Затея не для всех - Фрауке Шойнеманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет? – В голосе Тимо слышится разочарование. Такие же эмоции бродят и во мне.
– Нет, – подтверждает Джон. – Без вашего маячка вам будет очень-очень трудно. – Тут он снова обращается к продавщице: – So your dealer is Alan? Итак, Алан ваш дилер?
– Yes, Alan Ayiko. You’ll find him in the open air market. He’s trading bales, so good luck![14]
Джон вздыхает.
– Вот что ещё. Этот Алан всего лишь посредник. Он продаёт свой товар тюками.
– Тюками? – Бейза наморщила лоб, и я рада, что и она хоть что-то спросила. До сих пор мне казалось, что только нас с Тимо интересовало происходящее.
– Да. Хоть это и не моя сфера деятельности, – поясняет Джон, – но, насколько я знаю, такое тряпьё продаётся там килограммами. Ты покупаешь тюк, платишь по весу, тащишь в свою лавку, а там уже продаёшь вещи поштучно своим покупателям. Ты никогда не знаешь, что в тех тюках, так что это всегда лотерея. Если повезёт, ты получишь и дизайнерскую одежду по бросовой цене. Не повезёт – там окажется никчёмное тряпьё.
– И в одном из тюков теперь моя рубашка?
– Боюсь, что да.
Ох, не может быть! Вот почему пропал сигнал – рубашка лежит в тюке под горой других тюков, вероятно, в каком-нибудь жестяном контейнере на том огромном блошином рынке и полностью изолирована.
– Проклятье, – бормочу я. – Значит, у нас нет никаких шансов!
– Да, похоже, что так, – подтверждает Джон.
– Чепуха! – тут же звучит энергичный протест монгольской мыши. – Не вешайте носа. Если вы привезёте меня к этому Алану, я обнюхаю все тюки и отыщу твою рубашку. Ведь у меня превосходное чутьё.
– Ты уверен? – шепчу я, наклоняясь к сумке.
– Конечно, уверен. Не думаю, что тюки так плотно набиты, и я не смогу сквозь них пролезть.
– Но разве ты не говорил, что у тебя были проблемы даже в Каире и ты нигде не мог пройти?
– Уффф, – презрительно фыркает Гектор. – Это была фигура речи, для красного словца. На самом деле я пройду где угодно. Нас, мышей-песчанок, не зря называют в Германии «беговыми». Мы спортивные родственники обычной мыши-полёвки. А вы заладили – «никаких шансов»! Я всё сделаю. Я запросто мог бы работать даже у полицейских, ищущих наркотики!
Хм. Конечно, надо попробовать. Я энергично хлопаю в ладоши. Джон, Тимо и Бейза глядят на меня с удивлением. Как и молодая продавщица.
– Нет, друзья мои, наше расследование ещё не окончено. Мы так быстро не сдаёмся! Джон, отвези нас, пожалуйста, на рынок «Гикомба»! Мы разыщем там Алана – и мою рубашку!
14
Блошиный рынок «Гикомба»
Джон ничуть не преувеличил, сравнивая рынок с лабиринтом, да и сравнение с муравейником оказалось невероятно точным. На рынке «Гикомба» необозримые людские толпы движутся по узким проходам мимо ларьков и ветхих лачуг. Внутри стоит оглушительный шум. Торговцы стараются перекричать друг друга, выгружают из фургонов большие тюки одежды и везут их на тележках к своим лавкам или уносят куда-то на голове. Покупатели берут одежду со столов или с расстеленного на земле брезента, встряхивают, разглядывают её, поднимают кверху, откладывают опять и роются дальше. Люди снуют, толкаются, смеются, спорят между собой – и трудно понять, где начало, где конец. Впрочем, ясно одно: по сравнению с «Гикомбой» даже главный вокзал в Гамбурге покажется спокойным как деревенское кладбище.
– Ох, ничего себе! Как же мы найдём Алана в таком хаосе? – вздыхает Бейза. То же самое думаю и я. Джон снова смеётся.
– Предоставьте это мне. Главное, не отставайте, а то потеряетесь. Держитесь за мной, и всё будет нормально!
Он с решительным видом идёт куда-то, как будто точно знает, где торгует этот Алан. Мы следуем за ним, стараясь не отстать ни на миллиметр. Мысль о том, что мы потеряем Джона из вида, действительно кажется пугающей.
Присмотревшись, я поняла, что блошиный рынок разветвляется на нескольких улочек, в которых продаётся какой-то определённый товар. Вот сейчас мы идём мимо юбок и платьев, висящих на стойках справа и слева. Рубашек тут нет.
– Как ты думаешь, мы правильно приехали сюда? – спрашиваю я у Джона.
– Да, мы сейчас в уличной части рынка, крытый находится дальше. Минутку! Постойте тут на углу, а я сейчас вернусь – на суахили я скорее проясню дело, чем на английском.
– На суахили? – переспрашиваю я.
– В Кении два официальных языка – английский и суахили, – поясняет он. – В Найроби я обычно говорю на суахили, если со мной нет гостей, таких как вы. Иначе это выглядит невежливо. – Он улыбается. – Но вообще на суахили и мне объясняться проще.
– По-моему, ты можешь говорить на суахили и при нас. Главное, чтобы мы получили нужную инфу, – говорю я. Мои друзья дружно кивают.
– ОК, – отвечает Джон, – я это учту. А теперь, пожалуйста, ждите меня здесь!
Он исчезает в людской толчее, а мы остаёмся на месте, что, впрочем, не так просто, потому что нас постоянно толкают спешащие куда-то люди. Наконец Джон появляется снова и показывает нам большой палец. Классно! Значит, он нашёл этого Алана!
– В общем, торговое место Алана находится перед поворотом к сумкам, – объясняет Джон. – Недалеко, вон там, наискосок отсюда.
Легко сказать – наискосок отсюда, а добраться туда всё равно трудно. Мы протискиваемся сквозь толпу минут пять. Я крепко сжимаю сумку – если она выпадет у меня из пальцев и по ней пройдутся десятки ног, мышиная жизнь будет на моей совести.
В конце концов мы добираемся до конца одёжного ряда. В следующем ряду уже висят сумки на одёжных плечиках и крючках, прибитых к деревянным перегородкам. Но на углу мы обнаруживаем ещё одного торговца одеждой, и я вижу, что он развесил рубашки на длинных стойках. Позади стоек виднеется гора огромных тюков, перевязанных между собой верёвками, а перед стойками тоже лежат ворохи рубашек. Рядом узкий стеллаж из гофрированного листа, на нём полки, тоже с одеждой. Там стоит и голубой деревянный ящик для денег, вероятно, касса торговца. Ох, по сравнению с этим отыскать пресловутую иголку в стоге сена – просто детская игра! Я очень надеюсь, что у Гектора действительно чуткий нос, как он утверждает.
– Вот торговое место Алана, – говорит Джон. – Но как ты собираешься искать тут рубашку? Думаю, что Алан едва ли
