Сумерки (пер. Аделаиды Рич) - Стефани Майер

Воздух неожиданно потемнел, и, оглянувшись посмотреть на злонамеренную тучу, я с ужасом обнаружила, что метрах в шести позади меня бесшумным шагом шли двое мужчин.

Это были те самые, от кого я удрала за угол, но черноволосого среди них не было. Я сразу отвернулась и ускорила шаг. По телу вновь пробежала дрожь, но на этот раз не от холода. Ремень сумки у меня был перекинут через грудь наискосок — так советуют в руководстве по безопасности, чтобы возможный грабитель не мог легко сорвать ее с плеча. Я точно помнила, где лежал мой газовый баллончик — в дорожной сумке, которую я привезла из Финикса, под кроватью в моей комнате. Я его даже не доставала. Денег с собой у меня было немного, долларов двадцать с небольшим, и я подумала, не «уронить» ли случайно сумку и, не поднимая, пойти дальше. Но испуганный тоненький голосок на задворках сознания пропищал, что, возможно, им нужны не деньги.

Я напряженно прислушивалась к звуку их тихих шагов — слишком тихих по сравнению с жизнерадостным гамом, который они производили ранее. Парни не торопились и не пытались меня догнать. Дыши спокойно, приказала я себе. Может быть, они и не думают тебя преследовать. Я старалась идти как можно быстрее, но не переходить на бег. Все свои надежды я возложила на поворот направо, который был уже в нескольких метрах от меня. Я слышала их шаги — они все так же шли позади, не приближаясь и не отставая. Голубая машина, выскочив из-за угла, промчалась по улице прямо мимо меня. Я уже думала прыгнуть на проезжую часть и перекрыть ей дорогу, но заколебалась, не веря до конца, что меня в самом деле преследовали. А потом было уже слишком поздно.

Я завернула за угол, но даже самого беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что там был тупик — путь упирался еще в один склад. Я стояла, наполовину повернув направо, мне надо было развернуться и быстро перебежать обратно на тротуар. На следующем углу улица заканчивалась, там висел знак «стоп». Я сосредоточилась на слабом звуке шагов из-за спины, раздумывая, не пуститься ли бегом. Они звучали в отдалении, но все равно я точно знала, что в этом соревновании мне не победить. Я, разумеется, упаду и растянусь на асфальте, если попытаюсь бежать. Но шарканье их подошв, казалось, слегка отдалилось. Я позволила себе осторожный взгляд через плечо и с облегчением убедилась, что преследователи были теперь метрах в десяти от меня. Но оба не сводили с меня глаз.

Казалось, я шла до следующего угла целую вечность. Я старалась идти не спеша, и постепенно их шаги стали звучать все глуше. Может быть, они поняли, что напугали меня, и сожалели об этом. На перекрестке промелькнули две машины, едущие на север, и я выдохнула с облегчением. Стоит только выбраться с этой заброшенной улицы, как вокруг прибавится народу. Я завернула за угол, посылая хвалы провидению.

И остановилась так резко, что чуть не упала.

По обе стороны улицы на меня смотрели слепые стены без окон, без дверей. Вдалеке, через два квартала, действительно виднелась оживленная улица, горели огни, ехали машины и сновали пешеходы. Но все это было слишком далеко. Потому что, лениво опираясь на стену одного из домов, стояли остальные двое из той компании, наблюдая с довольной улыбкой, как я застыла соляным столбом посреди тротуара. Тут я поняла, что меня не преследовали.

Меня загоняли в ловушку.

Я замерла на месте всего на секунду, но она показалась мне вечностью. Затем я повернулась и кинулась на другую сторону дороги. С внезапной слабостью я поняла, что эта попытка обречена на провал. Шаги позади меня стали громче.

— Ну, наконец-то! — Резко прозвучавший в напряженной тишине улицы голос коренастого черноволосого парня заставил меня подпрыгнуть на месте. В сгущающейся тьме мне показалось, что он смотрел куда-то мимо меня.

— Да-а, — ответил громкий голос прямо позади меня, и я снова вздрогнула всем телом. — Мы просто совершили небольшой променад.

Мне пришлось замедлить шаг. Я слишком быстро приближалась к тем двоим, что стояли у стены. Надо было закричать погромче, и я попыталась сделать глубокий вдох. Но горло пересохло настолько, что, казалось, мне вообще не удастся протолкнуть сквозь него хоть сколько-нибудь воздуха. Быстрым движением я перекинула ремень сумочки через голову и ухватила его одной рукой, намереваясь отдать ее или использовать для самообороны, смотря по обстоятельствам.

Черноволосый бугай оттолкнулся плечом от стены и медленно вышел на середину улицы. Я остановилась.

— Не подходи ко мне, — предупредила я. От моих слов должно было повеять силой и бесстрашием, но я не ошиблась насчет пересохшего горла — воздуха не хватило.

— Зря ты так, сладкая, — пропел он, и мерзкий смех снова прозвучал за спиной.

Я расставила ноги чуть в стороны для большей устойчивости, и, борясь с паническим страхом, попыталась вспомнить то немногое, что знала об успешной самообороне. Удар запястьем снизу вверх — сломать ему нос или вдавить носовую кость прямо в мозг. Пальцем в глазницу — зацепиться за нервно-сосудистый пучок и вырвать глаз. И, наконец, классика — коленом в пах. Тоненький голосок снова пессимистически заявил, что у меня и против одного-то мало шансов, а их четверо. «Заткнись!» — скомандовала я голоску прежде, чем страх успел овладеть моей волей. Если мне суждено покинуть мир, то хоть одного я захвачу с собой. Я постаралась сглотнуть, чтобы издать наконец достойный крик.

Неожиданно из-за угла сверкнул свет фар, и какая-то машина почти врезалась в коренастого, вынудив его отпрыгнуть на тротуар. Я кинулась на дорогу — эта машина остановится, даже если им придется меня сбить. Но серебристый автомобиль сам рыбкой вильнул в мою сторону и замер на месте. В паре шагов от меня распахнулась пассажирская дверь.

— Садись, — скомандовал голос, звенящий от бешенства.

Парализующий страх исчез, словно его и не было, и так же внезапно меня охватило целительное ощущение покоя и безопасности — еще до того, как я убралась с тротуара, просто от одного звука его голоса. Я прыгнула на сиденье и с силой захлопнула дверь.

Внутри было темно, так что я едва могла различать его лицо в тусклом свете приборов на передней панели. Развернувшись так, что взвизгнули шины, автомобиль рванул вперед, огибая на ходу изумленных прохожих. Я смутно видела, как они отскакивали на тротуар. Он выровнял машину, и мы понеслись на север, к гавани.

— Пристегнись, — велел он. Тут я поняла, что сидела, обеими руками вцепившись в кресло. Я быстро повиновалась, ремень громко щелкнул в темноте. Он резко повернул влево и помчался вперед, проскочив несколько знаков «стоп».

Эта безумная гонка не нарушала моего спокойствия. В какой-то момент я даже перестала понимать, куда и зачем мы едем. Я смотрела ему в лицо с ощущением невероятного облегчения, облегчения, которое было связано не только с моим неожиданным спасением. В полутьме я изучала прекрасные черты, ожидая, когда успокоится дыхание. И вдруг до меня дошло, что его лицо искажено убийственным гневом.