Она - моё табу - Настя Мирная

Он оборачивает поясницу, прижимая плотнее к себе, и прибивает парней ледяным взглядом. Наклонившись к самому уху, шипит едва слышно:

— Какого хера ты здесь, Крис? Мне из-за тебя пиздец будет.

— Выйдем и расскажу. — так же тихо отбиваю, оставляя поцелуй на щеке.

— Я тебя убью, Царёва. — с теми же шипящими интонациями высекает, поворачиваясь в сторону лестниц.

Знаю, что будет намного лучше, если пройду мимо Дикого с Пашкой. Не думаю, что он скажет или сделает что-то при друге, но просто не могу этого сделать. Мне надо время на восстановление душевного спокойствия и равновесия. Дёргаю парня за руку, припадая спиной к стене, и быстро тарахчу:

— Подожди минуту, дай отдышаться. Только не ругайся на меня. Сегодня папа приезжает, и я хотела его встретить. А пока жду, решила заскочить к тебе. Дядя Саша дал добро.

— Дядя Саша, это который майор Спиридонов? — уточняет Макеев, хоть и сам прекрасно знает.

Быстро киваю головой, невинно хлопая ресницами.

— Я встретила его на плацу. Сказала, что хочу навестить друга детства, а то мы даже не поговорили нормально, как я из Америки приехала. Ты со своим дружком укатил, а про меня совсем забыл. — наиграно дую губы в обиде, делая вид, что не замечаю нутряных раскатов грома при упоминании Андрея. — К тому же я о тебе позаботилась, привезла пиццу и бургер.

— Не вижу.

— Что? — толкаю растерянно.

— Заботы, пиццы и бургера.

— П-а-а-аш… — вздыхаю с усталостью, закатывая глаза. — Они внизу. Оставила на входе, иначе до тебя даже донести не успела бы. Пойдём.

Сжимаю его пальцы крепче, чтобы скрыть дрожь в своих. Если я не выйду сейчас, то не сделаю этого никогда.

Промокашка смотрит на часы и обречённо матерится.

— Блядь, мне через двадцать минут Андрюху сменять.

Резко веду плечами. Друг заинтересованно сканирует меня глазами. Ёжусь и растираю открытые плечи ладонями, делая вид, что в помещении без единого кондиционера и дуновения ветерка гуляет сквозняк.

— Только не говори, что замёрзла. — спокойно просит он.

— Немного. Меня знобит. Наверное, приболела. Пойдём на солнышко. У тебя осталось всего двадцать минут, чтобы уничтожить вреднейший фастфуд. — смеюсь приглушённо, когда мимо проходят три незнакомых солдата, бросая на нас вопросительные взгляды.

Не часто они видят девушек в этих стенах. Такие привилегии есть только у тех, кто держит в кулаке половину города.

Быстро перебираю ногами и не отрываю глаз от Пашки, когда подходим к посту. На том месте, где мы с Диким целовались, до сих пор витают гулкие отголоски напряжения и желания. Каждый миллиметр кожи, даже пальчики на ногах, атакуют мурашки. Я уже не могу прятать дрожь. Рывком отворачиваюсь от Макеева, чтобы столкнуться с притягательной густой темнотой сощуренных глаз Андрюши. До него ещё остаётся около трёх-четырёх метров, а я уже физически ощущаю тяжесть его гнева. Он давит так сильно, что колени подгибаются. Спотыкаюсь на ровном месте. Пашка ловит за локоть на лету. Повисаю головой вниз. Друг поднимает меня, но ноги не слушаются. Хватаюсь за предплечья, пытаясь удержаться в вертикальном положении.

— Крестик, ты чего падаешь? — с беспокойством выбивает он, заглядывая мне в лицо. Не знаю, что замечает, но со свистом вдыхает сквозь зубы и, придерживая за спину, ведёт меня к лестницам, бросив на ходу:

— Дюха, буду вовремя.

— Ещё бы. Пока, Фурия. И смотри под ноги, а то лоб расшибёшь. — выталкивает ехидно.

Меня начинает трясти. Визуально. Зубы вдруг принимаются клацать. Пашка выводит меня на лестничную клетку и сгребает ладонями щёки. Резко поднимает грудную клетку и толкает с нескрываемым удивлением:

— Ты плакала?

Накидываю на себя маску недоразумения. Хлопаю глазами.

— Плакала? — фыркаю раздражённо. — Крис Царёва не плачет, Паш.

— У тебя глаза красные.

— Сплю плохо. Мне акклиматизация всегда тяжело даётся. Все эти перелёты, смены часовых поясов… Ну, ты понял.

Парень в одно касание убирает мои волосы через плечо и притрагивается к свежайшему засосу. Любой более-менее опытный человек поймёт, что ему не больше нескольких минут.

— Это тоже от акклиматизации?

— А это не твоё дело. — режу зло, вырываясь и слетая по лестнице вниз.

Злость придаёт мне сил и унимает трясучку, вызванную нахождением в непосредственной близости от Андрея. Скрипя мозгами, придумываю, как выкручиваться из этой непростой истории. Макеев нагоняет на последней лестнице. Схватив за плечи, на ходу притискивает к стене.

— Ты мне как сестра, Крис. И не надо делать вид, что нихуя не происходит…

— А ничего и не…

— … между тобой и Андрюхой…

— … происходит. — только заканчиваю прошлую фразу, как слова Паши оглушают меня обухом по голове. — Что?! — взрываюсь, толкая его в грудь. — Ты с ума сошёл, Паш?! Нет ничего! Он меня бесит! Так сильно, что зубы сводит, стоит его увидеть! Трясёт от желания по его надменной роже чем-то тяжёлым съездить.

— Ты хорошая актриса, Кристина, но эта роль точно не твоя. — качает головой, давая понять, что не верит ни единому моему слову. — Когда мы мимо проходили, даже меня ознобом пробрало. И когда ты нас до части подвезла, Дикий задержался, а потом пришёл злее чёрта. И теперь постоянно бешеный какой-то. Или ты думаешь, что никто не заметил укусы, которые вы друг другу понаставили спустя час знакомства? — всё сильнее вскипает Макеев, держа меня не только физической силой, но и суровым взглядом. — Вы взрослые люди, и это ваши дела, но если ты из-за него плачешь, то я не посмотрю, что он мой друг. Что он сделал?

Пламя злости быстро угасает, оставляя пепел сожаления и грусти. Льда нарастает больше.

— Пашка. — шелещу, ткнувшись лбом ему под подбородок и сминая в кулаках идеально наглаженную форму. — Ничего он не сделал. Это всё я. Только я.

— Что ты начудила, Кристинка? — спрашивает полушёпотом, приобняв за плечи.

Шастающие туда-сюда срочники создают гул и гомон. Брошенные ими фразы и вопросы успешно игнорируются нами.

— Затеяла игру, которую не должна была. Специально злю его, потому что… — подворачиваю губы, боясь произнести вслух.

— Говори. — ровно требует Макеев.

— Догадайся сам, Паш.

Он давит на шею сзади, поднимая пальцами подбородок. Глядя чётко в глаза, с очевидным шоком выписывает:

— Ты влюблена в Дикого?

— Молодец, Макеев. Садись. Пять. — поливаю иронией, лишь бы как-то пережить этот факт.

Пока он заторможено обрабатывает информацию, выскальзываю из капкана и сама стараюсь справиться со своей правдой. До тех пор, пока это не было озвучено, не казалось таким реальным. Признаваться себе в мыслях и произнести вслух другому человеку совсем не одно и то же.

Я влюблена в Андрея. Теперь это моя реальность. В парня, которого едва знаю.