Легенды европейских народов - Александр Васильевич Швыров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лишенные листвы деревья принимали человеческий образ, дразнили и пугали отважного путешественника; горы принимали форму сжатых кулаков и с шумом падали около нашего героя, который, не теряя ни на минуту самообладания, безостановочно подвигался вперед. Выйдя на какую-то долину, Твардовский был поражен отчаянным протяжным воем — казалось, тысячи мертвецов поднялись из своих гробниц и уныло застонали, тоскуя по минувшей жизни. Как неожиданно раздался тот звук, так же неожиданно он и замер. Но Твардовский даже не повернул головы в ту сторону, откуда доносился тот звук. Он знал, что кричала адская птица Devil-bird, от созерцания которой умирает каждый смертный.
Наконец, сквозь туман стал вырисовываться какой-то фантастический образ: огромное чудовище с неясными очертаниями, по-видимому, приближалось к Твардовскому; целый столб пламени вырывался из громадной пасти, но ученый и эту опасность миновал благополучно и вступил в пределы ада.
Здесь общая картина резко изменилась. Со всех сторон сонмища чертей волокли бесчисленное количество грешников. Бесы тащили людей за волосы, за ноги, толкали их в спины, подгоняли нагайками... Невообразимый гул голосов покрывал всю эту местность; грешники стонали, кричали от боли, умоляли о пощаде, но их никто не слушал.
Твардовский с книжкой и магической палочкой обгонял целые толпы, не обращая ни на кого внимания, весь занятый преследованием своей цели. Наконец, после долгих странствований он достиг резиденции сатаны, причем представившаяся его глазам картина устрашила даже его отважное сердце, и он едва не повернул назад. Неисчислимое количество всякого рода чертей, чудовищ, оборотней, привидений окружало его со всех сторон и не давало дороги. Собравшись с духом, ученый поднял над головой свою магическую книгу и ринулся вперед. Он победил все препятствия, достиг сатаны, но цирограф, однако, получить ему не удалось.
Таким образом, из своего путешествия в ад Твардовский вернулся ни с чем. Тем не менее по случаю своего избавления от грозившей ему смертельной опасности он устроил великолепный пир, на котором венгерское и другие вина лились рекой. В самый разгар пира в комнату с расстроенным лицом ворвался какой-то незнакомец и, упав на колени перед Твардовским, стал молить оказать ему одну великую милость. После целого ряда вопросов выяснилось, что у этого человека захворал отец, и настолько опасно, что все доктора приговорили его к смерти; только один Твардовский мог еще его спасти. Больной, как оказалось, жил довольно далеко по Сандомирской дороге, но повсюду были приготовлены лошади, и незнакомец уверял, что Твардовскому не придется ехать слишком долго.
Времени терять было нельзя, и ученый, распрощавшись с гостями, прямо из-за стола сел на лошадь и поскакал в сопровождении незнакомца. Несмотря на всю быстроту, с какой они скакали и меняли лошадей, Твардовский не мог не обратить внимания на некоторые дурные предзнаменования. Так, между прочим, всю дорогу его сопровождал совиный крик, летучие мыши и вороны кружились над его головой, заяц несколько раз перебегал ему дорогу. Твардовский решил принять все меры предосторожности, и когда приехал, то первым его делом было оглядеться, не грозит ли ему откуда-нибудь опасность; в то же время он искал для себя на всякий случай какой-нибудь защиты. Увидев в колыбели спавшего ребенка, незадолго перед тем окрещенного, он осторожно вынул его из люльки и спрятал к себе под плащ.
В этот момент дверь отворилась, и на пороге появился знакомый Твардовскому дьявол.
— Я пришел к тебе за расплатой, — проговорил черт.
— Ты по уговору не можешь взять меня ни в каком другом месте, кроме Рима, а здесь Польша, — возразил Твардовский.
— Да, — согласился дьявол, — но в цирографе не сказано Roma Italiana, а эта корчма носит название «Рим», и ты не заметил вывески только потому, что приехал ночью.
Дьявол подошел к Твардовскому с намерением схватить его, но тот живо распахнул плащ и показал черту невинного младенца. Дьявол заскрежетал зубами, видя, что его опять перехитрили, а Твардовский, улыбаясь, заметил:
— Хитрость за хитрость!
Не желая, однако, потерять свою жертву, дьявол прибег к красноречию, начал распространяться о польской чести, о шляхетском слове и не ошибся в расчете. Задетый за живое, Твардовский положил обратно в люльку ребенка и предоставил себя в полное распоряжение черту. В одну минуту за спиной у черта выросли два крыла летучей мыши, он крепко обнял пана Твардовского и вылетел вместе с ним из избы.
Все выше и выше поднимался Твардовский, поддерживаемый чертом; уже Краков казался ему едва заметным муравейником, а Висла — тонкой серебряной ленточкой. Вот они поднялись так высоко, что вся земля казалась лишь туманным пятном. Твардовский потерял всякую надежду и, сам не зная почему, запел гимн в честь Девы Марии, который, по преданию, он сам сочинил в юности. Потом ему вспомнилось, что в кармане у него находится молитвенник давно умершей матери; он вынул его и стал петь другие молитвы и в то же время почувствовал, что перестал подниматься кверху. Оглянувшись, он не заметил никого вокруг себя — злой дух давно отлетел, а он повис в пространстве между небом и землей. В это время голос, похожий на звук трубы, долетел до его слуха:
— Молитвы твои спасли тебя от ада — так будешь висеть ты вплоть до Страшного Суда.
Спустя еще немного времени Твардовский почувствовал, что кто-то ползет у него по рукаву; то был слуга, превращенный им в паука. Перед отъездом Твардовского из дому он забрался к нему на кунтуш[16] и вместе с ним совершил поднебесное путешествие. Верный своему хозяину, паук не отходит от него и разделяет с ним страдания. Каждое утро на длинной паутине спускается он на землю, собирает там все новости и, вернувшись назад, на ухо рассказывает их Твардовскому.
Войцицкий, автор одной из народных легенд о пане Твардовском, говорит, что старики во время полнолуния показывают детям высоко над Вислою черную маленькую точку и уверяют, что это висит Твардовский. Нити паука, которые в тихие летние
