Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна

ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ

Я первый раз в этом городе. Мать поехала в пединститут, а меня оставила на квартире у знакомых. Старшая дочь хозяйки Галя возится на кухне, а я скучаю. Вышла на балкон. На ветви кленовой аллеи будто красная заря опустилась. «И все же таких солнечных кленов, как в деревенском детдомовском лесу здесь не увидишь», — подумала я, и душа моя мгновенно приземлилась красным листом клена и распласталась на мокром черном асфальте.

У лип пожелтели отдельные пряди, а березы пестрят всей кроной, будто золотом обрызганы. Розовеет прелестница-рябина, расцвеченная терракотовым бархатом ягод. Кроваво-красной змеей дикий виноград обхватил осинку и ползет по ее тонкому стволику к солнцу. Расчесала косы ива редким гребешком. Тусклым красноватым перламутром листвы увядает ясень. Удивительное разнообразие оттенков желтого, бурого, красного, зеленого! Ни одного похожего по цвету дерева. И совсем не унылая пора! Праздничная в этом году осень, щедрая на яркие краски и долговременные теплые дожди.

Попросила у Гали разрешения спуститься в сквер. Села на скамейку в детском городке. После дождя воздух как парное молоко. Густо вьется мошкара над стрижеными кустами. Шелестят березы. Кряхтит, вздыхает, вяло шепеляво бормочет на ветру редкими обломками блеклых ветвей очень старая сосна. Рдеет барбарис в конце аллеи. Издали веточек не видно, и кажется, что не листочки дрожат, а хоровод ярких бабочек вьется над рубиновыми сгустками зрелых ягод. Незнакомые мне кустики вокруг детской площадки колеблются, как маленькие веселые костерки. Песни осени шепчет и мощный дуб. Он еще тенист и темен. Под ним дремлет сказочным сном весело раскрашенный теремок. С него волнами стекают плети дикого винограда. В них-то, наверное, и запутываются фантастические истории ночной жизни парка.

Осень разбросала по испещренным светотенью дорожкам каштаны и желуди. На лавочках одиноко сидят старые люди. Видно, парк утром для старичков, а вечером для молодых.

Вернулась на квартиру. Пришла младшая дочь хозяйки Альбина, черноглазая толстушка, моя ровесница, и села писать заметку в стенгазету. Я, чтобы не мешать, просматриваю «Пионерскую правду». Закончив, Аля протянула мне листок. Я читаю и удивляюсь:

— Это не заметка о ребятах вашего класса, а передовица из газеты «Правда». Здесь одно только детское предложение о том, что ребята дергают девочек за косы. Вас учили писать заметки?

— Нет. Я, наверное, так пишу, потому что мы с третьего класса к политинформации готовимся по главным газетам страны.

— А мы по «Пионерке». Там то же самое, только написано нормальным языком. Классный руководитель хочет, чтобы вы заумными выросли?

— Нет. Она перестраховщица, перед директором выпендривается. Ты знаешь, какие вопросы нам в первом классе задавали?! Я помню такой: «Раз ты учишься отлично, значит ты умная, как Ленин? Ты сможешь стать похожей на Ленина?» Мне тогда страшно было от таких вопросов. Я хлопала глазами и пыталась сообразить, какой ответ от меня ждут. А сама думала: «Разве может, кто-нибудь сравнивать себя с вождем?»

В дверь постучали. На пороге появился черноволосый кудрявый, очень красивый мальчик. Он был чуть полноват. Удивительно грустные карие глаза выдавали его незащищенность. И все-таки он был из тех, чей ровный жизненный путь был предопределен родителями.

— Юра, садись. Бери печенье. Ты сегодня как из-за угла мешком... Меня аж слеза прошибает, — рассмеялась Альбина.

— Ну, зачем ты так? — смущенно остановила я новую знакомую.

— Да ладно тебе, — она примирительно улыбнулась. — Он всегда из мухи слона делает. Сам себе проблемы создает.

— Будто у тебя их нет, — снова встала я на защиту мальчика.

Юра поднял на меня огромные печальные глаза и вдруг робко спросил:

— У тебя когда-нибудь было несчастье?

— Моя жизнь — сплошные несчастья, — грустно усмехнулась я.

— Такого не бывает, — не поверил он.

— Бывает, — вздохнула я.

— А со мной раз жуткая история произошла. Никак не могу про нее забыть. Теперь даже мечтать не хочу. Больше не верю в чудеса. Вся радость в жизни исчезла, — с неподдельным трагизмом сказал гость.

— Что с тобой случилось? — испугано спросила я.

— Папа купил мне лотерейный билет. А розыгрыш должен быть только через год. Я мечтал о настоящей машине. Каждый день представлял, как папа сообщает о выигрыше и я хожу гордый и самый счастливый. И вот пришел этот запомнившийся на всю жизнь день. Я, с утра окрыленный, носился по коммуналке, рассказывая всем о своем билете, о выигрыше. Я удивлялся безразличию соседей, но не обращал на них внимания, так как был безмерно счастлив предстоящим триумфом. Переполненный восторженным ожиданием, я не стал дожидаться, пока папа придет с работы, выпросил у мамы ключ от почтового ящика и через каждые полчаса сбегал вниз. Наконец, увидел в щель краешек долгожданной газеты! Долго не получалось попасть в замочную скважину. Я прижал газету к груди и с бьющимся сердцем взлетел на свой этаж. Лотерейный билет с вечера лежал на моей тумбочке. Напряженно глядя маме в лицо, подал ей газету и билет. Я давно выучил его номер, но произнести его от волнения не решался. Мама проверила все цифры и спокойно сказала:

— Пустой.

— Что пустой? — не понял я.

— Без выигрыша.

Я никак не мог вдохнуть воздух. Наверное, я побелел или изменился в лице, потому что мама участливо пояснила: «Не все билеты выигрывают. Потому и называется — лотерея. Это нормально. Ее принцип — случайное везение».

Внутри меня что-то надломилось. Я не допускал мысли, мне в голову не приходило, что билет может не выиграть. Такого не должно быть! Счастье рухнуло мгновенно. Весь мир сделался серым и ужасным. Я ни о чем больше не мог думать, кроме как о моем несчастье. «Это мой рок. Я невезучий», — крутилось в голове. У меня пропало желание куда-то идти, что-то делать и вообще иметь какие-то мечты. Я потерял интерес ко всему: друзьям, книжкам, играм. Особенно играм. Мир в моих глазах перевернулся. Он плохой, он безрадостный. Я никак не мог успокоиться. Если бы меня заранее предупредили, объяснили, что не все билеты выигрывают, может быть, я не настроился на выигрыш и не мучился бы? Теперь я осторожный. Не верю никому.

Аля стала успокаивать Юру, а я подумала: «Мне бы твои трагедии! Никому своих бед не пожелаю. Может, рассказать Юрику про них, и он будет меньше переживать из-за ерунды? Он домашний, что с него взять? Мои проблемы, наверное, не дойдут до его сердца? А может, поймет? Он такой чувствительный!»

Юра взял у Али тетрадь и ушел. А я взглянула в серое вечернее небо и немного загрустила. Какой хороший мальчик!

ЛЕРА

Погожие дни — редкость в ноябре. Но сегодня на удивление теплый день. Небо тихое, светлое, безоблачное, но не яркое. Унесло с собой лето солнечные сказочные брызги и золотые паруса облаков. Разметало, разбросало их, щедро раздарило земле.

Я люблю ходить пешком, но сегодня еду на квартиру в трамвае, чтобы не заблудиться. На задней площадке окруженный красивыми веселыми девушками стоит высокий молодой человек с длинными до плеч черными кудрявыми волосами. Ему льстит их внимание. Он возбужден и многословен. Явно заигрывая с ним, одна из поклонниц уговаривает его остричь волосы. Вторая, видно желая любым способом привлечь к себе внимание, ехидничает: «Не приставай к нему, дорогая. Повзрослеет, поумнеет и сам укоротит волосы». Юноша краснеет, резко подается в сторону обидчицы, но тут же берет себя в руки и натянуто улыбается.

На остановке входит пожилая пара. Мужчина помогает женщине сесть на первое кресло. Потом садится рядом и берет ее маленькую руку в свою большую. Этот простой жест трогает меня, чуть ли не до слез. Счастливые! Появляется семья с двумя шаловливыми мальчиками. Они шумно делят места у окон и бурно высказывают впечатления о цирке. Родители мягко гасят их неугомонный темперамент и улыбаются друг другу.

Вот и моя остановка. Спускаюсь по крутому склону. Тут уже нет асфальта и дома одноэтажные, точнее бараки. Впереди меня идет семья. Худой, небритый муж несет дочку лет двух-трех. За карман его брюк держится мальчик постарше. Крепкого сложения жена ругает мужа самыми последними словами за то, что он выпил и чего-то там не сделал. Муж вяло оправдывается и смущенно оглядывается по сторонам. Его походка нетвердая, движения неуверенные. Все выдает в нем слабохарактерного человека. Дочка не обращает внимания на крики матери. Она ерзает на руках отца, улыбается и крепко обнимает его за шею. Мальчик идет между родителями. Но, когда мать «налетает» на отца, он пугается, отстает, начинает реветь и судорожно хвататься за брюки отца. Крики стихают, и он опять ищет руку отца. Мальчик очень похож на него: и походка такая же семенящая, и лицо растерянное. От следующей порции ругани он уже трясется, захлебываясь в истерике. Я вижу наглое лицо мамаши. В нем превосходство, презрение и самодовольство. Ей нравится ругать мужа. Она победно глядит на свою жертву и не стесняется моего удивленного, осуждающего взгляда. Малыш мечется, девочка все сильнее прижимается к отцу. Я окончательно «завожусь» и не выдерживаю. «Может, он и виноват, но зачем детей неврастениками делать?» — кричу я и убегаю вперед, чтобы не видеть жуткую семейную сцену.