Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова

— Ну… возможно, да. Мне интересно понять тебя, какова твоя цель. Но мне также любопытно понаблюдать за тем, как ты… будешь идти к этой цели.

— Тебе же известно как, разве нет?

— Как зрителю, но не как участнику. Знаешь, первой мыслью, когда я использовала кидо и реацу, был настоящий восторг. Я ведь пришла из совершенно обычного мира, я была совершенно обычным человеком, ничего особенного и существенного, а здесь попала в тело девушки, которая способна огнем метаться, прыгать по крышам, болтать с живым мечом в голове. Для меня это был настоящий… прям вау. А по меркам шинигами это банальные вещи. Вот я познала и привыкла к этим вещам… и я хочу большего, я хочу опять испытать тот «вау» эффект, — оживилась я, вновь заняв сидячее положение. — Техника материализации занпакто, накоплении энергии… бой, как вчерашний, показал, что это тело способно на невероятные вещи, и это не предел. Это будоражит, это сносит голову. И я хочу больше. И… по этой же причине я хочу увидеть то, к чему ты способен прийти. Мне такого не достичь, но я хотя бы смогу увидеть это собственными глазами, а я знаю, на что ты способен. И это просто!..

Не знаю, как правильно описать выражение, с которым меня слушал Айзен, но его смеющийся взгляд и слегка удивленный вид в целом, подчеркнутый каким-то снисхождением, заставил меня опомниться.

— Насколько это убого звучало? — растерев уголки глаз и пытаясь спрятать дикий стыд, я прочистила горло.

— Нет, это даже интересно. Видимо, стоило тебя намного раньше позвать на откровенный разговор. Меня подкупает тот факт, что даже несмотря на мою попытку избавиться от тебя, ты не зацикливаешься на мелочах и смотришь куда шире.

Нихуя себе, блять, мелочах…

— Но даже если ты притворяешься, чтобы банально выжить, я готов дать тебе шанс и пойти навстречу. В моих силах сделать из тебя достойного союзника, но ты должна будешь слушаться меня беспрекословно, исполнять каждый приказ и знать свое место, — произнес Айзен и с холодом уточнил: — Ты меня поняла?

Взгляд, полный алчности и жадности, казалось, пробил меня насквозь, а от повелительного тона собеседника меня не удержало скривиться. Стало душно. Стоило ожидать подобного, однако обида неприятно обожгла сердце, поэтому, не привыкнув к такому обращению, моя самооценка пробудила во мне бунтарский настрой. К счастью, хватило мозгов не демонстрировать его.

— Понимаю, подобные слова могут показаться жестокими, но я не привык все пускать на самотек. Мне в руки попала дикая собака, которая не умеет контролировать свои порывы. И чтобы сделать из дикого животного благородного послушного пса, нужно заранее показать, кто здесь хозяин.

Какие знакомые слова. Кажется, нечто подобное я думала о Тобимару… и слышать в свой адрес такое обращение было возмутительно, сердце припекало от раздражения, но хуже того, меня еще и слабость накрыла. Знаю, что если позволю ему сейчас такое сравнение, такой ход, то из этой паутины уже не выпутаться, увязну по горло и застряну навсегда. Но у меня словно… вся решимость исчезла. Я только и чувствовала, как голова кружится, да сердце щемит.

Тишину прервал слабый плеск сакэ в бутылке. Я шумно дышала, наблюдая за тем, как рюмка наполняется алкоголем, и даже когда Айзен выпил свою порцию, я не могла себя заставить и пальцем пошевелить. Не хочу пить, но… Нервно выдохнув, опрокинула стопку и скривилась. На этот раз от обжигающего чувства, сползающего по глотке к желудку, стало совсем не по себе.

— С тобой все в порядке, Хинамори?

— Д-да… то есть нет, я… — прочистив горло и одернув себя, я поспешно поднялась с пола и на ватных от слабости ногах направилась к выходу, — наверное, я лучше пойду…

— Нет, — перехватив меня за запястье, когда проходила рядом, холодно отозвался Айзен, — я тебе не разрешал уходить, лейтенант.

Правая кисть и так горела после той хватки, от которой остался легкий синяк, а сейчас я едва сдержала шипение из-за нового приступа боли. Но когда мужчина поднялся с места, продолжая держать меня за руку, меня парализовало страхом, как дикого кролика в присутствии лиса. Нас буквально разделяли миллиметры, я чувствовала, как юката на спине касалась его тела, что напомнило о забытом косодэ.

— Скажи, лейтенант, если я отпущу тебя, ты действительно уйдешь?

В подтверждении этому Айзен отпустил мою руку, а ответом на его провокационный вопрос послужило мое бездействие. Так не должно быть… все равно что играть со спичками над бочкой с порохом. Он читал меня, как открытую книгу, и я сама дала ему ключ к тому, чтобы дергать мною за ниточки. Не важно, какого рода опасность нависает надо мной, как я буду реагировать — если знаю, что здесь и сейчас не умру от нее, то позволю отдаться будоражащему чувству.

Медленно выпустив воздух из легких, я откинулась назад, прислонившись к Айзену. Тепло его тела подействовало расслабляюще.

— Нет, я не уйду, — призналась я, услышав в ответ сухой смешок. — Но даже если ты захочешь выдрессировать собаку, и она будет тебя слушаться, не забывай, что животные дают в ответ то, что дает им хозяин.

— Любопытное замечание, — подметил мужчина, проведя пальцами вверх от моей кисти к плечу, а затем, скользнув к обнаженной шее, обхватил ее рукой. — Будешь послушной, и я, возможно, прислушаюсь к твоему наблюдению.

От ощущения легкого удушья у меня вырвался слабый хрип, колени задрожали от пьянящей слабости. Обхватив меня свободной рукой под живот, а другой заставив склонить голову на бок, Айзен припал губами к моей обнаженной шее. От горячего прикосновения у меня вырвался сдавленный, какой-то испуганный стон. Не зная, куда деть руки, я просто схватилась за предплечье мужчины, которым он прижимал меня к себе. Мягкий поцелуй сменился еще одним, от влажного прикосновения языка и того, как он покусывал тонкую кожу, я в исступлении открыла рот. Было щекотно, приятно, но когда ласковые поцелуи вдруг сменились агрессивной попыткой оставить на шее засос, я не выдержала и дернулась вперед.

Куда там. Айзен вновь напомнил, что его рука продолжала лежать на моей шее, поэтому я тщетно сопротивлялась, чувствуя, как болезненное жжение от его поцелуя не оставляет иного выбора, как сдаться. У меня ноги чуть не обмякли, но я нашла в себе силы устоять на них даже когда рука мужчины, лежащая на моем животе, скользнула вверх. Проводя пальцами по линии груди, прощупывая сквозь тонкую ткань юкаты каждый ее сантиметр, он заставил меня откинуть голову назад и закрыть глаза от удовольствия.

С