сейчас в соседнем нумере дамы. И прихватил по дороге всех знакомых…
Соотношение, конечно, не в нашу пользу- и бой на открытой местности станет героическим поступком, только вот здесь никто посмертно не награждает, — разве что братской могилой. Но туда мы всегда успеем… И совет по такому случаю я тоже собирать не стал, уже примерно понимая примерное направление современной военной мысли- выйти скопом в чисто полюшко и… если навтыкать супостату нереально, героически погибнуть. Такое себе решение и, как упоминал, воспользуюсь им только если другого выхода не останется. А пока ещё остаётся шанс, что вероятного столкновения не произойдёт, позвал к себе даму де Люньи:
— Мадам, счастлив засвидетельствовать вам своё почтение…
— Ваша Светлость, уже несколько дней я пытаюсь донести до вас свою благодарность…
— Прошу меня извинить, но слишком много дел навалилось… И в данный момент, так вышло- вы можете отблагодарить меня наиболее действенным способом.
— А?
— К замку Мерси в настоящее время подходит ваш супруг с рыцарями и сержантами. Полагаю, воевать меня собирается. Не могли бы вы отправиться к нему с разъяснениями, что в моём замке у него врагов нет.
— Но разве вы, сеньор, не требуете за меня выкуп?
— Что вы? За кого, мадам, вы меня принимаете… Я освободил вас от бригантов, вовсе не собираясь воспользоваться этим преимуществом. И вы вольны воспользоваться полученной свободой как пожелаете…
— То есть?.. Я могу…
— Конечно. В любой момент.
Сеньора замялась, до сих пор, по-видимому, не в состоянии поверить своему счастью. Пришлось немножко "усугубить":
— Более того, я настаиваю- вам непременно наискорейшим образом следует соединиться со своим супругом. Не желаю, знаете ли, — я весело подмигнул, — становиться преградой между любящими сердцами…
Я стоял у парапета и наблюдал за движением небольшой конной кавалькады, спускавшейся по дороге к подножию нашего холма, где встал лагерем Жосселин де Люньи. За прошедшие от окончания беседы с его женой пару часов кое-что изменилось, в частности, шевалье успел подойти к замку и раскинул неподалёку свои шатры. Предвосхищая все возможные его действия, гарантированно ведущие к эскалации конфликта, решил действовать на опережение, протянув ему оливковую ветвь в виде дамы де Люньи, отправленной в сопровождении служанки на все четыре стороны- в его объятия.
Внезапно Маргарита на полдороги остановила своего коня и оглянулась на замок, будто всё ещё не веря в нынешнее своё волшебное преображение из бесправной заключённой в свободную- относительно, конечно же, в этой стране не свободен даже король- "птицу". Но что это она замерла пристально разглядывая и… возможно, запоминая свою тюрьму- неужто за столь короткий срок пребывания в неволе развился "стокгольмский" синдром. Нам подобное ни к чему, и я замахал рукой на неё- мол, вали давай отсюда, что она поняла несколько превратно, с достойным лучшего применения энтузиазмом отвечая белым платочком. С досады лишь рукой махнул- блин, да когда же ты наконец свалишь…
Ей навстречу вывалили всадники во главе с представительным мужиком лет так сорока, а может и меньше- здесь рано стареют и недолго живут, и они, не сходя с коней, раскланялись. Не принято в нонешние времена демонстрировать свою привязанность даже после долгой разлуки, тем более- любовь. Обнимашки и поцелуйчики- это всё из будущих веков. А пока довольствуются улыбками и поклонами, лишь изредка в порыве
