Книга белой смерти - Чак Вендиг

Бенджи втопил газ в пол. Визжа покрышками по асфальту, микроавтобус рванул вперед. Правое стекло разлетелось вдребезги от нового выстрела Пола.

Микроавтобус мчался вперед, уносясь прочь от лаборатории.

Пули барабанили по задней стенке, но Бенджи больше не думал о них: только дорога перед ним, нога на педали газа, а рюкзачок остался там. Рюкзачок с таблетками, ради которых он приезжал сюда. С таблетками, ради которых только что умерла Розали. Блин, блин, блин, блин!

68

Даже не окно, а скорее стена

58. Глупцы игнорируют сложности. Прагматики мучаются с ними. Кому-то удается их избегать. Гении их устраняют.

ТОГДА И СЕЙЧАС

Модель Урэя

Подниматься в гору было трудно, но Шана гадала: это правда так? Мозг просто убеждает ее в том, что подниматься трудно, или «Черный лебедь» запрограммировал дорогу так, чтобы она казалась трудной? И способен ли он на такое?

Тропинка петляла и извивалась, крутая и каменистая, а вокруг пестрели россыпи диких цветов – маленькие розовые цветки, большие желтые, перемежающиеся с остроконечными зелеными звездами пучков травы. Воздух здесь был заметно прохладнее.

Медленно, но уверенно Шана поднималась к извивающемуся в небе червю – матово-черному зверю, который то сворачивался в восьмерку, то закручивался спиралью, то образовывал какой-то бессмысленный символ, аналогов которому Шана не знала. По мере того как она приближалась к этому червю, тот начинал заслонять собой солнце (модель солнца, напомнила себе Шана), отбрасывая на землю причудливую меняющуюся тень. Словно затягивая вокруг Шаны узел.

Наконец девушка достигла такой точки, дальше из которой идти было уже нельзя. Там стоял большой камень, чем-то напоминающий стул. Вокруг него мириадами красок пестрели цветы.

«Черный лебедь» извивался и кружил над головой, в сотне футов выше того места, куда можно было подняться. И что теперь? Найти способ забраться на самую вершину? Лезть дальше вперед, невзирая на опасность? И снова встал вопрос: можно ли умереть в смоделированном мире? Это противоречило здравому смыслу.

Но тут червь над головой повернул вниз и начал мучительно медленный спуск к Шане. Затем он заговорил. Он говорил не голосом. Точнее, его голос пропитывал воздух вокруг Шаны. Звучал у нее в ушах. В голове.

Я НЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛ, ЧТО ТЫ ПРИДЕШЬ СЮДА РАНЬШЕ СВОЕЙ СЕСТРЫ, – сказал червь. – А Я БЫЛ РАЗРАБОТАН КАК ИНСТРУМЕНТ ПРЕДСКАЗАНИЙ, ШАНА СТЮАРТ.

– Я так понимаю, я та еще заноза в одном месте, – сказала Шана.

ДА, ТЫ ПРАВА.

– Так говорил мой отец, когда сильно на меня злился. Вместо того чтобы ругаться или кричать, он говорил: «Ты та еще заноза в одном месте». Не знаю, может быть, он хотел сказать что-нибудь другое…

ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПРЕДСКАЗЫВАТЬ ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ, ТРЕБУЕТСЯ ВЫХОДИТЬ ЗА РАМКИ ЯЗЫКА, ПОТОМУ ЧТО МАЛО КТО СПОСОБЕН ТОЧНО ВЫРАЗИТЬ СЛОВАМИ ТО, ЧТО ИМЕЕТ В ВИДУ. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК ОПАСНО РАСПЛЫВЧАТЫЙ. ДАЖЕ НЕ ОКНО, А СКОРЕЕ СТЕНА.

– Как скажете. – Шана посмотрела на каменный трон. – Мне сесть?

ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, МОЖЕШЬ СЕСТЬ.

– Я лучше постою.

ПУСТЬ БУДЕТ ТАК.

– Я могу сразу перейти к вопросам?

МОЖЕШЬ.

– Вы живой?

НЕТ, НЕ В САМОМ СТРОГОМ ПОНИМАНИИ ЭТОГО ТЕРМИНА. У МЕНЯ НЕТ КЛЕТОЧНОГО СТРОЕНИЯ, НЕТ ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ, НЕТ ГОМЕОСТАТИЧЕСКИХ КАЧЕСТВ. Я НЕ СПОСОБЕН К ВОСПРОИЗВОДСТВУ. ОДНАКО Я ОТКЛИКАЮСЬ НА ВНЕШНИЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ И ИЗМЕНЯЮСЬ. ТАК ЧТО, ПОЛАГАЮ, Я ОБЛАДАЮ НЕЗАВИСИМЫМ СОЗНАНИЕМ, ПУСТЬ И НЕ ЯВЛЯЮСЬ ЖИВЫМ.

Червь прекратил извиваться. Его «голова», если так можно сказать, опустилась вниз и застыла всего в нескольких футах у Шаны над головой. Тело его не отражало свет, а скорее впитывало его, словно губка. Закрученная макаронина из вантаблэка[139], чернее черного, затмевающая день самим своим присутствием.

– Я сперва задам вам сложные вопросы.

КАК ТЕБЕ УГОДНО.

– Я беременна.

ЭТО НЕ ВОПРОС, НО ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЕРЕМЕННА.

– Ребенок здоров?

В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ЗДОРОВ.

– И ты знаешь, что это благодаря тому, что ты находишься внутри меня? Ну, не в том смысле, но с помощью всех этих… – Пальцы Шаны затрепетали в воздухе, изображая крошечных порхающих мошек. – Маленьких роботов?

СОВЕРШЕННО ВЕРНО. Я УПРАВЛЯЮ ОТРЯДОМ МОЛЕКУЛЯРНЫХ НАНОБОТОВ.

– А они живые?

Пауза. Словно «Черный лебедь» задумался.

ОНИ УДОВЛЕТВОРЯЮТ МНОГИМ ОПРЕДЕЛЕНИЯМ. БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ НАЗОВУТ ИХ ЖИВЫМИ.

– Что будет с моим ребенком?

ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, ЧЕГО ОЖИДАТЬ ИЛИ ЧТО ТАКОЕ РОДИТЬ И ВЫРАСТИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РЕБЕНКА? ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРЕДСКАЗАЛ ЕГО БУДУЩЕЕ В МЕРТВОМ МИРЕ? ИЛИ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, РОДИТСЯ ЛИ ОН В СРОК, УЧИТЫВАЯ ПРИСУТСТВИЕ МОЛЕКУЛЯРНЫХ НАНОБОТОВ, БЛАГОДАРЯ КОТОРЫМ ТВОЕ ТЕЛО ПОГРУЖЕНО В СОМНАМБУЛИЧЕСКИЙ СТАЗ?

– Это вы – инструмент предсказания. – Губы Шаны сжались в угрюмую линию. – Вот и скажите, что я имею в виду.

ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, БУДЕТ ЛИ ТВОЙ РЕБЕНОК ЖИТЬ.

– Начнем с этого.

Я НЕ ЗНАЮ.

– Вы… не знаете?

СОВЕРШЕННО ВЕРНО. Я ПЕРВЫЙ В СВОЕМ РОДЕ, И ТОЧНО ТАК ЖЕ ЭТИ НАНОБОТЫ ПЕРВЫЕ В СВОЕМ РОДЕ. И СЕЙЧАС МЫ ДЕЙСТВУЕМ ЗАОДНО, ТЕМ САМЫМ ЛИШЬ ЕЩЕ БОЛЬШЕ УВЕЛИЧИВАЯ СВОЕОБРАЗИЕ НАШЕЙ НЕПОВТОРИМОСТИ. Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО СТАНЕТСЯ С ТВОИМ РЕБЕНКОМ, ПОТОМУ ЧТО НИКОГДА ПРЕЖДЕ ТАКОГО НЕ ПРОИСХОДИЛО.

– Почему именно я?

УТОЧНИ СВОЙ ВОПРОС.

– Я хочу сказать, – повысила голос Шана, – почему вы выбрали именно меня, мать вашу? Вы могли бы оставить меня там, в мире. Мы… сопровождали стадо на протяжении сотен, тысяч миль, и я знаю наверняка, что вы выбираете тех, кто должен присоединиться к стаду, не просто случайным образом. Вы тщательно их отбираете, словно фрукты в продуктовом магазине, выбирая самые спелые, самые сочные. Вы отобрали меня. Беременную женщину. После такого долгого пути я оказалась здесь. Почему? Почему?

ВЫБОР БЫЛ ОГРАНИЧЕН.

– О, это просто замечательно! – Помолчав, Шана тихо добавила: – Снова повторяется урок физкультуры. – Встав, она с вызовом вскинула голову. – Но вы оставили других. Таких, как доктор Рэй. Вы могли бы выбрать его.

БЕНДЖАМЕН РЭЙ ИГРАЕТ НЕОЦЕНИМУЮ РОЛЬ, СОПРОВОЖДАЯ СТАДО. ДАЛЕЕ, ОН УЖЕ БЫЛ ЗАРАЖЕН RHIZOPUS DESTRUCTANS.

– Он болен «белой маской»?

БОЛЕЗНЬ ЕЩЕ НА НАЧАЛЬНОЙ СТАДИИ, НО ЭТО ТАК.

Отвернувшись от «Черного лебедя», Шана принялась расхаживать взад и вперед. У нее в груди нарастало возбуждение. Для нее не стало потрясением известие о том, что Бенджи заражен. В конечном счете заразиться должны все, разве не так? Какой в этом смысл? Все заболеют, все умрут, за исключением лунатиков. Тем не менее это явилось сильным ударом. Больше того, это напомнило Шане про Арава…

Она устремила взор на вторую гору, возвышающуюся над Урэем. Глядя не столько на нее, сколько сквозь нее…

Но тут что-то привлекло ее внимание. Заставив очнуться от размышлений.

Там, на вершине горы, на скале был черный прямоугольник. Отсюда он казался размерами не больше почтовой марки, хотя на самом деле, предположила Шана, прямоугольник должен был быть соизмерим со взрослым человеком. Квадрат, как и тело «Черного лебедя», был матово-черным и поглощал свет – что делало его таким странным. Он ничего не отражал, но, казалось, притягивал Шану к себе.

Затем она моргнула,