Она - моё табу - Настя Мирная

прекрасно понимал, кто ты и кто твой отец. И не забывал, что я всего лишь обычный солдат. Ты привыкла к роскоши, а дать её тебе я не могу. Не сейчас. Мне двадцать, Крис. У меня всего один курс в институте за плечами. После срочки надо восстановиться в универе, закончить учёбу, потом работа. — я не понимаю, как с соблазнения мы дошли до откровений, но внимательно слушаю каждое его слово. Впитываю скрытое в них отчаяние и сомнение. И понимаю важность его слов. Поэтому слушаю, затаив дыхание. — И про Америку не забывал никогда. Ты правда готова отказаться от учёбы за границей в одном из самых престижных универов мира? От роскоши и власти, к которой привыкла? От своего города, дома, друзей? Ради меня, Крис, готова бросить всё и уехать в глушь, чтобы жить на съёмной квартире или в доме моих родителей среди братьев и постоянного шума? Пойти работать, потому что я не уверен, что потяну сам в таких условиях. Иногда придётся сводить концы с концами. Ты готова к такому?

Его взгляд пронзительно впивается в меня. Сердце сжимается в груди от тяжести его сомнений. Я летала в облаках и мало думала о возможном будущем. Но сейчас понимаю, что до возвращения в Америку у меня всего полтора месяца. До дембеля — три. Что мне делать? Слушать сердце? Или разум? Последний твердит мне научиться терпению, вернуться в Йель, стать успешным, востребованным дизайнером. А сердце… Ему плевать на всё это. И на деньги, и на власть, и на удобство. Оно просто хочет стучать рядом с любимым мужчиной. В богатстве и бедности, в радости и в горе… Лишь бы он рядом.

Рвано втягиваю воздух и только собираюсь сказать, как Андрей прикладывает пальцы к моим губам и просит безапелляционно:

— Не отвечай сейчас, Кристина. Подумай хорошо. Взвесь все «за» и «против». Время ещё есть.

— Это сложно, Андрюш. — выдавливаю вымученно.

— Я знаю. И не давлю на тебя. Просто и ты знай, что я хочу прожить свою жизнь с тобой. И хочу, чтобы ты понимала, на что соглашаешься, если выберешь меня. Я буду стремиться, зарабатывать, тащить, но всё это непросто. И я не имею права просить тебя отказаться от всего. Решать тебе. Я в любом случае приму любое твоё решение. — а я хочу наорать на него за свои негативные эмоции и мысли. Хочу ударить! Вцепиться ногтями в лицо и выть. Но понимаю правоту его слов. — Я люблю тебя до невозможности. И я желаю тебе счастья. Я хочу быть твоим счастьем. Но если ты поймёшь, что оно не во мне…

— Ты отпустишь? — шепчу необдуманно.

Он качает головой и тяжело, шумно вздыхает.

— Никогда. Я буду карабкаться вверх, пока не стану достойным тебя. И я вернусь за тобой. Докажу, что я лучший. Давай сделаем так. Не отвечай ничего ни сейчас, ни потом. Если ты шагнёшь со мной в поезд, то я буду жить для тебя. Если нет, то я всё пойму.

— Почему ты говоришь об этом сейчас? — непонимающе, едва не плача от лёгшими бетонной плитой на грудь слов, выталкиваю вопрос.

— Потому что теперь это уже не игры. Всё серьёзно. У тебя всего два пути. И тебе придётся выбрать. Я даю тебе время. Достаточно времени.

— Андрюша… — вырывается предательский всхлип.

— Только не плачь, маленькая моя. — обнимает, притягивая к себе. — Не надо плакать. Жизнь сложная штука. И поганая. Ты это знаешь. Я хочу провести свою с тобой. Хочу семью, детей, свой дом. Но всё это — только с тобой.

Подтягивает плед до самого подбородка, руками оборачивая моё тело стальным кольцом. Плотно смежаю веки и хватаюсь за его руки пальцами, словно он прямо сейчас уедет, исчезнет. А я не отпущу.

— Я тоже хочу с тобой. Всю жизнь. — лепечу, слепо мотая головой.

— Если хочешь, значит, уедем вместе. — голос ровный, но интонации слегка дрожащие.

Через какое-то время оба успокаиваемся. Я раскладываю по полочкам приоритеты, разбираю мысленные завалы, устроенные внезапным землетрясением. В какую-то секунду я ненавижу Андрея за этот ультиматум, но, стараясь мыслить трезво, нахожу в себе мудрость на не озвученную благодарность.

Всю мою жизнь у меня была только иллюзия выбора. Сейчас я сама могу решить, чего хочу на самом деле. И я решаю. Быстро и непоколебимо. Но, как он и просил, не озвучиваю своё решение. Я просто сяду с ним в этот поезд. И плевать на деньги и статусы. Счастья они мне не принесли, а Андрюша — да.

Подтягиваю его кисть к губам и целую костяшки. Он, вздрогнув, опускает на меня взгляд. Я улыбаюсь и шелещу:

— Я люблю тебя, Андрей.

Он склоняется ниже и оставляет на губах ласковый поцелуй.

Я иду в душ, закутавшись в плед, а Дикий на кухню заниматься завтраком. Мне хочется быть там с ним. Готовить вместе, как настоящая пара. Но мне срочно надо помыться от всех тех жидкостей, что намешались на моей коже. Собственная походка кажется немного странной, неловкой, неуклюжей. Будто ноги вместе не смыкаются. Между ними гаденько так тянет и побавливает. Не зря Андрюша настаивал на перерыве, а я слышать ничего не хотела. Я теперь тоже маньячка. И маньячу я по-дикому. По его телу, запаху, жару, тяжести, жезлу.

Так, Царёва, тормози. Понесло тебя конкретно.

Встаю под тёплые, упругие струи воды и разрешаю ей сбить с меня усталость. Закрываю глаза, подставляя лицо. И улыбаюсь, как дурочка. Не могу не улыбаться. Я там, где не летают птицы. А рядом мой любимый мужчина. И мне нравится мой новый статус. Теперь я не его девушка, а его женщина. Я так себя и чувствую. Та женщина, что станет его семьёй, его женой, родит ему детей. Минимум двоих. Мне в детстве всегда не хватало рядом кого-то. С нашими детьми такого никогда не случится.

Кажется, что ещё вчера я была ребёнком. Год назад мне пришлось быстро повзрослеть. Но с Андреем я снова могла быть слабой и свободной под его заботой и защитой. А сейчас думаю о том, что когда-то и у нас с ним будет ребёнок. И от этой мысли ещё шире улыбаюсь.

Вот как сильно я люблю его!

На скорую руку растираюсь полотенцем. Натягиваю трусики, короткие хлопковые домашние шорты и длинную широкую Пашкину футболку. Промакиваю волосы махрой и иду к любимому на кухню. Красавчик мой, что-то тихо насвистывая, печёт блины. Широкая спина, узкая талия, шорты низко на бёдрах… Опять на том же самом