Она - моё табу - Настя Мирная

ведь я готовлю ему сюрприз и не говорю, что лечу домой. Конечно, он немного позлится, что не отвечала ему, но оно того стоит. Уверена, что смогу растопить его одними своими горящими глазами. Во мне столько нерастраченной любви и нежности накопилось за эти шесть недель, что я Андрюшу в них утоплю. И сама утону в его. Знаю, что он скучает не меньше, чем я сама. И мне столько отдать хочется. И взамен поглотить. Ужас просто! Чем ближе долгожданный рейс, тем дольше тянется чёртово время и тем сильнее я волнуюсь. Всё же это так странно — встречаться после долгой разлуки. Кажется, что мы несколько лет не виделись. Главное — не робеть! Он — мой будущий муж и я имею право на проявление чувств.

Улыбаюсь, предвкушая нашу встречу. В голове миллион вариантов развития событий. Беру фарфоровую кружечку с кофе двумя руками и подношу к губам.

— Крис, привет! Прости за опоздание.

Делаю глоток и опускаю на стол. Поднимаюсь и обнимаю девушку, с которой мы год прожили в общаге и здорово повеселились. Чмокаемся в щёки. Садимся за столик. Она подтягивает к себе уже подстывший кофе и сэндвич с арахисовым маслом, которые я заказала заранее. Откусывает большой кусок и, закрыв от блаженства глаза, пережёвывает. Запивает таким же несуразно огромным глотком кофе. — Ч-и-т-а-й- к-н-и-г-и- на- К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

Николь — истинная американка. Манера говорить, двигаться, выбор одежды и еды так и кричат о её национальности. Весёлая и немного опасная в плане развлечений. Меня с ней тоже неслабо заносило. Но теперь всё это неинтересно уже. Я замуж выхожу. За любимого мужчину.

— Тебя дома не кормят? — посмеиваюсь на английском. Он почти безупречен. Немного говор хромает и есть акцент, но это совсем некритично. — Ты чего такая взмыленная?

— Зря ты вчера не пошла на эту тусовку. Такой движ — крутяк! Прям вау! А какие там парни, Кри-и-ис… Ну просто м-м-м… — мечтательно закатывает глаза.

— Николь, какие мне парни? — выставляю перед ней правую руку, в очередной раз демонстрируя кольцо. Но её не берёт. В этой стране брак немного не то, к чему я привыкла. — По любви. За самого лучшего парня на свете! И других мне не надо.

— Ты и до этого к парням равнодушна была. — театрально взмахивает рукой.

Я хохочу, проливая кофе на светлые капри. Пропитываю салфеткой, но им капец. Даже застирывать смысла нет.

— Равнодушна была, потому что не встретила СВОЕГО. А когда встретила — всё, облом всем остальным. Люблю я его. Лю-б-лю! — отсекаю резко, но скрашиваю улыбкой и смехом.

Ещё какое-то время беззаботно болтаем. Прогуливаемся по территории кампуса. Огибаем огромный, величественный древний Йельский университет из светло-серого камня. Останавливаюсь возле главного входа и задираю голову на шпили башенок и покатые крыши. На массивные ворота, в которые входила почти каждый день. Кругом идеально изумрудный газон, вековые деревья. Этому зданию уже триста девятнадцать лет. Красивое и величественное. Да, реконструированное, но сохранившее своё былое величие и даже сейчас вызывающее благоговейный трепет. Не уверена, что в России вообще есть такие древние постройки, сохранившиеся до наших времён. Но… Я не буду по нему тосковать. Я приехала попрощаться с одним из самых престижных универов мира. И пусть! Не нужны мне лавры, что даёт диплом из Йеля. Андрюша нужен. И всё тут!

Ухожу я без сожалений. Так же прощаюсь с Николь и остальными девчонками и сокурсниками. Немного грустно, да. Тут не поспорю. Но нет того разрушающего отчаяния, что я испытывала, прощаясь с Андреем. Эту жизнь я отпускаю легко, чтобы шагнуть в новую. Уверена, что там будет куда интереснее. Я хочу в поход! Жарить сосиски на костре и печь картошку. Сидеть на пледе в обнимку и смотреть на звёзды перед догорающим огнём. А потом заниматься любовью в крошечной палатке и спать в одном спальнике. Дикий так красиво и восторженно всё это описывал, что я буквально видела и чувствовала. Как минимум, моя душа уже побывала в магических лесах Карелии.

Без двух минут девять вечера мне приходит долгожданный звонок. В этот раз по видео. Радуюсь, как трёхлетняя девчонка сладкой вате. Едва не подпрыгиваю от счастья увидеть любимого пусть даже так. А через каких-то там тридцать шесть часов он станет реальным. Моя тыква обратится обратно в карету.

— Доброе утро, Андрюша. — улыбаюсь во весь рот, пританцовывая на месте с новым серебристым шёлковым пеньюаром, прижатым к груди.

— Доброй ночи, Фурия. — отвечает сонной улыбкой.

А я опять представляю, что совсем немного времени осталось подождать, и буду каждое утро видеть его таким нерасторопным, слегка потерянным и невозможно любимым.

— Как прошла ночь? — шуршу, падая с телефоном на узкую кровать.

— Ужасно. — серьёзно сипит мужчина, сомкнув брови галочкой на переносице.

Хочу их пригладить! Аж пальцы вибрируют, а подушечки колит.

— Почему? — шепчу немного смущённо.

— Потому что вижу свою любимую Фурию только во сне. Скучаю ужасно, любимая.

Проклятые слёзы застилают глаза. Язык чешется сказать, что осталось потерпеть совсем немного. Впрочем, я и говорю, расплываясь в улыбке:

— Потерпи, любимый мой. Я скоро приеду. И сама тебя и зацелую, и заобнимаю, и залюблю, — подворачиваю губы, приобретая оттенок свекольно-красного, и выпаливаю, — и затрахаю. — на секунду прячу глаза, а потом набираюсь смелости и табаню в камеру: — Соскучилась — жуть просто! Хочу тебя всего исцеловать, облизать и заниматься любовью сутки напролёт.

Его лохматые брови теперь ползут вверх. О-о-очень высоко. Будь у него короткая чёлка, спрятались бы под ней. Дыхание сбивается. Вижу, как ускоряется пульс по пульсации вены на шее.

— Нихуя ж себе. — выдыхает он ошарашенно. Прочищает горло. — Извини. Я просто чу-уточку, — сощурив один глаз, показывает пальцами сантиметра пол, — охренел от такого смелого заявления.

— Не издевайся, Андрей! — бурчу возмущённо, пряча лицо в ладонях, оставив только глаза между растопыренных пальцев.

Он смеётся. Заливисто и искренне. А потом оставляет только ласковую улыбку и шепчет:

— Я выполню твой любой каприз, Царевна. Но не надейся, что первые пару раз обойдутся без лажи. Голодный паёк, эротические фотки и секс по телефону не способствуют. Не всегда получается получить разрядку.

— Мамочки, Андрей, если это кто-то услышит?! — вскрикиваю, завышая тональность.

Он морщится. И опять смеётся. Подмигивает мне и высекает:

— Они поймут, Фурия. Поймут, как сильно я тебя люблю. И какая огненная страсть между нами кипит. Ну и, конечно же… — театральная пауза, а потом торжественно: — обзавидуются, что у меня такая охуенная невеста!

Если бы я только могла себе представить, что это последний раз, когда слышу его счастливый