Тень богов - Джон Гвинн

Сигрун была высокой: пусть не такой высокой и широкоплечей, как Орка, но в походке ярлы чувствовались сила и грация, говорившие о том, что идет воин. Она носила плащ из проклепанной кожи, на шее у нее висел серебряный торк, а на руках блестели серебряные кольца. Она стала ярлом не за добрые слова и хорошие поступки; она была воином, отвоевавшим для себя кусок земли и сражавшимся со всеми, кто бросал ей вызов. Мужчины и женщины вставали на ее сторону, привлеченные силой, обещаниями наделов и желанием возвыситься. Так и росла ее власть. Подобную историю Орка видела сотни раз за свою жизнь.

Там, где раньше была свободная земля, теперь ее по кусочкам поглощали мелкие ярлы, жаждущие богатства и власти. Некоторые из них были успешнее других, их боевая слава распространялась, богатство росло, и воины стекались к ним. Ярла Сигрун не была самой могущественной, но все же она обладала силой, которую стоило учитывать. Тот факт, что она правила здесь восемь лет и все еще дышала, говорил о многом.

На шаг позади нее, как верная гончая, шла еще одна воительница: женщина с худым лицом, покрытым шрамами, ее голова была выбрита по бокам, бледную кожу покрывали татуировки, густая полоса серо-черных волос, заплетенных в косу, проходила по макушке. На ней были простые штаны и суконная рубаха, на поясе висели два кинжала, один спереди, другой за спиной.

А на ее шее был рабский ошейник.

Но внимание Орки привлекли именно ее глаза. Бесчувственные и безжалостные, они обшаривали толпу, словно выискивая добычу.

У ярлы Сигрун было много трэллов, чтобы убирать, готовить и работать на фермах, но Орка никогда прежде не встречала ее с воином-тир. А у этой был взгляд, который Орка видела и раньше.

От нее исходила глухая безнадежность.

От вида тир по коже Орки поползли мурашки, словно паучьи лапки забегали по позвоночнику.

– Добро пожаловать, – сказала ярла Сигрун, встав перед разбитым клятвенным камнем. Ее дренгры расположились вокруг, словно руки, обхватившие поляну, а воительница-тир осталась позади. Голос Сигрун был сильным и уверенным, он перекрыл шум ветра и был слышен в толпе из сотен людей. – Я не из тех, кто зря шлепает губами и языком, поэтому скажу прямо и просто. Я присягнула королеве Хелке.

Она задрала шерстяной рукав своей рубахи и показала свежий порез на предплечье.

– И скрепила клятву своей кровью.

По поляне прокатился ропот.

– Значит, ты пришла сообщить нам хорошую весть о повышении налогов, – воскликнул Вирк рядом с Оркой. Другие люди также кричали, соглашаясь со сказанным либо гневаясь.

Ярла Сигрун перевела глаза на Вирка и надолго задержала на нем взгляд.

И Вирк вызывающе посмотрел в ответ. Орка чувствовала, что от него волнами исходит гнев.

– Нет, я пришла сказать тебе, что мир меняется и мы должны измениться вместе с ним, – сказала Сигрун. – Я стала ярлой Феллура восемь лет назад и поклялась своей кровью и жизнью защищать деревню и тех, кто в ней живет. Именно это я делала все эти годы, и я укрепила и расширила защиту, сделав жизнь безопаснее для всех вас на равнинах и холмах, насколько хватает глаз вокруг.

– В пасмурный день – возможно, – прошептал один из сыновей Вирка другому.

– Но я не могу защитить вас от того, что грядет, – сказала Сигрун.

– Жизнь здесь и так хороша, – ответил Вирк, и сыновья его поддержали.

– Нам не нужны перемены и Хелка.

– Да, жизнь была хороша здесь, в Феллуре, но в жизни, как и в году, сезоны сменяют друг друга… и они не могут длиться вечно. По всему Вигриру поднимаются ярлы, могущественные ярлы, от которых я больше не могу вас защитить. Ярл Стёрр на северо-западе расширил свои границы на юг и восток, и он положил глаз на эту землю. На этот фьорд. Ярл Орлиг, сидящий в Свельгарте на востоке, совершил набег на наши земли. И королева Хелка, она тоже… весьма властолюбива.

Властолюбивые ярлы… я уже видела, какую цену приходится за это платить. А Хелка называет себя королевой. Она поднимет голову над стаей и будет править ими. Все так, как и боялся Торкель. Даже хуже.

Орка переглянулась с Торкелем, чьи сведенные брови делали лицо хмурым, словно грозовая туча.

– Ей нужна наша земля и плоды наших трудов, – воскликнул Вирк. – Она сделает из нас арендаторов, которые платят дань за землю, которую мы захватили, которую приручали и обрабатывали своими руками, без ее помощи.

Воительница-тир перестала вышагивать туда-сюда за спиной у Сигрун и обратила на Вирка бесчувственные глаза. Теперь она стояла неестественно неподвижно.

Один из сыновей дотронулся до его руки, но тот дернул плечом и стряхнул ладонь. Выкрики из толпы поддерживали Вирка.

Вперед вышел человек в красной войлочной шапке, отороченной мехом, светлая борода золотыми кольцами спадала на грудь его, обтянутую красным же сукном. Орка и Торкель раньше торговали с ним: это был Фэльки Торильссон, некогда фермер, а теперь богатей, благодаря залежам олова, найденным в землях его надела.

– Вирк говорит то, о чем думают многие из нас, ярла Сигрун, – сказал Фэльки, почтительно поклонившись. – И я также думаю, не обложат ли нас дополнительным налогом в честь новой защиты, предоставленной уже Хелкой? – добавил он.

Ярла Сигрун пожала плечами.

– Скорее всего, Фэльки, – сказала она. – Таков путь мира. Посмотри на Искидан на юге – огромное царство, которым правит один город, Гравка, и один владыка, император Кирилл. Вигрир идет именно этим путем. Это случится скоро. При нашей жизни. Время года меняется, быть может, осень поворачивает на зиму, но затем будет весна, для тех, кто переживет холода.

– Да, Хелка хотела бы сделаться императрицей, как Кирилл из Гравки, – сплюнул Вирк. – Но не забывай, что его трон стоит на куче трупов, что в Искидане рабов больше, чем вольноотпущенников, и что тамошние жители приносят в жертву детей.

Ярла Сигрун рассмеялась:

– Я думала, ты выше детских сказок, Вирк.

– Это правда, я плавал по китовому пути и видел всё собственными глазами, – сказал Вирк.

– А еще ты осушил не один рог медовухи, и, возможно, тебе всё по пьяни привиделось, – сказала Сигрун, и ее дренгры засмеялись, а Гудварр громче всех. – Если бы это было правдой, я бы сделала все, что в моих силах, чтобы не допустить подобного здесь.

Тут ярла Сигрун нахмурилась.

– Но я не стану тебе лгать, Хелка захочет получить наши монеты и наши клятвы. И я скажу тебе еще более жестокую правду: если я скажу ей «нет», она все равно придет и заберет эту землю себе. У нас не хватит сил остановить ее. Она придет, убьет меня и наших лучших воинов и посадит одного из своих наместников новым ярлом в бражном зале, – она покачала головой.

Орка кивнула и мысленно похвалила Сигрун за то, что та признавала