Она - моё табу - Настя Мирная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сползаю руками на её бёдра и прощупываю под юбкой. Ничего. Только голая кожа. Поднимаю взгляд к её лицу, собирая пальцами юбку и оголяя колени, бёдра, лобок. Обоюдно рвано дыша, смотрим в глаза. А потом срываемся.
Подхватываю под задницу и поднимаю вверх, одновременно впиваясь в губы. Крис обнимает ногами за ягодицы, вдавливаясь горящей промежностью в мой пытающий пах. Обнимает за шею, одурело отвечая на голодные, почти грубые поцелуи. Пошатнувшись на размякших ногах, делаю несколько шагов и усаживаю её на генеральский стол. На пол летят какие-то предметы, но я слеп и глух от возбуждения. Ни мыслей, ни опасений, ни сознания. Только моя Ненормальная и два коротких часа. Сквозь брюки вдавливаюсь в неё, продолжая неконтролируемо целовать всё лицо, шею, горло, открытые плечи. Сдёргиваю зубами лямку платья. Всасываю кожу над ключицей. Срываю вторую лямку трясущимися пальцами и стягиваю верхнюю часть платья. Оно трещит, но не рвётся. Грудь с тёмными сосками пружинит от резкого рывка и призывно покачивается. Толкаю Фурию назад и втягиваю в рот сосочек. Сосу его, словно оголодавший. Жадно, возможно, до боли, сминаю вторую полусферу. Тремя пальцами ловлю твёрдую горошинку и выкручиваю по часовой. Вскрикивая, Крис заходится дрожью и падает назад. Удерживаю за лопатки, не давая сбежать от меня. Возвращаюсь к губам, продолжая с озверением терзать грудь.
— Сладкая моя девочка. — хриплю ей в губы. Она прикусывает мои, впиваясь ноготками в плечи. — Как же я люблю тебя.
Она немного отталкивает. Почти рвёт пуговицы на кителе — так отчаянно их дёргает. Скидывает его на пол. Вытаскивает футболку и тянет вверх. На секунду отпускаю и поднимаю руки. Футболка улетает в неизвестном направлении. В четыре руки, мешая друг другу, распускаем портупею и кое-как справляемся с ширинкой. Сам скатываю штаны с боксерами. Подтаскиваю Кристину на край стола, потираясь окаменевшим и дрожащим от похоти членом между её губок. Стонем друг другу в рот. Она шире разводит ноги и сдавливает пальцами ствол. Пару раз ведёт вниз-вверх, смазывая своими соками, и направляет в себя. Толкаюсь бёдрами ближе, вжимаясь головкой в кипящую магмой пещерку. Прихватываю зубами нижнюю розовую губу и смотрю в янтарные глаза, горящие ярко. Несмотря на охватившее нас безумие, вхожу в неё медленно, как в первый раз. Хочу прочувствовать каждый миллиметр её влажной, обжигающей плоти. Хрипя и постанывая, заполняю её до краёв. Она с готовностью принимает, обволакивая приятным теплом и нежностью. Глаза в глаза. Дыхание в губы. Наши бёдра сталкиваются. Срывающиеся стоны. Я в ней полностью. Но мне мало. Хочу пробраться к ней под кожу целиком. Глаза Кристины закатываются. Зубы проходят по моей губе. В ротовой полости привкус железа от пущенной крови.
— Посмотри на меня, малышка. Не закрывай глаза. — требую осипшим шёпотом. — Я хочу видеть… Хочу помнить… Смаковать в разлуке…
Она поднимает голову и врывается в меня янтарным взглядом с поволокой. Коротко касаюсь её рта. Медленно подаюсь бёдрами назад, почти полностью покинув её горячую глубину. Внутри остаётся только головка. Так же неспешно возвращаюсь. Фурия сжимает внутренними мышцами. Стонем в унисон. И срываемся в полное сумасшествие. Прижимаю её одной рукой к себе. Мягкая грудь плотно прижата к грудине. Животы, сокращаясь в спазмах, соприкасаются. Пальцами второй руки впиваюсь в её бедро, агрессивно вколачиваясь в послушное, отзывчивое тело. Стонем, не сдерживаясь. Трахаемся бешено. Целуемся яростно. Манюня царапается. Я прикусываю то здесь, то там, где достаю. Она ставит засос на шее справа. Я клеймлю её слева. Резкими, быстрыми движениями бёдер тараню её. Она сползает от напора толчков назад. Вгоняю пальцы в мягкую плоть бёдер и тяну обратно на себя, не переставая вколачиваться. Пробуем целоваться, но только бьёмся зубами от страстного напора. Крис кончает, выгибая поясницу. Зажимаю ей рот ладонью, силясь хоть немного заглушить крик. Сминает эрекцию плотным, ласковым, тугим кольцом. Подворачиваю губы, сдерживая собственный стон, когда после ещё нескольких резких рывков меня накрывает следом.
Падаю на изящно выгнутое тело. Мы оба продолжаем сокращаться и трястись. Упираюсь ладонями по сторонам от её плеч и вжимаюсь губами в её рот. Просто припечатываю, поглощая раздробленное дыхание. Только спустя время её пальцы перестают рвать мою кожу и ласковыми порхающими движениями гладят. Отталкиваюсь от столешницы и обезумевшими глазами поглощаю образ распятой на генеральском столе Фурии. Вся раскрасневшаяся, вспотевшая, тяжело дышащая, с пунцовым щеками и скулами, растрёпанными и разбросанными по поверхности влажными волосами, искусанными опиумными губами, тяжело вздымающейся грудью с всё ещё стянутыми в тугие узелки сосками, с собранным на талии молочным платьем, раздвинутыми и трясущимися ногами, а между ними блестящая розовая плоть, которую не спешу покидать.
Опускаюсь обратно и невообразимой нежностью целую отравленные губы.
Так вот, оказывается, где всё началось. Они так манили с первой встречи. И я поддался этому притяжению. И мгновенно подсел. А теперь без дозы ломает. И я беру столько, сколько она готова отдать. Я хочу этого передоза. Добровольно и осознанно.
— Я люблю тебя, Андрюша. — шепчет сорвано Манюня.
Глажу её лицо пальцами, собирая мурашек и румянец. Ловлю его губами, повторяя снова и снова, как сильно люблю её. Мы не говорим о предстоящем расставании — исключительно о размазывающих душу чувствах. Без конца целуемся и обнимаемся. Наши тела всё так же сплетены.
Снимаем кожу с губ и броню с сердец, когда время истекает. Выхожу из неё, поморщившись от неприятного холода на чувствительном после оргазма органе. Натягиваю штаны и застёгиваюсь. Помогаю Кристинке натянуть обратно платье, сняв её со стола. Нахожу футболку и китель, но не спешу надевать. Прижимаю любимую девочку к себе, и она беззвучно плачет в моих руках. Зажмуриваюсь, чтобы не раскиснуть вместе с ней. Её плечи вздрагивают и дрожат. Моё нутро рвёт на ошмётки. Так и стоим, пока её телефон не звонит и голос на том конце не оповещает, что такси будет через пять минут. Собираю её слёзы губами. Ещё раз целуемся, а потом она уходит. А через два часа присылает селфи из салона самолёта. С заплаканными глазами и слипшимися ресницами. Переписываемся, а потом она пропадает из сети.
Улетела моя Фурия. А мне остаётся только ждать.
