Тень богов - Джон Гвинн

Эльвар указала на дыру в стене. Гренд уже высматривал на земле следы.

– Туда, – проговорил угрюмый воин, выпрямляясь, и указал окровавленным топором в сторону зарослей и тенистого леса, за которыми возвышалась гора острова Искальт, темная и мрачная.

– За ними, – ответил Агнар.

Глава 6. Орка

Орка проснулась от того, что дыхание перехватило. Несколько мгновений после этого она не понимала, где находится, и видела лишь яркую картину в сознании: кровь и битва, падающие тела, рев моря, насилие и страдания. Боевые кличи и предсмертные вопли были такими резкими и четкими, словно она стояла в самом сердце кровавой сечи, а не лежала на пропитанном потом соломенном тюфяке в собственном доме. Она уставилась на деревянные балки над головой и сделала длинный, прерывистый вдох. Сознание постепенно возвращалось к ней. Когда напряжение ослабло, она медленно разжала кулак и отпустила краешек тюфяка.

Сквозь ставни в комнату пробивался серый рассвет. Рядом спал Торкель, привалившись к жене волосатой спиной и высунув одну ногу из-под шерстяного одеяла. Его грудь вздымалась и опадала в медленном, плавном ритме, а в горле клокотал гулкий храп. Орка потянулась к нему, чтобы прикоснуться к коже, кончиками пальцев провела по плечу.

Пусть спит. Зачем обременять его моей слабостью.

Она убрала руку и спустила ноги с кровати. Посидела так некоторое время, сжимая ладонями голову, позволяя телу успокоиться, а поту – высохнуть. Прямо сейчас ей хотелось, чтобы возле изголовья кровати стоял кувшин с медовухой или элем, это желание пронизывало ее до костей. Выпить, чтобы притупить воспоминания и боль. Почувствовала вспышку обиды на Торкеля, который попросил ее меньше пить. Затем она натянула шерстяные штаны, кожаные сапоги и льняную рубаху, поднялась, прошла через комнату и открыла дверь – медленно, чтобы не разбудить Торкеля. Сначала она думала развести огонь в очаге и чуть позже поднять Торкеля и Бреку, когда будет готова каша с медом и сливками, но, войдя в обеденный зал, который занимал большую часть дома, если не считать спальню, поняла: что-то не так. Будто зуд пробежал по венам.

Где Брека?

Она посмотрела на его кровать рядом с прогоревшим очагом. Сын любил засыпать там, слушая потрескивание углей и глядя на постепенно замирающее пламя.

Шерстяное одеяло было откинуто в сторону, кровать – пуста.

Беспокойство потекло ледяной струйкой по венам, затрепетало крыльями где-то в груди.

– Брека! – позвала она, осматривая зал, быстро заглядывая за столы, за сложенные покрывала и в шкафы с посудой. Позади нее послышался шум: из их общей спальни вышел Торкель, босой, из одежды на нем были лишь штаны, вокруг плеч обернуто одеяло. Он быстро моргал. Мышцы лица еще не до конца осознали, что их хозяин проснулся.

– Ты шумишь так, что мертвых богов пробудить можно, – пробормотал он.

– Бреки нет, – огрызнулась Орка, и в ее нутре зашевелился ужас, добавляя яда словам.

– Может, он снаружи? – предположил Торкель. – Пошел за водой или дровами?

– Этим по утрам занимаюсь я. А он спит, пока я не разбужу, – ответила Орка.

– Ты? А он чем занимается? – нахмурился Торкель.

Орка насупилась:

– И это говорит человек, который обычно спит, как медведь в берлоге зимой, пока его не разбудит запах каши.

– Справедливо, – пожал плечами Торкель. – Тем не менее он может быть снаружи. Что-нибудь могло его разбудить, например полный мочевой пузырь.

– Он не старик, как ты, и способен не бежать отлить сразу, как приспичило.

Торкель открыл было рот, потом передумал и снова ушел в спальню. Затем вернулся, уже в сапогах и шерстяной рубахе, тем временем Орка уже взяла копье с оружейной стойки, распахнула дверь и вышла наружу, в свет нового дня.

Она замерла на верхней ступеньке крыльца и внимательно осмотрела двор. Рядом с лесопилкой, кузницей, печью для обжига никого не было. Пусто.

– Брека! – закричала она, сбежав по ступеням на землю, где под подошвами сапог зачавкала мягкая грязь. Мимо грядок с травами и овощами и пчелиного улья. Пробегая мимо сарая, она заглянула внутрь. Там тихо стоял лохматый пони, вытянув голову над низкой дверью загона, и рассматривал тюк с сеном, в который еще вчера Орка воткнула двузубые вилы. Пройдя еще немного, Орка остановилась возле ручья, чистого и быстрого, который протекал сквозь всю ферму, и присела возле камня, поросшего мхом. Она сунула древко копья в ледяную воду и пошебуршила им рядом с углублением под скальным берегом.

– Сперт, проснись! – гаркнула Орка.

Из-под скалы показалась темная фигура размером с руку Орки, а толщиной – с бедро Торкеля и развернулась от камня вниз по течению во всю свою длину. Это оказалось хитиновое, разделенное на сегменты существо. К хвосту его тело сужалось, и там виднелось острое, как игла, жало. Множество длинных ног вцепились в дно и берег ручья, и существо поползло к Орке, рассекая головой воду.

– Еда, – прохрипел Спертус, голос его походил на шелестение сухой кожи. Он посмотрел вверх на Орку: лицо у него было слишком уж человеческим. Выпученные глаза под складками серой обвисшей кожи и рот, в котором таилось слишком много остроконечных зубов.

– Ты видел Бреку? – спросила Орка у существа.

– Сперт спит, пока его не покормят, – пробормотало оно. Оглянулось по сторонам в поисках Бреки, который приносил сюда каждое утро миску каши, смешанной со слюной и кровью. – Голодно, – пожаловался Сперт.

– Стоило бы убить тебя, бесполезное создание, – проворчала Орка, поднимаясь на ноги.

– Неблагодарно, – прошипел Сперт, и прозвучало это, как будто с кого-то снимали кожу. – Сперт много работает. Сперт защищает тебя от везен.

– Если ты защищаешь нас, то где же Брека? – прорычала Орка.

Спертус растерянно моргнул.

– Не может следить за всем и всеми постоянно, – проворчал он. – Надо же когда-то спать.

– Орка! – позвал Торкель откуда-то сзади.

Она выпрямилась и обернулась, а внизу тут же послышался плеск и громкое журчание воды: Сперт погрузился в глубину и вернулся в свою пещерку под скалой. Торкель стоял на коленях возле створки, встроенной в большие ворота, которые отпирались лишь в тех редких случаях, когда они брали пони и везли в Феллур телегу с товарами на торговлю. Все остальное время они приходили и уходили через эту небольшую дверь, на которой висел железный засов. Орка побежала к Торкелю, и страх стучал у нее в голове, подобно барабану.

– Он был здесь, – сказал Торкель, указывая на четкий отпечаток ботинка в грязи: вдвое меньше, чем ее собственный след. – И он воспользовался дверью.

Железный запор был отодвинут, и створка просто прикрыта. Торкель толкнул ее и, распахнув, уставился на поляну перед воротами фермы, окаймленную лесом. Там, в грязи, было еще больше следов.

Паника, будто яд гадюки, разлилась по венам Орки. Слова Вирка из селенья Феллур зашелестели в ее голове. Они забирают детей.

– Тут был кто-то еще? – спросила Орка. Гнев и тревога переполняли ее и мешали читать знаки на земле. Ее взгляд обшаривал поляну, пытаясь проникнуть