Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Охота на Пустых выглядела детским садом в сравнении с предстоящим ужасом. Сражение с бывшими сослуживцами. Не сказать, что я боялась их, я боялась самого факта предстоящего боя. Даже после подробного разъяснения плана действий я не переставала волноваться и об ответственности, что ложилась на мои плечи. Несмотря на то, что в бою также участвовали капитаны, я боялась сделать факап на ровном месте. Что из-за меня погибнут люди, которых мне доверили. Опять.
— Насколько все плохо?
Оторвавшись от обременительных мыслей и подняв взгляд на простор горного массива, я медленно выдохнула и пожала плечами. Сидя практически на краю обрыва, надеялась хоть в подсознании найти спокойствие, но не получалось.
— Я куда сильнее себя накручиваю, скорее, чем действительно все так плохо.
В ответ послышался тяжкий расстроенный вздох.
— Ну мне-то не ври. Я чувствовал, как тебе плохо было ночью и утром, но ты не хотела со мной говорить. Прости, если уязвлю тебя этими словами, но ты была в шаге от панической атаки.
— Ничего подобного. Я просто пережила сильный стресс и разрыдалась.
— Просто стресс? Ты впервые убила…
— Я знаю, не надо напоминать, — агрессивнее, чем следовало, огрызнулась я, не желая оборачиваться к парню. — Но я тут поняла одну простую истину — уж лучше я буду убивать, чем вновь испытаю тот ужас и безысходность, когда ты ступаешь одной ногой в могилу. Еще один человек, десять, сотня — не важно. Я лучше сломаю себя, подавлю всю жалость и эмоции, но я не хочу вновь… не хочу… это…
— Хина…
— Не надо! — предостерегающе подняв руку, услышав, как Тобимару бросился ко мне, я сконцентрировалась на том, чтобы подавить накатывающую истерику. Выдохнула. — Не надо. Не надо…
— Хина… хорошо, — смиренно согласился с моей позицией парень и, помолчав, словно подбирая слова, спросил: — Могу я просто обнять тебя? Я ничего не скажу.
Долго упрашивать не пришлось, я кивнула, позволяя занпакто сесть позади и, обняв меня за плечи, прижать к себе. Может, это всего лишь и внутренний духовный мир, но я чувствовала каждой клеточкой тела тепло, исходящее от Тобимару, как он трепетно сжимал мои руки, зарывшись носом в мои волосы.
Сосредоточившись на его теплом дыхании, что щекотало шею, я закрыла глаза и отдалась физическим ощущениям, надеясь хоть немного расслабиться. Пусть мы и знакомы относительно недолго, но рядом со своим занпакто я чувствовала себя в безопасности, не ожидала от него тайного умысла или подвоха. Единственное создание, что искренне желало мне добра, чтобы со мной все было хорошо.
— Мне страшно, Тобимару. И пугает меня неопределенность. Что по факту, какой бы я информацией о будущем ни владела, я вряд ли на что-то смогу повлиять, кроме как на свою судьбу.
— А разве это плохо? Зачем думать об остальных?
— Но какой путь мне избрать? — втянув шею в плечи, я накрыла руки парня своими ладонями и прошептала: — Мне продолжать следовать за Айзеном или за Готей 13? Ни тот, ни другие не поверят в мои сказки о грядущих событиях.
— Но тебя ведь не это беспокоит.
— Не это, — согласилась я. — Даже если буду с Айзеном до конца и каким-то образом мы избавимся от Куросаки Ичиго, то, что потом? Он хочет уничтожить Короля Душ, стереть нынешние порядки. Это все, что я знаю, и никаких деталей. Хочет ли он стереть грань между тремя мирами или же просто занять место Короля? Я не знаю, понятно? Это незнание сводит меня с ума. Придет хаос. Я боюсь этого хаоса.
— Создать новый мир на пепелище старого. Это входит в его план?
— Каждый план рождается не из банальной прихоти. Есть первопричина. Но что это за первопричина? Действительно ли Айзену противны нынешние порядки, или же в нем говорит банальное эго? Если причина в последнем, то отчасти я понимаю это чувство. Ты тоже должен понимать, ведь ты мой занпакто. Это все равно что спросить у любого профессионального спортсмена: ну, вот завоевал ты золотую медаль, а дальше что? Установил рекорд, и что? Как тот факт, что ты, например, пробежал быстрее всех или поднял тяжелый вес, повлияет на твою жизнь, какой был смысл?
— Победа ради победы. Доказать и показать всем, что человек может превзойти все горизонты. Отрицают это те, кто ленится или боится.
— Да. Это азартная игра. Желание заполучить больше и больше, превзойти себя… но ради чего? Ради чего становиться божеством?
— Все непривычное и непонятное пугает нас. Поэтому мы пытаемся сохранить то, что подле нас, что нам понятно. Тогда… почему ты сомневаешься в том, чтобы помочь Готей 13 остановить Айзена? Я, конечно, понимаю, что ты не всегда головой думаешь, но, если требуется сделать выбор между чьей-то смазливой мордашкой и собственной жизнью… ну, you know.
— Потому что все неоднозначно. И эта ситуация с мятежом словно подчеркивает эту неоднозначность… Шинигами ведь считались инструментом, регулирующим баланс рейши в мире. В мирах. А кто мы по факту сейчас? Марионетки в руках аристократов.
— Общество никогда не стоит на месте, обрастает структурами и организациями, процессами, так что это ведь ожидаемо, что… появляется другая работа.
— Но демократией тут не пахнет. И… я не могу об этом думать, Тобимару. Пытаюсь задуматься, расставить все по полочкам, как голова тут же разрывается. Как я могу рассуждать о таких вещах, когда банально с обычными моментами не разобралась? Мироздание, божества… сейчас моя проблема в том, что я фактически нахожусь в заложниках двух реалий. Я либо работаю на Айзена, и во мне видят предателя. Либо примыкаю к Готей 13, но в отместку Айзен может не столько убить меня, сколько рассказать о моей настоящей личности. И что тогда? При любом раскладе мне выгоднее держаться подле него… наверное.
Помолчав немного, чтобы дать информации усвоиться, первым прервал тишину Тобимару:
— А если не брать в расчет эти сложности… с кем бы ты хотела быть?
Растерянно пожав плечами, я скривилась с таким видом, словно вот-вот была готова заплакать.
— Я не знаю… Мне нужен тот, кто поведет меня, кто поможет встать с колен. Айзен меня до жути пугает, но… Я не могу не… восхищаться его личностью, его гением. Я, как полный идиот,
