Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прошу входите, – послышался из-за двери скрипучий голос.
Ольха вошла в кабинет, и они поздоровались будто старые знакомые. Лис был любезен и даже предложил освежающий напиток. Ольха отказалась.
– Ну что ж, не будем терять время, – одобрил Бартоло ее деловой настрой.
Он достал из нагрудного кармашка и засветил связную монету, попросив кого-то зайти к нему в кабинет. Они стали ждать. Говорить вроде было не о чем, и в комнате повисла тишина. Впрочем, ждать пришлось недолго, Ольха услышала приближающиеся легкие шаги и затем вежливый стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, в комнату вошел молодой человек. По оборотню – Мангуст, с отличительным для их народа узким разрезом глаз. Держался он с подобающими приличиями, взор его был почтительно обращен на Бартоло, хотя Ольха замечала, нет-нет, а Мангуст бросает на нее полные любопытства взгляды. По всему было видно, он и есть ее будущий соперник.
– Позвольте, молодые люди, представить вас друг другу, – голос Бартоло зазвучал несколько церемониально, – Мой лучший ученик Дукен. Дукен, эта прелестная девушка – Ольха. Наш соискатель.
Молодой человек вежливо кивнул. Ольха одарила Мангуста недобрым взглядом, впрочем, этот ее взгляд если и произвел впечатление, то вида тот не подал. Бартоло перечислил уже слышанные Ольхой условия поединка. Для Дукена эти условия явно были тоже не в новинку. Хотя слушал он со вниманием и даже кивал, было видно, делает он это из вежливости.
– Так. Теперь, когда формальности соблюдены, мы можем приступить к делу. Прошу сдать весь имеющийся у вас нифрил, – потребовал Лис.
Дукен остался бездеятельно стоять, и Ольха была вынуждена с неудовольствием признать, что Мангусту хватило ума раньше выложить весь свой нифрил, а вот ей пришлось вытаскивать монеты изо всех своих карманов, включая потайные. «Вот балбесина, – думала она, – не предусмотрела заранее». Подчистую выгребая всю накопившуюся по карманам мелочевку, в которую заодно попала даже горсть слипшихся орешков, которыми она ходила с Хухлей кормить белок, она недовольно поглядывала на присутствующих. Те, дабы не смущать Ольху, отошли к окну и демонстративно уставились во двор.
Когда Ольха закончила, они вернулись к столу.
– Ого, да у вас тут на целое приданое, – сострил Бартоло и переглянувшись с Дукеном, обменялся с ним ухмылками, – Можете не сомневаться, из моего кабинета ничего не пропадет. Все вернем в целости.
Ольха промолчала. Ответа от нее Бартоло и не ждал. Он достал еще одну монету на шнурке, оказавшуюся прибором выявляющим спрятанный нифрил. Сам Бартоло назвал ее «поисковой». Он обошел с этой монетой вокруг обоих будущих соперников, и она ничего не показала. Затем, чтобы убедить Ольху, что монета работает, предложил ей «просветить» его самого. Для вида поколебавшись, она согласилась. Взяла монету за шнурок и как только нацелила ее на Бартоло, прямо поверх его одежды сразу высветились зеленые пятна, показывая весь наличный у него нифрил. «Забавный приборчик, – подумала она, – надо бы и мне таким обзавестись».
После этого Бартоло достал из ящика стола изящную шкатулку, и они отправились в тот самый двор с «лесом колонн». За пределами площадки с колоннами рассевшись на скамейках собралось несколько десятков зрителей. Ольха догадалась, что все они ученики старого Лиса. Мысль о том, что среди них может находиться похититель она от себя отогнала, не до того сейчас.
Бартоло поставил на свободную скамью свою шкатулку и медленно, будто творил важный обряд, двумя руками поднял крышку. Ольха с любопытством заглянула внутрь. На дне шкатулки на бархатной подложке лежали две пятнадцатикопеечные монеты и два изумительной красоты цветка.
– Это, если можно так выразиться, ваши орудия и ваши цели, – сообщил Бартоло, указав на монеты и на цветы, – Камни совершенно одинаковы и полностью чисты от заклятий. Извольте убедиться, – он сделал приглашающий жест.
Дукен вежливо кивнул и остался стоять, явно не собираясь ничего проверять. Ольха провела рукой над монетами, чуть затеплив их, и убедилась, что они действительно имеют одинаковое количество ячеек и пусты от заклятий. Она взяла себе одну из монет. Дукен забрал оставшуюся. После этого Бартоло самолично закрепил на их спинах дивные цветки. На этом приготовления были окончены.
– Прошу занять места, – сухо сказал Бартоло, – Вам дается пять минут, чтобы подготовить заклятия. Я подам знак начинать из своего кабинета.
Старик скрылся в здании, а Ольха, на ходу «прогревая» монету, прошла к пятачку, где были вкопаны два столбика, обозначавшие вход. Дукен пошел к другому такому же «входу» с противоположной стороны колонного леса.
«Монета пятнадцатикопеечная, на сто двадцать ячеек, – думала она, – Да, как раз можно записать три средненьких заклятия. Вот только вопрос, надо ли делать это сразу? С одной стороны, лучше бы вписать на монету заклятия заранее, чтоб не тратить на это время во время поединка, а с другой, – как предусмотреть, какие именно понадобятся?»
Она заняла свое место перед столбиками-воротами. «Допустим, одно заклятие на рассеивание морока мне точно понадобится, – продолжала она размышлять, – его стоит записать сразу. А может и мне попытаться его как-то обморочить?» Пока она думала над этим и пока писала на монету заклятие рассеивания морока, в окне второго этажа появилась фигура Бартоло.
– Время вышло. Состязателям приготовиться, – прокричал он и махнул рукой, – Начали!
Ольха поспешно переступила черту. Двигаться! Нужно постоянно двигаться. Она начала смещаться по площадке, продолжая бешено размышлять, чем бы таким жахнуть этого Мангуста, и на ум приходили только врезавшиеся в сознание боевые проклятия из арсенала Гаврилы Михайловича. Стараясь ступать бесшумно, она перебегала от колонны к колонне, выбирая те, что потолще и стоят погуще.
Вдруг на ногу запрыгнула огромная крыса с оскаленной пастью. Ольха судорожно дернулась, а в следующее мгновение жуткие крысы уже прыгали на нее со всех сторон. Они карабкались по ее телу, и она чувствовала, как в нее вонзаются их острые коготки. За мгновение до того, как ее тело должно было кинуться в безоглядное бегство с диким воплем, она успела разрядить «рассеивание морока».
Крысы пропали. Она сделала судорожный вдох и поздравила себя с отменной реакцией, но тут же и пожалела о содеянном. «Леший оберни, – подумала она, – Потратила заклятие. Хорошо, что дядя Леша не видит. С обычным мороком могла бы и сама справиться.
