Испанский сон - Феликс Аксельруд

— Странный вопрос, — нахмурилась Ольга. — Во-первых, племянница не имела отношения к больнице; между нами, я думаю, что никакая это и не племянница… Во-вторых, самоуправство должно быть наказано. Ведь комиссия по заселению не была ликвидирована, она лишь прекратила деятельность; соответственно, от обязанностей ее председателя меня никто не освобождал.

— Если я вселюсь, — предположила Марина, — комендант будет чинить мне козни.

— Пусть только попробует. Кстати, комната с телефоном. Все комнаты этого типа были с телефонами.

— С ума сойти, — сказала Марина. — Скажи, а большого зеркала там случайно нет?

— Раньше не было, — сказала Ольга, — но оно могло остаться от комендантской племянницы… А что, тебе обязательно? Понимаю, — протянула она, лукаво улыбнувшись, — это, наверно, для плотских утех. Я угадала?

Интересно, подумала Марина, пришлось бы Ольге по душе поглядеть на ее действо перед зеркалом?

— От тебя ничего не скроешь, — улыбнулась она.

— Не подлизывайся, — сказала Ольга, — я и без этого тебя люблю. Давай лучше помянем старого коменданта.

Как только она поняла, что Стаковский обладает сущностью Господина, первой мыслью было остановиться. Прибиться к Нему, изменить свою жизнь в зависимости от этого, остаться с Ним до конца своих дней. Все то, что раньше должно было быть с Отцом. Даже больше… Когда-то она мечтала родить от Отца — Отец не соглашался; теперь это становилось возможным…

Она спросила Стаковского, женат ли Он.

— Нет, — ответил Он, — Я в разводе. Если тебя интересует, живу ли Я с кем-нибудь, то — да, живу. Но жениться… нет. Мне нельзя жениться.

— Почему?

— Потому что сейчас Моя подруга, как и Я, понимает временность нашего союза. Если он станет постоянным, она захочет детей. Семья, дети, куча новых вещей… В принципе Я был бы не против, но, понимаешь, сейчас музыканту все трудней обеспечить все это.

Он подумал и добавил:

— Был бы Я классом повыше — уехал бы, наверно, за границу… Там бы обеспечил, а здесь — нет. Не хочу взваливать на Себя невыполнимые обязательства.

Да и хорошо, подумала она; жил бы Он один — наверняка ей бы захотелось попробовать… Она нарисовала себе гипотетическую картину их жизни, нечто похожее на то, что у нее было с Корнеем, но — теперь это был Господин… Она вводит Его в Царство. Какое-то время все хорошо. Потом начинается проза. Наступает ночь, когда Он не приходит домой. Он врет, она страдает. Он уходит к другой, она ищет другого. Кого — другого? У нее нет никакого резерва. Снова — больница, группа, исследования… Опять начинать с нуля то, что у нее сейчас на ходу? Глупо.

Она сделала некоторые практические выводы. Во-первых, как бы Стаковский ни был хорош, Он должен остаться не более чем экспериментальным Господином. Во-вторых, она должна продолжать исследования; чем больше она обнаружит экспериментальных господ (не Господ!), тем легче ей будет обнаруживать каждого последующего. В-третьих, она должна начать составлять банк господ, открывающийся Стаковским; возможно, наибольшее внимание уделять тем, кто давно и счастливо женат, поскольку важнейшим обстоятельством становилась жизненная определенность — ну, а как быть с женой, можно было додумать в каждом конкретном случае.

Царевна понемногу успокаивалась; Цари и змеи из ее снов переселились в реальность. Где-то с месяц Стаковский был ее единственный Господин, и она даже несколько раз встретилась с Ним в занятом ею помещении бывшего особого отдела; затем обнаружился второй… затем третий…

Банк господ сделался реальностью.

Работа закипела.

Как-то раз, заскочив по делам в кабинет старшей медсестры, Марина обратила внимание на скромно висящий на стене, обрамленный простой рамкой из черного дерева, диплом Второго (Ждановского) Московского городского Краснознаменного клинического медицинского училища Государственного научно-практического (базового) Центра социальной защиты и охраны здоровья населения при 4-м Главном Управлении Делами Уполномоченного Межрегионального Комитета по чрезвычайным ситуациям субъектов Федерации и стран СНГ — и, по-хорошему позавидовав подруге, что ей довелось закончить столь престижное учебное заведение, одновременно задалась вопросом, как это Ольге, бывшей официантке и несостоявшейся ответственной работнице, удалось вообще туда попасть. Этот вопрос мучил ее несколько дней, пока она не решилась завести с Ольгой разговор на эту тему.

Она завела разговор издалека.

— Ольга, — спросила она для начала, — в порядке обмена опытом, не расскажешь ли, как ты попала в Москву?

— Откуда такой вопрос? — насторожилась Ольга.

— Видишь ли, — сказала Марина, — в Москву не так-то просто попасть. Каждый провинциал делает это своим собственным способом.

— А почему ты решила, что я из провинции?

— А разве это обидно? Я и сама из провинции.

— Что ты из провинции, это и так видно; а вот откуда ты взяла, что и я?..

— Из твоего же собственного рассказа. Даже больше того, — похвасталась Марина, — из тех фактов, которые стали известны мне исключительно благодаря твоему рассказу — а точнее, из двух эпизодов, связанных с Васей — я могу заключить, где же именно ты жила.

— Ну, и где? — полюбопытствовала Ольга.

— Вначале — в маленьком уральском городе.

— Вот и нет.

— Как нет? Там же Вася родился!

— Да, но потом семья его переехала.

— Куда?

— Тоже в уральский город, но большой.

— Ах, вот как.

Марина подумала.

— То есть, ты хочешь сказать, что ваш детский роман происходил в большом уральском городе?

— Конечно, раз я там жила.

— Я допустила логическую ошибку, — признала Марина. — Но зато следующее твое место жительства я угадаю точно.

— Ну?

— Это Китеж.

Ольга опешила.

— Откуда ты знаешь?

— А потому что Вася до сих пор работает там медбратом в психбольнице номер два. И лодочная станция там же, а значит, и тот ресторан, в котором ты работала.

— Да, — сказала Ольга с уважением, — здесь ты, что называется, угодила «в девятку».

— Разве говорят не «в десятку»?

— Это в стрельбе, а я имела в виду футбол.

— Хм. В общем, я угадала, что ты из Китежа, а потому и поинтересовалась, как ты попала в Москву.

Ольга закурила.

— Ты же понимаешь, что в Москву попасть не так-то просто. Каждый провинциал делает это по-своему…

— Ага.

— Мой случай не явился исключением.

— Ага.

— Ну, тогда слушай…

— Это, — сказала Ольга, — происходило в несколько этапов. Вначале мне нужно было найти транспортного агента. Как ты знаешь, мой жизненный опыт к тому времени был не так уж и мал. За плечами была комсомольская юность… разочарования, взлеты… работа в системе общественного питания и даже упомянутый тобой поход на лодочную станцию — вот сколько всего, хорошего и плохого, накопилось за годы в моем жизненном багаже.