Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

– Вы сказали про консенсус. Он был достигнут между историками или между историками и обществом?

– Ну, конечно, прежде всего между историками. Но, судя по откликам, которые я получал и получаю до сих пор, разработанная концепция не вызвала отторжения и в обществе. Наоборот, ее создание – это некий сигнал для поиска взаимных, общих оценок и решений. Если это и не консенсус, то не стало и поводом для конфронтации. Думаю, это связано с тем, что мы старались уйти от крайностей. И в итоге эта концепция стала, как мне кажется, способствовать консолидации общества.

И третье, что у меня лично вызывает чувство, так сказать, заинтересованного оптимизма, – то, что эта работа открывает хорошие перспективы для будущего создания абсолютно нового поколения учебников.

– Например?

– Я надеюсь, что это будут современные учебники, в которых велика будет роль научного знания и последних научных достижений.

– Имеются в виду гуманитарные учебники? Вряд ли можно что-то поменять в концепции начальной математики.

– Конечно, я имел в виду историю. Но раз уж вы завели об этом речь, то скажу, что создание единой концепции по истории подтолкнуло к аналогичной работе и в области других гуманитарных предметов. Вскоре будет готовиться концепция по литературе. Я получил недавно просьбу министерства начать подготовку новой концепции по обществознанию. Мы сделали почти полностью концепцию по всеобщей истории. И, в общем, думаю, что весь комплекс гуманитарных предметов в итоге получит серьезную стратегию обновления.

– Этот новый учебник истории будет нормативным? Единственным на всю страну? То есть не так, что одна гимназия решает, что будет учить по такому-то автору, другая – по другому?

– Если быть точным, то созданы и одобрены три линейки учебников, исходящих в своем материале из единой общей исторической концепции.

– Но авторство ведь будет не единым, как говорили?

– Нет. Во всех линейках большое количество авторов. Туда включились и новые авторы, и те, которые писали уже школьные учебники.

Но есть еще ряд вопросов, которые я считаю неотложными. Первое: мы не знаем, что преподавать в одиннадцатом классе.

– Это как? Имеется в виду, что из концепции выпал принцип повторения, прежде применявшийся?

– Да, с этим уже все, закончено. Это раньше программа изучения истории действовала до девятого класса включительно, а в десятом-одиннадцатом все повторяли. Но теперь такой концентр закончился, теперь у нас в школах линейная система. Новые учебники составлены без всякого повторения. Но курс рассчитан до десятого класса включительно, и надо решить, что преподавать в одиннадцатом.

– И какие же высказываются мнения по этому поводу?

– Были когда-то идеи типа «Россия в мире». Я лично сторонник просто общего курса истории.

В общем, эта тема в течение двух-трех месяцев должна быть очень активно обсуждена.

– А что имеется в виду под общим курсом истории?

– Ну, что-то вроде подведения итогов. Что такое история, что такое исторический документ, история и идеология, история и политика, история и экономика, сравнительно-исторические параллели. И, может быть, в заключительной фазе уделить больше внимания современному периоду, после девяностых годов. То, что сейчас в учебниках прописано достаточно фрагментарно, и в основном с точки зрения просто информации о событиях, не более.

– А может быть, дать небольшой курс исторического анализа? Чтобы после выпуска из школы люди могли самостоятельно анализировать исторические события и то, что происходит вокруг них.

– Ну, не знаю, как это назвать, но, в общем, есть и такие идеи.

Александр Чубарьян: итоги войны и уроки истории.

Беседа с директором Института всеобщей истории РАН, академиком Александром Чубарьяном

08.10.2015, «Тверская, 13», Юрий Коноров

Прошло уже 70 лет после Победы. За эти годы вышло огромное количество литературы, тысячи книг, опубликованы сборники документов, как в нашей стране, так и за рубежом. Недавно выпущено новое 12-томное издание по истории Великой Отечественной войны. Казалось бы, все изучено. Но дискуссии об истории войны продолжаются, обретая с каждым годом все большую остроту. Почему? На этот вопрос редакции отвечает Директор Института всеобщей истории РАН, академик Александр Чубарьян.

– Да, это так. И сегодня, в год 70-летия Великой победы мы вновь наблюдаем острые столкновения разных позиций. Любопытный факт: наиболее острые нападки идут не со стороны стран-победителей. Ученые Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Италии сохраняют свои позиции. Изменения, а точнее сказать, искажения мы наблюдаем со стороны стран Восточной Европы. Наиболее резкие выпады делают Польша, Украина и Прибалтийские страны. В Юго-Восточной Европе заметны отдельные тенденции, также и в Румынии. Вот такая складывается пестрая картина. Продолжаются прежние попытки поставить на одну доску фашистскую Германию и Советский Союз. В Польше активно популяризируется идея о «двух оккупациях». Суть в названии: одна оккупация сменилось другой. Такой же настрой развивается и в странах Балтии. Вторая форма нападок: роль Советского Союза в войне и его вклад в победу. И опять же, этот неоспоримый факт подвергается сомнению в тех странах, о которых я сказал выше. Выдвигается обвинение: Советский Союз оккупировал всю Восточную Европу и навязал ей особый путь развития.

Новая тенденция: героизация тех, кто сотрудничал с Германией. Адептами выступают все те же страны Прибалтики. В Риге проходит ежегодный марш ветеранов СС. Сегодня к этому добавились украинские неофиты. Но никакого осуждения этих провокаций со стороны западных союзников нет. Единственным оппонентом выступают немцы. Они отвергают идею «сотрудничества», поскольку осуждают нацизм. Выступая 10 мая этого года у могилы Неизвестного солдата, канцлер Меркель сказала: «Германия несет всю ответственность за последствия фашизма». Вот почему мы продолжаем вести дискуссии по спорным проблемам.

– Например?

– Так, в последнее время некоторые ученые в ряде стран постсоветского пространства начали выступать с отрицанием участия в Великой Отечественной войне отдельных стран. Такую мысль высказал один молдавский историк, который заявил, что Молдавия не участвовала в войне, поскольку часть ее – Бессарабия – была оккупирована Советским Союзом. Теперь на такой позиции стоят украинские коллеги. Хотя профессиональные историки эту теорию не поддерживают. Но в общественном сознании версия получает развитие. В других странах СНГ нет таких заявлений. Однако политический срез присутствует в обществе, влияя на изучение истории войны. Поэтому мы продолжаем научную работу по изучению войны.

– Вышел из печати новый 12-томный большой фундаментальный труд по истории Великой Отечественной войны. Чем он отличается от двух первых изданий?

– В нем впервые поставлена ключевая проблема – война и общество.

В научном мире смещаются акценты в освещении вопроса – на влияние войны на развитие общества. Это особенно актуально и для нашей страны. Были затронуты