Загадка Кирова.Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге

Совещание в кабинете Сталина еще продолжалось; Медведь послал телеграмму Ягоде с изложением обстоятельств убийства Кирова и ареста Николаева; в ней также упоминался ордер на арест его жены[459]. Телеграмма была выслана в 18 час. 40 мин., получена в Москве и расшифрована в 19 час. 15 мин.[460] Есть все основания полагать, что содержание телеграммы было доведено до сведения участников совещания в кабинете Сталина. В телеграмме пересказывается, что было известно сразу после убийства руководству Ленинградского Управления НКВД. Мы полагаем, что следует привести ее полностью:

НАРКОМВНУДЕЛ СССР - тов. ЯГОДА

1 декабря в 16 час. 30 мин. в здании Смольного на 3-м этаже, в 20 шагах от кабинета тов. КИРОВА произведен выстрел в голову тов. КИРОВУ, шедшим навстречу к нему неизвестным, оказавшимся по документам НИКОЛАЕВЫМ Леонидом Васильевичем, членом ВКП(б) с 1924 года, рождения 1904 г.

Тов. КИРОВ находится в кабинете.

При нем находятся профессора-хирурги ДОБРОТВОРСКИЙ, ФЕЕРТАХ, ДЖАНЕЛИДЗЕ и другие врачи.

По предварительным данным, тов. КИРОВ шел пешком с квартиры (ул. Красных Зорь) до Троицкого моста. Около Троицкого моста сел в машину в сопровождении разведки, прибыл в Смольный. Разведка сопровождала его до третьего этажа. На третьем этаже тов. КИРОВА до места происшествия сопровождал оперативный комиссар БОРИСОВ. НИКОЛАЕВ после ранения тов. КИРОВА произвел второй выстрел в себя, но промахнулся. НИКОЛАЕВ опознан несколькими работниками Смольного (инструктором-референтом Отдела руководящих работников обкома ВЛАДИМИРОВЫМ Вас. Тих. и др.), как работавший ранее в Смольном.

Жена убийцы НИКОЛАЕВА но фамилии ДРАУЛЕ Мильда, член ВКП(б) с 1919 года, до 1933 года работала в Обкоме ВКП(б).

Арестованный НИКОЛАЕВ отправлен в Управление НКВД ЛВО.

Дано распоряжение об аресте ДРАУЛЕ. Проверка в Смольном производится. 18 часов 20 минут.

1/XII-34 года.

МЕДВЕДЬ.

Утверждалось, что Ягода был заинтересован в выявлении каких-либо связей убийцы Кирова с заграницей. Есть данные, что в течение вечера он звонил следователям в Ленинград и спрашивал их, не выявили ли они какие-либо связи Николаева с заграницей, т. е. не носил ли он иностранную одежду и не было ли при нем каких-либо предметов иностранного происхождения. На звонки Ягоды, очевидно, отвечал заместитель Медведя Фомин. Предположительно, вечером дня убийства Сталин тоже звонил в Ленинград и задавал те же вопросы[461]. Но этот источник данных представляется ненадежным по многим причинам. Не имея дополнительных источников информации, к подобным рассказам о телефонных разговорах следует подходить с осторожностью[462].

После того как совещание в кабинете Сталина было отложено, некоторые участники собирались этим же вечером отправиться в Ленинград. Сталина и его ближайших коллег — Молотова, Ворошилова и Жданова (без Кагановича) — собирался сопровождать Ягода. Кроме того, приказ выехать в Ленинград на ночном поезде получили и другие партийные руководители и должностные лица НКВД, в т. ч. Ежов, Хрущев, Карл Радек, Андрей Вышинский и генсек комсомола Александр Косарев[463]. Близкий друг Кирова Серго Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности, в состав делегации не входил. По данным одного из его сотрудников, он хотел ехать, однако Сталин отказал ему в этом из-за больного сердца Орджоникидзе. Эми Найт находит это подозрительным. Орджоникидзе был лучшим другом Кирова и знал детали его личной жизни лучше, чем кто-либо другой. И, как полагает Найт, Сталин мог посчитать присутствие Орджоникидзе в Ленинграде существенно важным, особенно если тот подозревал в убийстве не Николаева, а кого-то еще[464]. Но Орджоникидзе был эмоциональным, вспыльчивым человеком, и он навряд ли был способен спокойно участвовать в расследовании убийства своего лучшего друга, особенно сразу после преступления.

Разумеется, старые описания событий 1 декабря 1934 г. следует рассматривать с учетом того факта, что их авторы не имели доступа к российским архивам, которые были открыты после распада Советского Союза. Об этом убийстве зачастую упоминали только кратко, без особых подробностей. Картина событий, которая представлена Конквестом в книге об убийстве Кирова, написанной им в 1989 г., основана на очень сомнительной версии Антонова-Овсеенко, опубликованной на Западе в 1980 г. Мемуары Рослякова и некоторые другие свидетельства, появившиеся в эпоху гласности, также повлияли на историю убийства Кирова[465]. Благодаря работам Аллы Кирилиной и других российских исследователей, общественность стала лучше знать детали событий дня убийства Кирова; кроме того, сегодня исследователи имеют доступ к значительно большему объему материалов расследования этого убийства.

Последняя на Западе по времени выхода работа Эми Найт «Who Killed Kirov? The Kremlin's Greatest Mystery» («Кто убил Кирова? Величайшая тайна Кремля»), посвященная событиям того времени, содержит значительные изъяны в методах, которыми пользуется автор, рассказывая об обстоятельствах убийства. Найт некритически подходит к оценке источников данных. Высказывания Рослякова и других лиц, сделанные почти тридцать лет после убийства, обладают такой же ценностью источников, что и данные расследования того времени[466]. Хотя об этом упоминает Кирилина в своей работе «Рикошет»[467], на которую ссылается Найт, представляется, что Найт не знает ничего о заявлении Николаева по поводу событий дня убийства, в т. ч. о своем намерении застрелиться после убийства Кирова. Более того, версия Найт содержит некоторые фактические ошибки, например, что человек, который вышел из комнаты напротив кабинета Чудова (Лионикин), сбил с ног Николаева; или же то, что Платоч не давал показаний в день убийства, а также утверждение о том, что из всех находившихся на третьем этаже в момент убийства лиц были допрошены НКВД только Платоч и Борисов[468]. Как мы видели, можно с уверенностью утверждать, что кроме Николаева 1 декабря были допрошены по меньшей мере одиннадцать человек. Заключение Найт о том, что сотрудники НКВД не делали ничего или же делали очень мало для сбора свидетельств, является некорректным, так же как и ее заявление, что ни одно должностное лицо не желало в ходе расследования убийства выяснить реальный ход событий[469].

Суммируя вышесказанное, можно заключить, что нет абсолютно никаких оснований сомневаться, что Николаев действительно был убийцей. Нет никаких данных о том, что ему кто-то помогал на третьем этаже Смольного. Мы также убедились, что свидетельства о наиболее важных обстоятельствах убийства соответствуют друг другу. Маловероятно (и вообще нереально), что протоколы допросов, проведенных в день убийства, были фальсифицированы. Цель посещения Смольного Николаевым вполне ясна — он хотел получить пропуск на партконференцию в Таврическом дворце на этот вечер, что подтверждают все лица, к которым он обращался в Смольном. Николаев не мог знать, что Киров собирается заехать в Смольный в этот день. Позже высказывалось предположение, что выстрелы были сделаны из револьвера Николаева. Следует отметить, что Николаев никогда не отрицал, что стрелял именно он, и до 6 декабря клялся, что у него не было сообщников. В целом можно сделать вывод, что Николаев и Киров встретились друг с другом в главном коридоре третьего этажа Смольного в силу стечения обстоятельств. Не следует думать, что некто «организовал» эту встречу (задержав Борисова или каким-либо иным способом). Следуя за Кировым на расстоянии, Борисов просто исполнял приказ. Видимо, Николаеву, который давно задумывал убийство Кирова, случайно представилась такая возможность, и он ею воспользовался.

Глава 8. «Расследование» и террор

В предыдущей главе мы установили, что Николаев (и только он) убил Кирова в Смольном 1 декабря 1934 г. Нет никаких оснований считать, что у него был «помощник». Но, очевидно, убийство могло быть организовано, т. е. кто-то мог сотрудничать с Николаевым, убедить его или даже приказать убить Кирова. Как мы увидели, сталинская версия сначала предполагала участие в убийстве «зиновьевцев» из «Ленинградского центра», а позднее и «Московского центра», и прочих бывших оппозиционеров. По другой версии, выдвинутой некоторыми перебежчиками, многими историками и Хрущевым (в завуалированном виде), за убийством стояли НКВД и Сталин.

В данной главе мы более тщательно рассмотрим ход расследования убийства в следующие дни и судебный процесс над теми, кого причислили к «Ленинградскому центру». Мы также уделим внимание тем людям, которые подвергались преследованию, будучи обвиненными в участии в убийстве Кирова.

В 10 час. 30 мин. 2 декабря в Ленинград в специальном проезде прибыли Сталин и другие члены комиссии по расследованию убийства Кирова. Их встречал Чудов, второй секретарь Ленинградского областного комитета ВКП(б). По некоторым свидетельствам, на вокзале был также Медведь, начальник Ленинградского управления НКВД. Сталин демонстративно отказался приветствовать его и, не снимая перчатки, дал ему пощечину[470]. Но начальник охраны Сталина Власик, который прибыл вместе со Сталиным и хорошо знал Медведя, в 1965 г. заявил Центральной контрольной комиссии, что он не видел на вокзале Медведя[471]2. Сталин, Молотов, Жданов и Ворошилов прямо с вокзала проследовали в больницу им. Свердлова, в которой находилось тело Кирова. Далее они посетили вдову Кирова Марию Львовну, после чего отправились в Смольный.