Тень богов - Джон Гвинн

Еще двое мертвых на полу… Их следы вели к куче фигур, сваленных возле очага. Орка пробежала через зал, огибая языки пламени, сквозь густой дым, пока не замерла над телами.

Здесь было пять или шесть трупов, мужчин и женщин, раздробленные руки и ноги переплетены в смертельном объятии, зияя огромными ранами. У одного из мужчин в голове все еще торчал длинный топор, череп был раскроен от макушки до подбородка. Другие выглядели так, словно их разодрали на части, разорвали зубами и когтями.

А в центре лежал Торкель.

Из его тела торчали рукояти двух кинжалов: один в груди, другой в животе. Он был весь в крови, пролившейся как из своих ран, так и из ран тех, кто лежал мертвый вокруг. Его грудь все еще двигалась, кровь запеклась на его губах и трескалась при неглубоких, рваных вдохах.

– Брека? – спросила Орка Торкеля, но он не ответил.

– БРЕКА! – крикнула Орка, поворачиваясь кругом, яростно вглядываясь и вслушиваясь, но разобрала только треск пламени и скрип горящих бревен в стенах. Она стала хватать тела и оттаскивать их от Торкеля, пытаясь найти сына. Увидела что-то маленькое под женским трупом, подхватила его и обнаружила Весли, теннура. Везен лежала неподвижно, крылья бессильно расправлены, лицо и голова перепачканы кровью.

Глаза Торкеля открылись, и он увидел ее.

– Они забрали Бреку, – прохрипел он, и из уголка его рта потекла струйка крови.

Орка нагнулась и просунула руки мужу под плечи, обхватила его и потянула за собой, вытаскивая из зала. Он пытался говорить, но его голос был слишком хриплым, и она не могла расслышать его сквозь рев пламени.

Внезапно раздался треск, душераздирающий звук, и часть крыши подалась, рухнув внутрь. Послышался грохот и огненный взрыв, а в проломе крыши показалось голубое небо. Дом заскрипел, бревна словно протестовали, не желая погибать, пламя трещало, дым клубился, и водопад искр каскадом сыпался на Орку.

Она вытащила Торкеля из дома, спустила по ступеням и положила на землю. Он был пепельного цвета, кровь на губах ярко выделялась на фоне мертвенно-алебастровой кожи. Орка опустилась на колени рядом с ним, держала в ладонях голову, гладила волосы, слипшиеся от пота, и убирала пряди со лба, чувствуя, как страх сжимает ее сердце в кулаке.

Глаза Торкеля остановились на ее лице.

– Они забрали его, – снова вздохнул Торкель, на его губах запузырилась свежая кровь. – Я не смог остановить их.

Потом он замолчал. Сделал неверный вдох, и спазм боли скривил губы.

– Я пытался.

– Я верну его, – сказала Орка, а ярость и страх бурлили в ее крови. Она хотела броситься в погоню гнаться за похитителями сына, найти его и обнять, разорвать, убить и растерзать тех, кто украл его, размозжить черепа и перегрызть глотки тем, кто сделал это с ее Торкелем. Но она не могла оставить его. Не сейчас.

Губы Торкеля шевельнулись, дыхание стало шипящим, и Орка наклонилась ближе.

– Драконорожденный, – прохрипел он сквозь стиснутые зубы, на его губах и подбородке выступили красные капельки слюны, а тело задрожало в конвульсиях боли.

– Дыши. Продолжай дышать, – сказал Орка: это был то ли приказ, то ли мольба, обращенная к слабеющему телу Торкеля.

– Прости, – сказал Торкель, и голос его прошелестел не громче вздоха.

Его пальцы дернулись, потянувшись к ней. А потом он ушел.

– Нет, – прошептала Орка, схватив его за руку, и покачала головой. Слезы затуманили ей глаза, челюсти свело, горло сжалось, будто его что-то сдавило. Стало трудно дышать.

– Нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ! – кричала она, подняв голову. И выла, глядя на затянутое дымом небо.

Орка положила голову Торкеля на землю, погладила его губы кончиками пальцев, размазала его кровь по лицу, от лба до подбородка, неровными полосами. Потом она медленно встала, и холодный ветер словно пронзил ее сердце. Она проверила пояс с оружием, провела ладонями по рукояткам кинжала и маленького топора, затем поискала копье и вспомнила, что уронила его в коридоре, когда несла Торкеля. Быстрыми, решительными шагами она вернулась в зал, задержала дыхание и сквозь густой дым проскочила к груде тел у очага. Схватив копье, она услышала звук, шипение и увидела, что теннур Весли шевелится. Тогда Орка подняла теннура. Глаза Весли были бессмысленно открыты.

И еще кое-что.

Она подошла к длинному топору Торкеля, лезвие которого утопало в черепе мужчины, поставила сапог на труп и вырвала оружие, а затем побежала из зала. Деревянные столбы трещали, раскалывались, рушились.

Орка выскочила из дверей, спустилась по ступеням, и дом обрушился за ее спиной в реве пламени и клубах дыма. Она глубоко втянула воздух, прежде чем облако дыма и пепла поглотило ее, и подождала, пока оно осядет. Как только Орка снова смогла дышать, она положила Весли на землю рядом с Торкелем. Везен дышала, конечности подергивались. Орка вложила рукоять длинного топора в руку Торкеля, обхватив его пальцами. Затем она направилась прочь со двора, вышла через ворота фермы и стала искать следы.

Найти их было несложно: множество отпечатков сапог, примявших траву, и одна цепочка отпечатков лошадиных копыт, уходящие на восток, в лесистые холмы. Была на земле и кровь. Брызги, яркие алые капли. Она оглянулась на тело Торкеля, бросила последний взгляд на него сквозь выбитые ворота, а затем пустилась бегом через поляну к лесу, следуя по кровавым следам тех, кто убил ее мужа и украл сына.

Они даже не пытались скрываться, в подлеске была проторена широкая тропа. Орка последовала за ними на восток, потом следы медленно поворачивали на север, вниз по склону, и Орка догадалась, куда они направляются, прежде чем услышала шум реки.

Так же, как и убийцы Асгрима. Торкель шел по их следам к реке. Он сказал, что там три лодки. Команда – от двенадцати до тридцати человек. За вычетом тех десяти, которых Торкель отправил по дороге душ.

Она побежала быстрее: путь был свободен, а мысль о Бреке разжигала огонь в ее животе. Лицо Торкеля витало у нее перед глазами: Орка представляла кровь на губах, а его слова шепотом звучали в ее мозгу. Горе разбухало в ее груди, смешиваясь с яростью, пылающей в сердце, словно в кузнечном горне. Страх, гнев, горе – все это закручивалось в спираль и проносилось сквозь нее, сливаясь в нечто новое.

Шум бегущей воды послышался совсем близко, а затем, пробиваясь сквозь него, по ушам ударил дикий крик лошади.

Орка замедлила шаг, посмотрела вверх и увидела, что уже давно миновал полдень. Деревья поредели. Впереди виднелась быстро текущая река, сверкающая бриллиантовым блеском ледяной талой воды с гор. И фигуры: две, три, может быть, больше. Она сошла с тропинки в подлесок, поползла, огибая их по кругу, пока не оказалась за широким стволом