Затея не для всех - Фрауке Шойнеманн

– Как ты думаешь, мы приехали в то место, откуда шёл сигнал? – спрашивает Тимо.

– Думаю, что да. Сигнал поступал как раз отсюда.

– Давайте зайдём, – предлагает Джон. – Может, там кто-нибудь скажет нам, что случилось с вашей рубашкой.

– Видно, её просто продали, – сокрушённо предполагаю я. – Тогда мы её больше не увидим и, значит, зря летели в Кению, потому что без фотографии рубашки мы не сможем припереть к стенке менеджеров «Фэшниста».

– Ох, зачем столько пессимизма? – возражает Тимо. – Маячок вшит так незаметно, что его не заметит ни один покупатель. Вероятно, сейчас рубашку куда-то везут, и там нет связи с интернетом.

Джон машет рукой в сторону входа:

– Всё равно давайте поговорим с продавцами. – Он входит в здание. Мы следом за ним.

Кажется, мы тут единственные покупатели. Торговое помещение огромное и выглядит почти так же, как какой-нибудь обычный вещевой рынок в Гамбурге. Только здесь меньше декора и нет манекенов и рекламы, а так – одно и то же. Тут такие же ряды одёжных стоек и стеллажей, где всё развешено и выложено по размеру, цвету и типу одежды. Чуть дальше я вижу стеллажи с мужской, женской и детской обувью. На крутящихся стойках передо мной висят только мужские рубашки с коротким рукавом, а чуть дальше, слева – с длинным.

К нам подходит молодая продавщица. Она явно удивлена, ведь мы отличаемся от её обычных покупателей. Но через считаные секунды к ней возвращается спокойный, деловой тон.

– Hello, sir, can I help you? – обращается она по-английски к Джону, спрашивая, может ли ему помочь.

– Yes, we are looking for a certain shirt. – На том же языке он объясняет, что именно мы ищем. Потом поворачивается ко мне: – Как выглядит твоя рубашка?

– Оранжевая, по нижнему краю синие цветы, – объясняю я, а в душе радуюсь, что выбрала для нашего расследования такую заметную одёжку. С обычной белой рубашкой у нас были бы сейчас проблемы.

Джон описывает рубашку продавщице. Она задумывается:

– Yeah, I saw a shirt like that, actually[2].

У меня сразу учащается пульс. Неужели она действительно её видела? Фантастика!

– Where is it? [3] – спрашиваю я. Продавщица задумывается.

– If it is the shirt, you are looking for, I put it on a hanger myself – a very special shirt. I liked it, but it wasn’t my size. It should be over there[4]. – Девушка машет рукой куда-то в глубь торгового зала.

Тимо усмехается:

– Ей понравилась твоя рубашка. Удивительно. По-моему, она жуткая. Напоминает гавайскую, аляповатый узор.

– Сейчас это вообще не имеет значения, – холодно возражаю я. – Главное, что она броская, и это нам очень кстати. Во всяком случае, девушка говорит, что она видела её и сама повесила на стойку.

Я вытаскиваю мобильный, нахожу фото рубашки, сделанное перед тем, как мы бросили её в короб «Фэшнисты». Потом сую его под нос продавщицы.

– Here. This is the shirt I’m talking about[5].

Девушка удивлённо таращит глаза:

– Oh, yes, this is it – I’m sure! But you are telling me, this is your shirt and you gave it away? And now you came because you want it back? So, where are you from? [6]

Понятное дело, девушке не верится, что это моя рубашка, и она спрашивает, откуда мы приехали.

– Гамбург, Германия, – отвечаю я.

– Germany? That’s far away! [7] – восклицает продавщица. – And you came all the way to Kenia to look for your shirt? [8] – Она качает головой, и я читаю её мысли – мол, эти сумасшедшие летели в такую даль ради рубашки, которую сами отдали перед этим? Невероятно.

– We’re journalists and want to find out the way clothes from Europe travel when we put them into a second hand bin[9], – объясняю я.

Теперь девушка улыбается:

– Ah, I understand! Yes, most of the clothes we sell here are from Europe. Very good quality and really fashionable! [10]

Итак, она подтверждает, что их товар получен из Европы.

– But where is the shirt now? [11] – спрашиваю я.

– Hm, let’s see, – говорит она, что посмотрит, и идёт к стойкам, на которые показывала. Передвигает плечики с рубашками слева направо, но моей рубашки там нет.

– I’m sorry, I don’t see it anymore. But I’m sure it was here until the day before yesterday. Yesterday was my day off[12]. – Итак, два дня назад рубашка точно была здесь. И это согласуется с сигналами маячка. Конечно, я проверяла их накануне нашего отлёта.

– Wait a second! – девушка просит подождать секунду. – I’m going to call my boss and ask her. She was here yesterday. Maybe she knows more. – Итак, она хочет позвонить своей хозяйке, которая вчера была тут. Какая молодец эта девушка! Помогает нам.

Девушка достаёт из кармана мобильный и набирает номер.

– Hello, Sandy? Привет, Сэнди! – Она идет с телефоном к кассе, и я уже не слышу, о чём они разговаривают. Потом девушка возвращается к нам и с сожалением пожимает плечами.

– I’m sorry. The shirts on the rack didn’t sell well enough, so she gave it to Alan, our biggest Mitumba-Dealer. He bought the whole rack for Gikomba and picked up the good yesterday[13].

Вообще-то я не очень сильна в английском, но всё же понимаю, что рубашки плохо продавались и что их продали другому торговцу, и тот забрал вчера всю партию, в том числе и мою рубашку. Но что такое «Митумба» и «Гикомба»? Я вопросительно гляжу на Джона. Он усмехается.

– «Митумба» – так называется у нас старая одежда из Европы. А «Гикомба» – самый большой блошиный рынок в Найроби, где торгуют секонд-хендом. Когда твоя рубашка попадёт туда, я очень надеюсь, что маячок снова заработает, иначе вся ваша затея рухнет.

– Я не понимаю, – говорит Тимо. – Ведь продавщица сказала нам, какой торговец купил рубашки. Давайте поедем к нему и спросим про рубашку, потом сфоткаем её. Вот и доказательство, что рубашка не пошла ни в переработку, ни на благотворительность и что «Фэшниста» просто продала её ещё раз, и это наносит вред текстильной промышленности в Кении. Готово! Миссия выполнена.

Джон смотрит на Тимо, потом оглушительно хохочет.

– Мой дорогой друг, сразу видно, что ты никогда не был на рынке «Гикомба». Там