Блуждающие в Хроносе - Данис Н
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они подошли к каменным перилам, что с четырёх сторон окружали небольшой сад с двумя деревьями и шестью опорными колоннами по бокам зала. Две большие сферы света парили у потолка, на разных концах помещения. Освещение переливами пробивалось сквозь раскидистые кроны деревьев и полосками света тянулось к мокрой траве у основания извилистых корней. Между деревьями стояла мраморная поилка для птиц с кристальной водой, которая, судя по всему, никогда не использовалась по назначению.
– В тот момент ты ушёл и отправился в свободное плавание? – облокачиваясь на перила, спросил плут.
Ялмар упёрся ладонью в холодную каменную ограду, задумчиво наблюдая за танцем падающего листа, сорвавшегося с ветки.
– Нет, не ушёл, отправился вместе со всеми. На этот раз поход продолжался год. Мы нахрапом взяли два первых города, третий успел подготовиться, и с ним уже пришлось повозиться. К тому моменту я командовал полком и был одним из приближенных короля. Когда ворота были пробиты, я лично возглавил свой полк, и мы пронеслись по улицам, сея смерть. Эйрик к этому моменту из простого вояки превратился в дальновидного дипломата, и вместо обычного разграбления города, решил влиться в состав местных лордов на правах их нового короля. Так что на седьмой год с начала нашего похода мы стояли лагерем, растянув линию палаток неподалёку от стен города, собираясь с силами для старта новых завоеваний. Я, как приближенный к владыке, расположился внутри стен. Добрый пожаловал своим полководцам дома, принадлежавшие ранее дворянам, убитым нами же. Было холодное лето, я бродил по причалу, ожидая прибытия корабля с важными гостями, разодетый как подобает местной знати. Услышал крик, кто-то звал меня позади оцепления, вызывал на честный поединок во имя справедливости… это был паренёк лет семнадцати. Я не обращал внимания, это было практически обыденностью, учитывая сколько людей точило на меня зуб, желая кровной мести. Но этот паренёк оказался ловчее прочих. Прорвав оцепление и зарубив двоих, он понёсся на меня. Отпарировав его клинок, я рассёк мальчишку практически пополам. Вытер меч и повернулся в сторону моря, продолжив то, что делал ранее. И тут послышался второй крик, кричала женщина с ужасающим надрывом в голосе, вопила до хрипа… это была мать мальчишки. Чуть позже я выяснил, что убил отца и двух братьев этого паренька, при захвате города. даже не знаю, так ли это на самом деле, в тот день я убил гораздо больше троих и ни одного из них не запомнил. – Ялмар остановил рассказ, разглядывая рябь в птичьей поилке.
– И тогда ты ушёл? – подняв взгляд на профиль своего шефа, спросил Томми.
– Нет. И тогда я не ушёл. Признаться, на меня это не произвело сильного впечатления… в тот момент. Примерно спустя неделю я проснулся на рассвете от крика, вот только никто не кричал. В тот же день, за обеденным столом на приёме у какого-то знатного рода, с которым меня решил породнить мой государь, выдав за меня их дочь, я не мог сосредоточиться на диалоге, постоянно слышал далёкий вопль. На мой вопрос о том, слышит ли ещё кто-то этот хриплый вой, на меня лишь взглянули как на сумасшедшего. В ту ночь я не мог заснуть, затыкал уши, но все равно слышал крик вдалеке. К утру я всерьёз думал что свихнулся. Но потом каким-то образом умудрился заснуть ненадолго, мне приснилось лицо той женщины, чьего сына я убил на причале. И проснувшись, мне было страшно закрывать глаза… всякий раз вставал её образ перед глазами. Выяснив, кто она, я взял кошель золота и отправился к ней домой, – Воин горько усмехнулся, после чего продолжил: – Хотел откупиться. Отворив дверь, я увидел висящее в петле тело. Это была она, провисела примерно неделю. К тому моменту я знал как звали её, как звали её детей и мужа, а могильщик показал места их захоронения. Выкопав ещё одну яму, я сложил её в саван и закопал. Подкинул монету могильщику, попросив поставить им общее надгробие. А вечером того дня я оседлал коня и во весь опор скакал вглубь материка, в те места, в которых никогда не был, в те места, куда, как я знал, перебрался мой брат. Крик я слышать перестал, но иногда слышу плач во сне. А проснувшись, обнаруживаю засохшие слёзы на щеках.
Томми молча глядел на шефа, не зная, что в таких случаях нужно говорить. Немного подумав, спросил:
– Тебе стыдно? За то, что ты делал?
– Нет, Томми. Я был солдатом и солдатом хорошим, я не испытываю стыда за то, что было моей работой. Но одно дело воевать, а другое идти наперекор себе, совершая подобные поступки. Неправильные, другого термина я подобрать не могу… случай с этой семьёй не был единственным в своём роде. Просто он сработал на манер спущенной тетивы, которую до отказа натягивали пять лет. Я больше не хотел подчиняться приказам, совершая то, что в моем понимании выглядело неправильным. Больше не хотел сдавать себя и свои навыки в угоду чужих стремлений, теряя контроль и выбор. Поэтому я попрощался с Добрым, который, на моё удивление, меня понял и дал своё благословение. А потом я ушёл, оставив этот этап моей жизни позади, уверенный, что теперь, когда пелена спала с глаз, всё будет по правильному. Я сколотил отряд наёмников. Мы выполняли различные задания от частных лиц. Но теперь, исключительно те, которые я считал правильными. И знаешь… какое-то время я в это верил.
– Полагаю, твоё «правильно» люди называют моральной ответственностью.
– Полагаю, ты прав, по крайней мере отчасти. В итоге, я потерял и эту соломинку веры, даже в своих «правильных» заданиях, уже не понимая, где низ, а где верх, где верно, а где неверно, что приводило к постоянным сомнениям… не заплутать в этих сомнениях мне помогало только то,
