Поворот (СИ) - Номен Квинтус

— Да я все уже сказала.

— Тогда переходим ко второй части: что год грядущий нам готовит.

— Это, скорее всего, уже по моей части, — начал отвечать Линн. — Федька скорее всего автозавод в Сызрани запустит, два металлургических комбината работать начнут — на горе Магнитная и возле Старого Оскола. Возможно — но это пока не точно — возле Борзи тоже металл плавить начнут. Два станкостроительных завода запустим, еще один котельный завод — это по крупным проектам. А по мелочи — тут до завтра только перечислять их придется.

— А я добавлю тогда, — продолжил Петр, — мне кажется, что пришла уже пора с японцев должок востребовать.

— А конкретно?

— Мы с Василием штурмовиков достаточно подготовили, с Сахалина их меньше чем за неделю выставим.

— Что-то ты наше золотишко недооцениваешь, да и проценты наросли уже немалые. Я думаю, что…

— В этом году на большее мы способны еще не будем. Но можно отложить мероприятие до следующего, тогда все, что планировали, заберем.

— Значит откладываем. Я все же попрошу наших Библиотекарей мне по… по причинам нашего экономического успеха справочку несколько подетальнее подготовить, но так, чтобы страниц на десять текста, не больше.

— Я тебе дома словами все расскажу, — рассмеялась Юмсун. — Не стоит лишнюю бумагу марать, тем более что написанное кто-то и прочитать сможет. Ну что, расходимся работать?

— Хорошо тебе: сиди дома и ребенка корми, — пожаловалась было Еля.

— А тебе кто запрещает? Ты уже девочка у нас большая, сама давно уже можешь ребенка кормить.

— Причем не одного, — подытожила «женскую тему» Наталия. — все, хватит языками чесать, дел полно…

Эта встреча была, скорее всего, последней «в полном составе»: через несколько дней после нее Святозар уехал к себе на родину, в Словакию. Уехал, имея в кармане приличную сумму — а в голове обширные планы на развитие страны. Раз уж по результатам войны Словакия стана независимой страной, то имело смысл и ее сделать союзником России, поэтому план «преобразования Словакии» был подготовлен довольно неплохо. Правда, план этот был довольно дорогим, но Святозар говорил, что большей частью он будет реализован за счет собственных ресурсов. Правда, полка все эти ресурсы были почти полностью сугубо потенциальными, но инженер Фиала точно знал, как и за какой срок их можно будет превратить в реальные активы. А так как подготовленный план подразумевал, что всерьез начинать там что-то делать можно будет лет так через пять, никто Святозара подгонять не собирался. Разве что Лена, проводая Святозара на вокзале, сказала:

— Если там тебе туго придется, ты мне свистни. Именно мне: я тихо приеду и тихо тебе помогу справиться с проблемами.

— Я знаю… как ты проблемы решаешь, и если потребуется… Но все же постараюсь все намеченное проделать мирным путем.

Но не он один старался «все проделать мирным путем», вот только иногда «мир» получался даже покруче чем какая-нибудь война. То есть властям приходилось даже войска задействовать для того, чтобы мир в войну не превратился, но с наступлением «голода» вроде все стало поспокойнее. Так, бунты рабочих в Никольском и Орехове весной двадцатого года удалось успокоить только после того, как полиция и солдаты арестовали почти полторы тысячи бунтующих рабочих, а вот в двадцать первом там случилась всего лишь одна, причем довольно локальная однодневная забастовка. По тому же поводу, что и в двадцатом году — но в двадцать первом к «забастовщикам» вышел начальник местной полиции и объявил, что власти заставить хозяев фабрики поднять зарплату рабочих на треть конечно могут — но тогда правительство отменит все дотации на поставляемое в поселки продовольствие и хлеб подорожает уже в три раза, просто потому что все средства, выделяемые сейчас на продовольственные дотации, уйдут на покупку казной подорожавшей продукции ткачей. После чего рабочие просто разошлись по местам…

А все вопросы по зарплатам в стране решались в министерстве финансов, причем большей частью лично министром Второвым. И Николай Александрович — сам «в прошлом» текстильный магнат — постоянно интересовался, почему правительство не прибрало к рукам всю текстильную промышленность. Его фабрики, «переданные в управление казне», за прошедшие три года выпуск продукции утроили — но других именно казенных предприятий в отрасли не появилось, и его этот факт несколько смущал.

Правда, его смущал и тот факт, что кроме него вопросами «национальной промышленности» заведовала в основном супруга премьер-министра, и смущал не потому, что она была «дикой буряткой» — в ее знаниях и известном опыте он уже давно убедился, а потому что она была женщиной. А женщины, как всем известно, чем-то серьезным управлять…

— Николай Александрович, ну вы же понимаете, что русские и буряты — люди совершенно разные.

— Это вы так говорите, а на самом деле все люди — люди, и люди одинаковые.

— Это верно, но вот традиции у разных людей разные. У бурятов и монголов еще со времен Чингисхана и даже с еще более древних жена вождя — это та, кто управляет государством когда вождь уехал на войну. А так как тот же Чингисхан в году не на войне хорошо если месяц проводил, то в наших краях все давно уже привыкли: на войне главный — это вождь, а не на войне его жена главная. Потому что он или воюет, или дома от войны отдыхает — а жена его заботится о доме, о детях, о стадах, о торговле, обо всех подданных… вообще обо всем. И я тоже — в строгом соответствии со своими традициями — обо все этом и забочусь. А что касается текстильной промышленности, то у нас пока до нее руки не дошли. У нас еще до многого руки не дошли, потому не дошли, что рук просто не хватает. Людей нужных нет, их еще воспитывать и учить предстоит — но одеваться-то людям всяко нужно, и раз фабрики работают, то пусть работают и дальше. Мы, если вы внимание не обратили, в пользу казны обратили лишь предприятия, владельцы которых на войне наживались, цены завышая и товар поставляя негодный, а та же Морозовская мануфактура казну не обворовывала — так за что ее у хозяев забирать-то?

— Так рабочие там работают много, получают за работу мало, обстановка на фабриках нездоровая…

— Я это знаю. И такое творится не только на Морозовской мануфактуре, много у нас еще заводов и фабрик, где подобное творится. Но, опять же внимание ваше обращу, их с каждым днем становится все меньше. За прошлый год почти пять сотен промышленников обратились в правительство с просьбами их предприятия в казну забрать, и более трех с половиной сотен из них заводы свои казне передавали бесплатно. Просто потому, что прибылей грядущих они с них не видели, а налоги-то в казну платить всяко приходится, есть эта прибыль или нет ее вовсе. Предприятия металлургические уже почти все в казну перешли — потому что те, что мы ранее забрали или новые выстроили, продукцию дают гораздо лучшую и заметно более дешевую. Лично я думаю, что в этом году вся металлургия окажется в государственной собственности. Но вот с промышленностью текстильной все хуже: в казне таких предприятий можно сказать и вовсе нет, рыночными методами мы нынешних текстильных королей с трона не подвинем…

— А если не рыночными?

— А зачем? В нынешнем и большей частью в следующем году у нас заработает три завода металлообрабатывающих завода, замечу, которые начнут выделывать прядильные и ткацкие станки. И станки эти будут самых современнейших конструкций — а вот с ними в следующем году и даже казна выстроит уже несколько новых прядильных и ткацких предприятий. Рабочие с нынешних на новые фабрики уйдут, нынешние фабриканты на такие убытки влетят, что тоже побегут свои фабрики казне забесплатно предлагать… но, конечно, не все. Правда как раз в текстильной промышленности я пока тех, кто сам работу продолжить пожелает, не вижу — но в других отраслях…

— Вы имеете в виду бумажную, лесопильную и подобную?

— Нет, эти как раз уже на ладан дышат, им с казенными предприятиями уже тягаться не получается. Но ведь среди промышленников есть люди, и их немало, кто в деле своем разбирается и хочет, а главное может работу завода своего сильно улучшить и тем самым в конкуренции с казенными заводами не проиграть даже при установленных вами ценах. Тот же господин Токарский, который Кондопожскую ГЭС выстроил, сейчас владеет заводом, на котором оборудование для древопереработки изготавливается. И все это оборудование он сам же и придумывает, ни у кого иного вообще ничего похожего нет — а то, что он делает, спросом пользуется, в том числе и для казенных предприятий оно закупается, так что он в убытке точно не останется. Но, опять замечу, пока сам работает, не останется…