Безумие толпы. Как мир сошел с ума от толерантности и попыток угодить всем - Дуглас Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В январе 2015 года актер Бенедикт Камбербетч давал интервью на шоу Тэвиса Смайли на канале PBS. Часть времени он посвятил возмущению против того, что его друзья-актеры из Великобритании, принадлежащие в группе этнических меньшинств, легче находили работу в США, чем у себя на родине. Из его слов было очевидно, что он стоит на стороне чернокожих актеров, а не на стороне, скажем, Ку-Клукс-Клана. Ни у кого не было особых причин подозревать Камбербетча в тайном расизме, который он непроизвольно открыл Тэвису Смайли. Тем не менее этот актер оступился не из-за своих намерений, а – как это часто бывает за недостатком других доказательств – из-за «словесного преступления». В своей речи Камбербетч говорил об «актерах с темной кожей». Это термин, который часто используется в его родной стране без каких-либо негативных коннотаций. До недавнего времени он также был распространен в США. Но незадолго до интервью с Камбербетчем правила немного изменились. Новым правильным способом называть «людей с темным цветом кожи» стало словосочетание «цветные люди» (people of colour). С точки зрения лингвистики можно сказать, что здесь нет значительной разницы.
Тем не менее общественный протест был так велик, как если бы он сказал слово на букву «н». Действительно, актер был вынужден немедленно принести унизительные публичные извинения. В быстро опубликованном после шоу публичном заявлении он писал: «Я опустошен тем, что нанес оскорбление, используя устаревшую терминологию. Я приношу свои искренние извинения. Мне нет прощения за то, что я идиот, и я знаю, что уже навредил»[170]. Несмотря на эти заголовки, СМИ писали, что актер был «под обстрелом» («The Guardian») и стал центром «расового скандала» («The Independent»). Во то время, когда разворачивались эти события, никто всерьез не утверждал, что Камбербетч – расист. И не было никакого реального способа интерпретировать ту или иную его ремарку как расистскую. Но его имя теперь было связано с «расовым скандалом». Если бы люди слушали то, что пытался сказать Камбербетч, возможно, это могло принести какую-то пользу, и для его друзей появились бы новые актерские вакансии в Великобритании. Но более легкий путь, видимо, состоял в том, чтобы собрать несколько заявлений в социальных сетях, сделанных блюстителями нравственности языка, и превратить это в полномасштабный «скандал». Подобные ситуации для любых публичных людей становятся первым уроком. И большинство людей никогда не учтет добродетельность, исходящую из исполнения роли Шерлока Холмса и других популярных персонажей, которая могла бы помочь ему вынырнуть из этой пропасти.
Сложность в обсуждении расы и даже в ее упоминании в таком ключе, в каком о ней говорил Камбербетч, указывает на глубокую методологическую проблему, которую весь публичный дискурс затрудняется вынести на обсуждение. До сих пор любой политик, писатель или другой публичный человек мог вполне успешно продвигаться в своей карьере, следуя заранее оговоренной линии. Эта линия заключалась в том, что говорить, писать и даже думать вслух нужно так, чтобы ни один здравый человек не мог это неверно интерпретировать. Если кто-то необоснованно искажал смысл ваших слов, это говорило плохо о нем самом. Каждый, кто утверждал бы, что Бенедикт Камбербетч – опасный расист, раскрывший сам себя, мог бы ожидать, что его засмеют и не станут даже воспринимать всерьез.
Но в последние годы – неслучайно пересекающиеся с эпохой социальных медиа – это правило изменилось. Сейчас политик, писатель или другой публичный человек находится в том же положении, что и другие члены общества. Мы больше не можем быть уверенными в том, что наши слушатели честны и преследуют те же цели. Всплеск неискренних заявлений от членов общества может проявляться с той же охотой, что и искренние мнения. И поэтому коллективное стремление публичных людей должно заключаться в том, чтобы писать, говорить и размышлять вслух таким образом, чтобы ни один нечестный критик не мог нечестно исказить их слова. Само собой разумеется, что это невозможное, безумное стремление. Это невозможно. Нельзя сделать это, не сойдя с ума.
Очевидным решением является исследование возможных вариантов. Один из них – это не говорить ничего, или ничего, во всяком случае, ничего значимого не говорить публично, и это выбор, который сделали многие политики – этот путь оставляет открытой дверь для тех, кто готов сказать абсолютно все что угодно. Другой вариант – это попробовать понять, что за игра здесь ведется. Для этого стоит сравнить случаи: случаи, когда ничего особенного не было сказано, но было заявлено о большом оскорблении, и случаи, когда говорились поистине ужасные вещи, жалобы на которые были проигнорированы. Хорошим примером здесь может послужить история с Сарой Джонг, случившаяся в августе 2018 года.
Сара Джонг
Именно тогда газета «The New York Times» объявила о включении 30-летней журналистки, специализирующейся на технических вопросах, в свою редколлегию. Как и все подобные назначения, повышение Джонг до такой позиции в столь молодом возрасте привлекло к себе определенную долю внимания. А внимание в век Интернета, безусловно, означает прочесывание всего, что назначенный на новую должность человек когда-либо говорил. В случае Джонг это привело к обнаружению твитов определенной направленности, которая представляла собой продолжительное и довольно грубое оскорбление белых людей. Среди твитов Джонг были такие: «Являются ли белые люди генетически предрасположенными к тому, чтобы быстро сгорать на солнце, из чего логически следует, что им следует жить под землей, как пресмыкающимся гоблинам?», «Бросаю вам вызов: откройте „Википедию“ и поищите там статью „Вещи, которые однозначно являются заслугой белых людей“ – это очень сложно», «Белые мужчины – говно», «ОтменитеБелыхЛюдей», а также цепочка твитов: «Вы когда-нибудь задумывались о том, что из того, что позволено делать белым людям, не является культурной апроприацией? Буквально ничего. Ну, может, катание на лыжах, ну, еще гольф… Должно быть, быть белым так скучно»[171]. Справедливо было бы сказать, что ее профиль в Twitter отражал одержимость этой темой. Она даже совершила распространенную ошибку – сравнила людей, которые ей не нравятся, с животными. «Тупые поганые белые люди пачкают Интернет как собаки, ссущие на пожарные гидранты»[172]. В другом твите она писала:
